Ульяна Соболева - Бывший

Она кивнула и почувствовала, как он снимает с нее полушубок и аккуратно вешает на спинку кресла.

– Простите со своими оболтусами говорил. Стоит оставить бизнес и все переворачивается как в классе, когда учитель вышел на минутку.

Ника улыбнулась, впервые почувствовав облегчение. Джонсон оказался далеко не тем ужасным снобом, которого она себе представляла. Очень аккуратный, вежливый и веселый.

– Что для вас заказать? Проголодались?

– Нет, спасибо вам. Мне чашку кофе.

Он удивленно на нее посмотрел, махнул рукой и тут же, как из-под земли вырос официант.

– Принеси чашку кофе, мороженое ваше фирменное с шоколадом и клубнику даме. Мне двойной эспрессо без сахара и бокал виски.

Посмотрел на Нику пронзительно-серыми глазами и девушке показалось что в его взгляде промелькнуло нечто не поддающееся определению. Нечто странное. Не мгновенная похоть. А даже глубже. Он склонил голову к плечу, рассматривая ее.

– Итак, Вероника Алексеевна, приступим?

– Да, конечно. Я вот каталог принесла, проспекты с подробным прейскурантом цен и…

Он засмеялся, и Ника замолчала.

– Я имел ввиду приступим к знакомству, Вероника Алексеевна. На договор время еще будет. Расскажите о себе. Как долго у Тимофеева работаете?

"Не хочет говорить о сделке. Наверно уже передумал или цену себе набивает. Действует по правилам опытного продавца. Втереться в доверие, найти общее и потом продать"

– Пять лет.

– Много. Совсем девочкой на работу устроились? После школы?

Ника вновь улыбнулась.

– Можно и так сказать. Работала и училась.

– На кого учились?

– На учительницу истории, – Ответила тихо.

Он засмеялся громко, заразительно, а Ника смутилась.

– Совсем на училку не похожи. Представляю физиономии учеников при виде такого красивого преподавателя. Особенно старшеклассников. Вы не похожи на типичного работника маркетинга. Не вижу в вас настырности и наглости. Справляетесь с работой?

"Он меня прощупывает и проверяет на вшивость. Может даже сомневается в моем профессионализме. Серебрякова покажи характер, не будь мямлей".

– Отчего же, я очень хорошо справляюсь со своей работой, господин Джонсон.

– Вова.

– Что?

– Меня зовут Владимир, для вас Вова.

Ей стало неловко. Этого мужчину нельзя называть просто Вовой. Не правильно это как – то. Ну почему он все время сбивает ее настрой.

– Я хочу сказать, что прекрасно знаю специфику маркетинга. Я люблю свою работу. Вот, например, для вас мы разработали целый план по выгодному использованию трафика и…

– Интересно в парке Горького все еще есть подвесная дорога?

Ника замолчала, этот человек постоянно сбивает ее с толку неожиданными поворотами в беседе.

– Ника, будьте моим гидом по городу. Я уже больше десяти лет не бывал здесь. Покажете мне достопримечательности?

– Конечно, – ответила девушка, – покажу.

– Я уже и подзабыл все. Все время с личным водителем, на дороги и внимания не обращаю. Ужасно хочу объездить весь город. У меня на все про все пару месяцев, а гида нет. Тем более мой начальник охраны похлеще чем КГБ, он никого ко мне не допускает. Но уверен – перед вами не устоит.

Ника вновь растерянно улыбнулась. Официант принес кофе и поднос с шариками мороженого, политого шоколадным сиропом и украшенным клубникой со сливками. Ника почувствовала, как сводит скулы от вида такого деликатеса зимой. Владимир по-джентельменски положил в ее блюдце десерт, спросил, сколько сахара ей насыпать. Затем достал золотой портсигар и закурил сигару, не преминув спросить у нее позволения. Ника тоже достала из сумочки пачку сигарет. В его руке блеснула "зиппо" с дизайнерским оформлением, он поднес ее к сигарете Ники. Официант тут же принес пепельницу и незаметно исчез.

– Владимир…

– Вова – поправил он и затянулся дымом, затем выпустил кольца в воздух. Ника достала из сумочки папку и положила на стол.

– Вова, я хотела бы чтобы вы ознакомились с нашей продукцией. В этом каталоге новые модели компании…

Внезапно он накрыл ее руку, лежащую на папке своей теплой ладонью.

– Ника, давайте договоримся. До того, как вы пришли, я мечтал подписать этот договор как можно быстрее и смыться отсюда в сауну. Но сейчас понимаю, что, если подпишу эту бумажку – я вас больше не увижу. Поэтому я не буду сейчас подписывать документы. По крайней мере, сегодня.

Ника насторожилась. Она с недоверием посмотрела на собеседника. Скорей всего это способ потянуть время и возможно сбить цену, с этими трюками она тоже хорошо знакома. Владимир вновь улыбнулся.

– Думаете, я морочу вам голову как многие из клиентов?

– Нет что вы! – Спохватилась Ника.

– Да ладно, я бы на вашем месте тоже так подумал. Знаете, Ник, давайте ваш договор.

Ника протянула ему папку, он открыл ее, достал из кармана золотую ручку "паркер" и размашисто подписался на каждом листке, даже не глядя. Потом подвинул папку к себе и посмотрел на Нику.

– Я подписал, но отдам вам ее через несколько дней. Нет, я буду отдавать по кусочку каждый раз, когда вы согласитесь со мной встретиться.

Она думала – он шутит, но ничего подобного собеседник оставался серьезным как никогда.

– Чем чаще встречи – тем быстрее все бумаги будут у вас.

"Ну вот, началось. Черт, а я-то дура надеялась, что избегу всего этого". Но не с ее счастьем. И подонок Трофимов знал, чего захочет этот Вилли, чтоб его, Джонсон.

Владимир вдруг посерьезнел.

– Вы можете отказаться. Я ни в коем случае не настаиваю.

"Ага, а потом порвешь бумаги и скажешь, что передумал".

– Я вам верю, Вова. Я с удовольствием встречусь с вами снова.

Его глаза блеснули.

– Ника, вы замужем?

Она отрицательно покачала головой.

– Но парень есть наверняка.

– Нет. Я свободна как ветер. – Ответила Ника и решительно отпила кофе. Хотя сбежать захотелось просто невыносимо. Но голос Тимофеева все еще звучал в ушах: "Твоих девок быстро социалка заберет"

Было видно, что ответ ему понравился.

– Тогда можно завтра я пришлю за вами машину?

"Завтра у меня встреча с Андреем. Я не могу"

– Даже не знаю и…

Владимир с интересом посмотрел на нее в упор.

– Значит кто-то есть. Так бы сразу и сказали. Почему женщины не торопятся рассказывать о своих эммм… друзьях… любовника. Коварные и прекрасные существа.

"Ну вот сейчас моя сделка накроется медным тазиком. Асланов, ты и так много чего испортил в моей жизни. Сейчас я не позволю тебе сделать это снова".

– Нет. У меня и в самом деле никого нет. Можно и завтра. Куда хотите поехать?

Он удовлетворенно улыбнулся и что-то хищное мелькнуло в этой улыбке. А еще почему-то смутно ей знакомое. Незначительное и легкое, как мазок краски на уже разрисованном холсте, словно еще один рисунок.