Инна Георгиева - Ева. Колыбельная для Титана

– Заворачивай ее! Заворачивай! – орала брошенная где-то на горизонте Полина.

«Только не в эту сторону!» – ясно читалось на лице Шурика, который вдруг понял, что поставил машину слишком близко к моему «полигону».

И только мне было пофиг, куда бежать.

– Да остановись же ты, оглашенная!! – упираясь ногами в стремена и всем весом налегая на повод, рычала я. Тренировка началась…

Ева Моргалис

Полина всегда говорила, что для взрослых настольных игр требуется только стол. Егор пошел дальше – у нас не было даже его. Вместо стола братец решил задействовать ковер в гостиной. Зажег камин, разбросал перед ним кучу подушек, притащил из подвала низкий круглый столик на одной ножке, такой древний, что за ним, кажется, еще Мария Антуанетта трапезничала, а затем выставил на нем шесть фужеров и одно широкое блюдо с нарезанными ломтиками сыра. Короче, сделал все, чтобы создать уютную и романтическую атмосферу. Мне было как-то даже неловко там присутствовать: ясно ведь, что Егор не для сестры с братьями старался.

– Сюда садись, вонючка, – с улыбкой взбивая лежащую подле него подушечку, пригласил брат.

Наташа сузила глаза:

– Я тебе сейчас с ноги врежу!

– А потом сядешь?

Полина закашлялась. Я мягко подтолкнула ее в противоположную сторону от Егора, которого «нимфа» как раз самозабвенного дубасила подушкой по голове, и прошептала:

– Честное слово, у них любовь!

– Да ты что? – изогнула бровь готесса. – Ни за что бы не поверила.

Вот чья бы корова мычала!

– Неужели тебе это ничего не напоминает? – уточнила ехидненько. Готесса бухнулась на ковер и с готовностью кивнула:

– Еще как! Смертельную схватку гризли, например.

Как там говорится про бревно в своем глазу? Полина только что позволила этой мудрости взлететь на новые высоты, проглядев в своих ясных и сильно подведенных очах не бревно, а целую дубовую рощу. Жаль, сказать этого я не успела – интересно было бы посмотреть, как она выкручивается, – в комнату вошли остальные братцы Соколовы.

– Наташка, – усмехнулся Алекс, ставя на пол тарелку с дольками почищенного ананаса. Судя по виду, с фруктом парень особо не церемонился, порубил топориком и выбросил как неликвид процентов семьдесят вкуснейшего содержимого, – хватит бить Егора по голове. Это его слабое место, и оно ему сегодня еще понадобится.

– Поддерживаю! – добавил Богдан. Этот притащил коробку шоколадных конфет и, хотя в сторону Полины не было брошено ни единого взгляда, мы все сразу поняли, кому они предназначены. – Только Егор знает, во что мы сейчас будем играть.

– А разве не в дурака? – тут же спросила готесса, и вид у нее при этом был такой, словно она оставила дома включенный утюг, но точно не уверена, и это ее очень терзает. Особенно напряженным стало лицо, когда Богдан все-таки скосил на нее глаза.

– Нет! – откликнулся Егор. – Это было бы слишком просто. Мы будем играть в другую игру.

Наташка оскалилась:

– Ты что удумал, кобелина?!

– Ничего особенного, вонючка! – хватая Игнатову за руку, честно-честно ответил Егор. – Игра называется «Верю – не верю». Кто-нибудь слышал?

Мы с Полиной переглянулись и синхронно покачали головами. Наташка, которую братец силой заставил-таки принять сидячее положение, тоже не выглядела слишком осведомленной.

– Ладно, я сейчас расскажу правила.

Я тут же скуксилась: очень не хотелось играть на желание в игру, о которой слышала впервые в жизни.

– Успокойся, сестренка, – заметил это Егор. – Правила настолько просты, что понять их сможет даже слаборазвитый моллюск, перенесший менингит. Объясняю вкратце: сейчас я поделю вот эту колоду, в которой, как вы видите, тридцать четыре карты…

– Тридцать шесть, – тихо поправил Богдан.

Егор запнулся, метнул в брата грозный взгляд, покосился на Алекса и, видимо, по лицу заклинателя понял, что таки – да, с бухгалтерией слегка промахнулся.

– Спасибо за подсказку, бро, – проскрежетал в ответ и продолжил уже для нас: – Итак, сейчас я раздам всю колоду по две карты…

Богдан поднял вверх пальцы на манер английской буквы V и тронул брата за плечо:

– Две – это вот столько, – сообщил с невинным видом.

Мне пришлось укусить себя за щеку, чтобы не заржать. Судя по лицам остальных, им тоже было трудно сдержаться.

– Итак! – с нажимом процедил Егор. – Карты сдаются по две до окончания колоды. Если кому-то достанется больше, чем другим, – не волнуйтесь, это нормально. Игра начинается с того, кто сидит следом за раздающим. Он или она должны понять, от каких карт будут избавляться в первую очередь, исходя из их числа и достоинства.

– Не красней! – шепотом сказала Поля мне на ухо. – В данном контексте достоинство – это масть и номер. Десятка там или валет.

Я вытаращилась на готессу:

– Ты меня совсем темной считаешь?!

Да мне бы и в голову не пришло иметь в виду что-то другое! Ну то есть до того как подруга влезла со своими объяснениями. Теперь-то на ум как раз только пошлые картинки и приходили.

– Блин, Полина! – рыкнула на хихикающую готессу и снова попыталась сконцентрироваться на правилах.

– Победителем в игре считается тот, кто первым избавится от своих карт, – он будет загадывать желание. Тот, кто окажется последним, – будет его исполнять.

– Логично, – согласились мы.

– Выбрасывать можно только по четыре карты одинакового достоинства. Например, всех дам или всех тузов. Причем, Алекс, выбрасывать – это не как в прошлый раз: махом в костер! Эта колода мне дорого обошлась. Видишь? Ручная работа!

– Правда? – Я приподнялась над подушками, чтобы лучше разглядеть. Карты действительно были яркими, крупными и с необычным рисунком. – Дорого, наверное, стоили?

– Ну, не то чтобы стоили, – поскреб в затылке Егор, с опаской поглядывая на Игнатову. – Это, скорее, подарок. Но мне пришлось здорово потрудиться, чтобы…

– Кобель! – тут же резюмировала «нимфа». Братец тяжко вздохнул.

– Короче, четыре карты откладываете в сторонку, – продолжил он. – Однако сначала их нужно добыть. То есть собрать. Этот момент объясню на примере. Допустим, у Евы есть дама. Чтобы от нее избавиться, ей нужно заполучить еще три штуки. Для этого она выбирает того, кто, по ее мнению, может этими картами обладать, и спрашивает: «Шурик, у тебя есть дамы?»

Я прыснула. Вообще-то мы все засмеялись, ну, кроме Алекса: так похоже меня изобразил наш пилот. И голос, и манеру речи, и даже имя, на которое вечно злился младший Соколов. Блин, не туда старшенький учиться пошел!

– Главное в этой игре – врать нельзя! – уже своим голосом предупредил Егор. – Если у Алекса нет дам, он об этом говорит прямо и честно. После чего Ева пропускает ход. Но если есть – он также должен в этом признаться. Тогда Ева спрашивает о количестве: одна, две, три – и тоже должна угадать. Алекс может отвечать только «да» или «нет». Если же Ева попала с числом, то она переходит к масти, и процедура угадывания повторяется. Любая ошибка – и ход переходит к следующему игроку, в данном случае к Полине. Если же Ева угадала и с числом, и с мастью и забрала у Алекса, допустим, даму пик, она задает те же вопросы другому игроку, начиная с первого: «Богдан, у тебя есть дамы?» И так до тех пор, пока не ошибется. Все понятно?