Екатерина Полянская - Околдовать разум, обмануть чувства

Судя по тому, что я до сих пор жива, она преуспела.

Воспоминания прервал лязг засова. Скрипнула, открываясь, дверь.

– Привет, мам.

– Катарина?! – Феталь Масис побледнела и схватилась за сердце. – Тебя вычислили? Надо бежать… Бери пока чемодан, а я принесу письмо и деньги.

На крайний случай у нас всегда имелся запасной план. Побег. И вечно скрываться. В сенцах под старым столом с длинной скатертью, сколько себя помню, всегда стоял собранный чемодан. Дожидался…

В этот раз он был не нужен. Пусть подождет еще немного.

Я улыбнулась и схватила маму за руку, прежде чем она успела скрыться в комнате.

– Все хорошо. – Улыбка стала теплее. – У меня правда все в порядке. Я навестить.

Крепкие объятия сомкнулись вокруг меня. В ухо облегченно выдохнули. Сама не заметила, как оказалась в натопленном доме.

– С ума сошла, так пугать? – Когда первый шок прошел, меня, естественно, отругали. – А рисковать? Вдруг кто-нибудь случайно увидит? Катриша, мы же договаривались!

Ну да, помню такое. И я больше двух лет честно придерживалась правил! Но сейчас слишком устала, соскучилась. Какой смысл выживать, если существование теряет все краски?

Ого… А раньше за мной таких мыслей не водилось…

– Не волнуйся, я позаботилась о безопасности. – Я поцеловала маму в щеку и на секунду прижалась чуть крепче. От нее пахло молоком и медом. Всегда, я с детства это помню. – И прости. Не хотела тебя напугать. Как бабушка? Она здорова?

Меня выпустили, усадили на лавку у горячей печи.

– Для своего возраста – вполне. Только ноги болят и глаза теперь мало что видят. Ты-то как? Писем совсем не пишешь. Такая красивая стала, взрослая уже совсем. И платье тебе очень идет.

Сердце заполнило тепло. Я дома!

– Не умею и не люблю их писать, – виновато потупилась, но не могла перестать улыбаться. – Платье – это наша форма в Колледже. Там все в таких ходят. А что до остального… Я похожа на тебя, забыла?

– Придумаешь тоже! – всплеснула руками феталь Масис.

Она давно уже не та. Но я-то помню фотографии, где она молодая и улыбается! Мама, когда нашла их у меня, отобрала и большую часть сожгла. Только одну оставила, там они с отцом в день свадьбы. Но в мои руки та карточка больше ни разу не попала.

– Точно-точно, ты просто уже не помнишь!

Со мной собрались спорить, но я ловко переменила тему. Потом, разбуженная нашими голосами, из комнаты вышла бабушка. Мы полночи проговорили! Я рассказывала про большой город, предместье, Колледж и учебу, про Королевский парк… Ни Марика, ни принца, ни жуткие события, творящиеся вокруг меня, упоминать не стала. Зачем волновать дорогих людей? Хватит, они и так из-за меня натерпелись.

Грустно это признавать, но с моим отъездом жизнь обеих феталь стала намного легче.

Когда же собралась уходить и попрощалась с моими дорогими женщинами, мысленно вдруг зацепилась за что-то важное…

– Мам?

– Что, солнышко? – Тонкая рука с выступающими венами погладила мои волосы.

– А что за письмо? В нем что-то важное?

В круговерти встречи мимолетные слова забылись, но сейчас вдруг снова всплыли в сознании.

– Какое письмо? – Мама моргнула с видом, будто она действительно не в курсе.

Было время, он обманывал опытных хранов, но меня провести никогда не мог. Сама регулярно пользуюсь схожими уловками.

– То, которое ты собиралась отдать мне вместе с деньгами, – терпеливо напомнила я. – Только не надо увиливать, пожалуйста. Если там что-то важное, я имею право знать.

Молчание застыло над нами подобно туману, который окутывает мир по вечерам. Плотная непроницаемая пелена. Никогда не знаешь, что таится в трех шагах от тебя. А дальше?

– Скажи ей, – вдруг вмешалась бабушка. – Она уже взрослая девочка, наша аллиночка. Не станет болтать.

И мама сдалась.

– Письмо от твоего отца. Я не читала, оно для тебя.

– Выходит, он знал, что за ним придут?

Не укладывается в голове! Догадывался и не сбежал. Почему?

Хм. Нет, снова что-то не сходится. Мама много раз говорила, что он так и не узнал про меня. Ни разу не видел.

– Он сбежал из изоляции, – произнесла бабуля и поджала губы.

– Пробыл у нас всего час, – подхватила мама и обвиняюще посмотрела на бабушку, – а потом ты его выгнала!

В шоке от того, какие подробности всплывают, я могла только бессмысленно хлопать глазами.

– И правильно сделала, – жестко сказала бабушка. – Останься твой муж у нас, однажды его бы нашли. А он молодец, что не взял тебя в бега.

Да уж. Вроде бы понятно, почему мне о том случае не говорили, но все равно как-то горьковато стало. И глазам больно. Хоть бы не расплакаться!

– Где он сейчас? – спросила, пытаясь отвлечься и их от старых обид отвлечь.

– Кто его знает, солнышко. – Мама грустно улыбнулась и погладила меня по щеке. – Мы даже не уверены, что Нико жив.

Проскользнула шальная мысль, что, если открыть письмо, можно получить чуть больше информации. Но я не рискнула высказать ее вслух. Не стоит бередить старое. Реальная жизнь и без того ежедневно сюрпризы подкидывает. Щедрая такая!

А может, просто время еще не пришло?

Продолжая терзаться сомнениями, я поцеловала маму и бабушку и унеслась в свой нынешний дом. В запертую спаленку на окраине столицы.

В четверг утром стало ясно, что у Каро дела по-прежнему плохи. Ковир принес свежие новости из госпиталя.

Нет, угроза жизни если и была, то успешно миновала, но девушка до сих пор оставалась очень слаба. И, как уверяли доктора, в таком состоянии она может находиться несколько месяцев. О том, чтобы продолжить учебу сейчас, и речи идти не могло. Пойдет на поправку быстро – ей дадут возможность восстановиться в группе после старого праздника Смерти Осени. Сейчас в эту неделю отмечают восшествие на престол короля Вольма. Тогда же в Колледже подводят итоги первого полугодия.

Иначе Каро придется уже в следующем году проходить программу третьего курса.

Видя погрустневшие мордашки аллиночек, Ковир дал слабину.

– Не стоит так переживать, девушки, – немного напряженно, потому что боялся, как бы сейчас кто-нибудь не разрыдался, произнес куратор. – Все в конце концов устроится. Из Портиса разрешили приехать ее родителям, я видел Каро, умирать она точно не собирается.

Легче от этого почему-то не стало никому.

– А тех уродцев поймали? – неприязненно сморщила нос Анна. – Мы все не чувствуем себя в безопасности! Это, знаете ли, нервирует.

Ковир понимающе кивнул.

– К сожалению, мне нечем вас порадовать, аллиночка Марден. Ну разве только… Как вам тот факт, что летальных исходов пока еще не было?

Девушка неприязненно фыркнула. Точно, меня это тоже как-то не утешило.

– Пожалуй, перейдем к более приятным вещам. – Ковир завернул тему круто, как личный вагончик какого-нибудь богача на вираже. – Поскольку Каро выбыла, нам понадобится новая староста. Желающие? И да, на ее место в моей мастерской также сможет претендовать кто-то другой, надо будет глянуть еще раз на вашу успеваемость…