Анна Васильева - Империя ветров: Магиня-Бастарда

– Чай. Черный. В пакетиках.

Он попробовал и его гримаса выразила полное недоумение.

– Так ведь он не сладкий!

– Вот тебе чайная ложка, – я достала из ящика маленькую ложечку. – Вот тебе сахар, – показала на маленькую сахарницу, стоящую на столе. – Сам разберешься, сколько тебе надо сыпать.

Ветер разобрался тремя ложками сахара в кружку.

Поужинав, я отнесла в свою комнату сумки с книгами и конспектами, выложила все на стол и принялась отбирать все, что нужно для завтрашних занятий. Надо было приготовиться и выучить задания.

– Чем будем заниматься? – спросил ветер, усаживаясь в кресло рядом окном.

– Я собираюсь приготовить на завтра задания. Учебу никто не отменял.

– Это надолго?

– Часа два.

– А мне чем заняться? – поинтересовался он у меня.

Пожала плечами. Ну не знала я, чем в свободное, от моих занятий, занимаются ветры. Фу! Тавтология получилась!

– Тогда подремлю в кресле. Согласна? – я оказалась не против.

Ветер сел поудобней в кресло, вытянул длинные ноги и скрестил на груди руки. Глаза закрыл и задремал.

Изо всех сил старалась не смотреть на дремлющего ветра, но голова сама поворачивалась в его сторону. Какая учеба, когда рядом ОН! Тонкие черты лица. Нос с небольшой горбинкой, полукружья прикрытых глаз опушены темно-рыжими длинными густыми ресницами. Любая позавидовала бы такому богатству! Резковато очерченные скулы… М-да. Как так получилось? То никакого парня не было, а теперь такой красавчик! Только я так и не поняла, почему он выбрал меня? На него, скорее всего, женщины сами вешаются. Вокруг столько девушек красивей меня в десятки раз. В чем подвох? Неужели просто ему понравилась и все? Чего это я себя накручиваю? Вот проснется и спрошу!

Через пару часов у ветра, словно разведчик, открылся сначала один глаз, потом он смачно потянулся и уставился на меня. А я на часы: половина восьмого вечера. Задания были сделаны, и я теперь полностью свободна.

«Уже конец мая и осталось учиться чуть больше двух недель до сессии. Но и сессия мне была не страшна. Почти все зачеты я уже получила. Осталось сдать три и допуск к экзаменам будет получен», – размышляла я, пока не услышала тихий смех.

– Ты чего? – не поняла и хотела обидеться.

– Ты бы видела всю свою мимику, пока о чем-то думала. По последним выражениям твоего личика я понял, что ты собой довольна, – объяснил ветер.

«Постеснялся залезть ко мне в голову?»

– Ну-у-у, правильно! Да мне осталось сдать всего три зачета и к сессии буду допущена. Осталось-то чуть больше двух недель учиться и ка-ни-ку-лы! – закрыла глаза, предвкушая, как буду отдыхать.

– Две недели? Хм… Так это совсем ничего! – воскликнул довольный ветер. – Пройдут незаметно.

«Две недели до совета старейшин…» – вспомнил он и серые глаза вдруг потемнели, губы поджались и темно-рыжие брови сошлись на переносице. Он застыл, глядя в одну точку.

– Эй! – я потормошила его за рукав камзола, заглядывая в глаза. – Ты чего?

– А? – он очнулся и с улыбкой добавил: – Ничего, малышка, все хорошо. Это так… – поднялся с кресла, осторожно привлек меня к себе и легонько обнял.

Первый раз меня называли «малышкой». Всегда казалось, что словцо отдает пошлостью, но сегодня оно так не звучало. Я обняла его за талию и прижалась щекой к широкой груди. Ой, как хорошо-то. Под моей щекой ускоряло свое биение сердце. Даже через одежду чувствовала приятную щекотку.

«Интересно, а он тоже чувствует ее?» – ветер фыркнул мне в макушку.

Снова стало уютно рядом с ним. Дыхание его участилось и сильные руки крепче прижали меня к твердой груди, а подбородок лег мне на макушку. Мне так приятно было гладить его руки – крепкие, мускулистые. М-м-м… Столько великолепия рядом со мной никогда не стояло. По телу разливалось непонятное тепло.

«А вдруг он подумает, что я какая-нибудь вертлявая финтифлюшка из-за того, что разрешила ему меня обнимать на втором свидании?» – Ветер отодвинул меня от себя и, сдвинув брови, спросил:

– Что такое «вертлявая финтифлюшка»?

– А говорил, что в голову больше не полезешь! – я надула губки. – А «вертлявая финтифлюшка» – это легкомысленная девица.

Пояснение он понял, стал серьезней и, чеканя каждое слово, сердито сказал:

– Никогда. Слышишь? Не думай о себе, как о финтифлюшке! Ты не такая! – он с жаром принялся мне меня же защищать! – Даже, если мы позволим себе… вольности, то это будет наше обоюдное решение. И никого оно не касается! – и снова привлек мою тушку к себе.

Не знаю, сколько мы так стояли, но не было желания отпускать друг друга. Потом я подняла немного растерянные глаза к нему и встретилась взглядом с теплой сталью. Он медленно наклонялся ко мне. Ниже… Ниже… Дыхание мое сбилось и вот уже его губы рядом с моими… От нахлынувшего, непонятного пока мне состояния, и сама потянулась к нему, почувствовав нежный поцелуй. Словно бабочка коснулась моих губ. Я ответила…

Золтан чуть отстранился от меня с нежной улыбкой, как бы спрашивая разрешения. Я боялась пошевелиться, а ветер все еще стоял, склонившись над лицом в ожидании. В следующий момент он жадно припал к моим губам. В голове все завертелось, тело перестало слушаться, ноги начали предательски подкашиваться. Одним движением, не отпуская губ, меня подняли на руки. Я обвила его шею своими тонкими руками и пальцы сами переплелись с золотом волос.

Ветер пил меня, как воду. Жадно. Мои пальцы плутали в его распущенных волосах, а мы никак не могли оторваться друг от друга. Наконец, мои отпустили губы и мы смогли открыть глаза. Ветер все держал и держал меня на своих сильных руках. Я перебирала пальчиками его золотистые волосы, гладила по голове, а потом прижалась щекой к его плечу, обнимая за шею.

Он, сел на мою кровать и я оказалась на коленях, как в колыбели. Мои глаза, наверное, говорили ему многое, чего нельзя объяснить простыми словами. Сколько нежности, радости, благодарности передавал ему мой взгляд. Он разомкнул руки и погладил меня по голове, потом провел пальцами по лини подбородка и нежно поцеловал в уголок губ.

– Я так долго мечтал об этом, – сдавленным голосом произнес ветер, прикоснулся губами к моим волосам и снова прижал меня к своей широкой груди, вдыхая мой аромат.

– Но мы же знакомы всего несколько дней, – удивленно подняла бровь.

– Это ты со мной знакома четыре дня, а я уже пять лет смотрю на тебя, как на что-то прекрасное и недоступное, – он снова провел ладонью по моим волосам.

– Пять лет?! – осталось задохнуться от неожиданности.

– Ну, да… – ветер не понял, чего это я так заверещала. – Пролетал случайно у твоего балкона в день твоего пятнадцатилетия и впервые увидел тебя в шелковом желтом платье. Ты была вся такая солнечная… С тобой были две девочки – одна с тебя ростом, а вторая повыше. Я тогда засмотрелся на тебя и так больно врезался в дерево, что чуть не появился перед людьми от боли, – засмеявшись, он почесал лоб.