Ольга Морозова - Агартха

– Да помню я, только страшно мне что-то… Мертвецам и деньги не нужны…

– Да ладно, сразу и мертвецам. У меня ружьё слона свалит, не бойся, не то что пещерного чудика. Ты за мной держись, подстрахуй, если что, а я весь удар на себя приму.

Вася встал, взял ружьё в правую руку и двинулся в сторону тёмного прохода, из которого слышались свистящие звуки. Арсений замер от ужаса того, что эти люди собирались сейчас делать. Они с Молохом влетели в проход вслед за ними и теперь катились почти по самой земле. Вой стал громче, от него кровь стыла в венах, но люди упрямо шли вперёд.

И Арсений вдруг совершенно неожиданно для себя самого потерял всякий интерес к их судьбе. Он плёлся за Молохом, если так можно выразиться и просто наблюдал за дальнейшим развитием событий.

Казалось, что существо, издающее вой, ещё достаточно далеко, судя по звуку, но Вася нёс ружьё наизготовку. Молодой впал в панику, не выдержав напряжения. Он бросил верёвку и хотел бежать обратно, но Молох вдруг вытянулся в светящийся столб и загородил ему путь. Человек упал без сознания.

На звук падения Вася обернулся, и в этот самый момент что-то проворное и чёрное бросилось на него и вцепилось в горло. Вася от неожиданности выронил ружьё и попытался оторвать существо от себя. Но оно визжало на высокой ноте, а потом начало издавать хлюпающе-чавкающие звуки.

Арсений подлетел поближе, насколько хватало поводка, чтобы рассмотреть существо. Оно было похоже на беса, каким его изображали на церковных картинах: маленькое, чёрное, с острой мордочкой, утыканной острыми зубами. Существо терзало горло Васи, высасывая из него кровь, судя по звукам. Его напарник неподвижно лежал рядом.

Существо заметило Арсения и Молоха, оторвалось от горла и, как показалось Арсению, кивнуло им в знак приветствия. А потом разразилось почти человеческим хохотом. После этого спокойно вернулось к прежнему занятию, так как Василий, похоже, не был выпит до конца. Арсений хотел посмотреть, что будет с другим человеком, но Молох потянул его за собой к выходу. Это могло означать только одно: их миссия здесь закончена, и делать им тут больше нечего.

Снаружи разгорался день, хотя и было пасмурно. Арсений решил полюбопытствовать у Молоха о только что виденном.

– А что будет с другим? Тоже сожрёт?

– Не знаю. Возможно, и нет. Во всяком случае, у него есть шанс. Хотя, конечно, следует сожрать. Возможно, наш страж так и поступит. Ему не часто выпадают такие радости.

– А чем он питается, когда к нему не заглядывают такие вот искатели приключений?

– Нападает на животных… здесь полно теплокровной живности. А вообще он периодически впадает в спячку. Трудно жить на границе миров.

– Понятно. Только почему ты не дал ему уйти? Я видел, он хотел.

– Я не мог. Ему нельзя уходить оттуда.

– Как? Ты же сказал, что у него есть шанс… я тебя не понимаю.

– Есть шанс. Если он всё забудет. Я попытался стереть ему память. Если у меня получилось, и его не сожрёт наш друг, то он сможет выбраться. Или будет плутать в лабиринтах пещеры. Там есть порталы в другие миры и даже в его собственный, но в другое время. Если он попадёт туда, то может никогда не вернуться. Хотя может и просто выбраться наружу. Такое тоже не исключено. Вообще, когда имеешь дело с другой реальностью, можно ожидать чего угодно. Во всяком случае, теперь он никогда не будет прежним. Мои воздействия не проходят даром.

– А что с ним будет? Ну, если он благополучно выберется, я имею ввиду?

– Его разум пострадал. Люди будут считать его не от мира сего.

– Он будет сумасшедшим?

– Ну, не совсем так. Просто очень странным. Будет нести всякий вздор… возможно, сможет врачевать… будет избегать людей.

– Н-да… незавидная судьба…

– Почему? У его друга гораздо хуже, мне думается… – Молох изобразил смех.

– Это как сказать. Его друг уже на небесах и ему всё равно. Куда мы сейчас?

– В обиталище Аиды. В то место, где она иногда бывает. Я хочу, чтобы ты это увидел. Аида будет не против.

– Ты же говорил, что она редко выходит, что ей трудно это даётся.

– Говорил, не отрицаю. Но всё же она выходит. Это её дань вашему миру. Её часть, которую она дарит вам, взамен того, что забирает. Это необходимо для поддержания баланса. Конечно, всё это даётся Аиде с трудом, и отнимает много сил, но не лишено приятного. И потом, я научу тебя принимать ещё одну форму. Пригодится, я думаю.

Они влетели в лес и постепенно забирались всё дальше в глушь. Скоро они увидели небольшой бревенчатый домик. Возле домика они резко остановились, и опустились на землю.

Светящиеся сферы собрались над их головой, и улетели, но Молох не дал Арсению передохнуть. Он зашёл к нему сзади и потянул за что-то, показавшееся Арсению шнуром, выходящим из его тела.

Арсений тотчас ощутил, как уменьшился в размерах и обнаружил у себя пару чёрных крыльев и мощный клюв. Рядом с ним сидела чёрная, как смоль, ворона и косила на Арсения круглым глазом. Арсений понял, что теперь он такая же ворона и взлетел на ветку. Молох в образе второй вороны примостился рядом.

– Ну, как тебе форма?

– Нормально. Никогда не был вороной. И что теперь?

– Зайдём к Аиде. Кажется, она пока одна. Думаю, будет нам рада.

Они влетели в приоткрытую дверь домика и уселись на перекладину под потолком. Арсений осмотрелся. Внутри дом напоминал обиталище ведьмы или знахарки, как принято говорить в деревнях. Повсюду висели пучки высушенных трав и разбросаны предметы культа в виде различных амулетов и банок с весьма странным содержимым. Посередине стоял огромный дубовый стол, а в углу притулился камин, где тихо потрескивали дрова. Было тепло и уютно.

Когда Арсений с Молохом влетели в дом, от стены отделилась высокая фигура, и Арсений с трудом узнал в ней Аиду. Она была одета в длинную рубаху до пят, перехваченную широким цветным поясом, а на голове красовался чёрный платок. Глаза её горели лихорадочным блеском, оживляя бледное лицо. Она улыбнулась.

– Это ты, Молох… Рада, что вы прилетели. Будет не так тоскливо… Можете побыть здесь, если хотите. Упырь вас не тронет.

– Кто такой упырь? – Арсений забеспокоился. В его мире это слово не означало ничего хорошего.

– Да вон он. – Молох показал на огромного чёрного кота, смирно сидевшего в тёмном углу и потому незамеченного ими сразу.

– А почему он упырь?

– Это его имя.

– Ничего себе имечко…

– Да не хуже других. Всего лишь набор звуков, не более.

В это момент дверь скрипнула, и в дом вошёл молодой человек лет двадцати с небольшим. В руках он держал ружьё. Он не был красив в общепринятом смысле, но упрямый взгляд из-под насупленных бровей выдавал в нём страстную натуру, что невольно обеспечивало ему особую притягательность. Он уселся на табуретку возле стола и сразу перешёл к делу: