Оксана Обухова - Бегущий всегда одинок

– Зачем?! Во Дворце – заговор!

– Вы – уезжаете, – приказным тоном повторил представитель Верховных Магов. – Мне нужно время, чтобы разобраться и доложить о преступлении. Но для этого, полковник, нам обоим необходимо выйти из покоев государя. Живыми, как вы понимаете.

– Вы все-таки сошли с ума…

– Пускай. Пускай я говорю, как сумасшедший. Но лучше быть живым безумцем, чем мертвым умником. Вы понимаете меня, полковник? – Медиус испытывающе поглядел на Густава, но не дождался, чтобы тот хоть как-то выразил согласие. – Считайте это приказом, полковник.

Шип разозленно фыркнул:

– Вы не имеете права отдавать мне приказания.

– Как только я сообщу о преступлении, Дворец окажется на осадном положении, полковник. А вы здесь – приглашенный. Гость. Или мне напомнить о вашем поражении в правах?

Лицо астролога находилось вплотную к Шипу. Полковник с трудом подавил желание яростно зашипеть в раскрасневшуюся крючконосую рожу. Он понимал, что по большому счету звездочет совершенно прав. Как только астролог доложит о проникновение в покои государя, поднимется переполох, все выходы перекроют, начнется тотальная проверка всех, кто находился во Дворце на тот момент…

И есть еще один немаловажный факт: дворцовая субординация штука архисложная. Верховный астролог здесь – величина. Случись чего, всех собак повесят на временно отринутого орденом телохранителя.

«Выслужиться хочет, – разглядывая перекосившееся лицо Медиуса, предположил гвардеец. – Собрался первым доложить о раскрытии заговора, получить себе все лавры… А если что-то пойдет в разрез с его надеждами, меня всегда найдут и голову намылят. Или веревку для шеи».

А ну его, подумал Шип. Не позволил брезгливости выплеснуться на лицо и коротко кивнул:

– Хорошо. Разбирайтесь тут сами, я уезжаю.

Прежде чем развернуться полковник поглядел на стену, где только что сияли голубые личики, и увидел, что звезда – исчезла. Пропала в густой магической росписи, сравнялась красками с прочими завитушками. И если б Шип не знал в точности о существовании крамольного рисунка, то ни за что не нашел бы его в виньетках причудливого орнамента. Звезду упрятали чрезвычайно ловко.

…Из-за полукруглого поворота стены Медиус вышел первым. Раскидывая ногами полы балахона и притворяясь разраженным, астролог прошел до стола, где сидели Синька и Велух. Хмуро глянул на примостившегося поодаль Саула. Остановился на мгновение и разочарованно бросил:

– Ничего не получилось, звезда мне подчинилась. Увы. Велух, – астролог строго поглядел на секретаря, – выпишите полковнику пропуск, он больше здесь не нужен.

Не дожидаясь ответа канцеляриста Медиус стремительно пошагал к двери. Приложился к ней тыльной стороной запястья с печатным символом, позволявшим главному астрологу свободно ходить по резиденции, и скрылся за порогом.

Велух взял перо, обмакнул его в чернильницу, собираясь выписать Густаву бланк разового пропуска, но задержал руку навесу и внимательно поглядел на кислого полковника.

– У вас ничего не получилось? – в привычной вкрадчивой манере поинтересовался секретарь. – Чего же так?.. Вина ваша или… наш великий грамотей чего-то не сумел и обмишурился?

– Оба постарались, – уклончиво ответил Шип.

– Может быть, полковник, вы все же почитаете договор о найме в личную охрану правителя? Условия, я вас уверяю, превосходные. Через восемь дней у вас заканчивается срок поражения, и есть возможность вернуться во Дворец в прежнем звании, но уже в привилегированный полк…

«Похоже, они здесь все уверены, что служба во Дворце – венец мечтаний!» – чуть разозлился Густав, но вслух сказал:

– Спасибо, у меня уже есть планы, я откажусь.

Шип взглядом напомнил секретарю о мокнущем в чернильнице пере. Велух быстро заполнил бланк, помахал им, дабы просохли чернила, и протянул бумажку полковнику.

– Очень жаль, Густав. Подумаете. Как вы уже видели, у нас есть недостаток в людях вашей квалификации.

Канцелярист говорил так важно, словно это от него зависело – принять Густава Шипа на службу в личную гвардию правителя или пинком под зад за дверь отправить. Пантелеймон тут типа ничего и не решает.

«А ведь и не решает уже, – опечалился полковник. – Светлая память правителю Пантелеймону… Хороший был мужик. Справедливый, скромный, труженик».

Печаль на лице Густава секретарь адресовал досаде неудачи. И поддержал полковника словами:

– С каждым случается, господин Шип. Роспись на этих стенах недавно обновили… Работали лучшие маги… Всего хорошего, многоуважаемый Шип. Саул. Проводи полковника.

Слуга-канцелярист с готовностью подскочил и засеменил к двери. Вышел в коридор, но Густав задержался.

– А когда обновляли роспись стен, Велух?

– Чуть больше месяца назад.

Шип подумал и поинтересовался:

– А мастера, что здесь работали – прежние? Проверенные?

– Разумеется, – сухо кивнул секретарь.

– За ними кто-нибудь приглядывал?

– Да. Я и господин астролог Дум.

Секретарь наклонился над какой-то бумаженцией и дал посетителю понять, что визит окончен.

Густав попрощался с Синькой, вышел за дверь и, погруженный в тяжкие мысли, почти не ощутил былого недовольства, когда увидел в коридоре поджидавших его трансформеров – щуплого низкорослого и широкоплечего верзилу.

Трансы пристроились в спину бывшего начальника охраны, пропустили вперед и юркого обритого слугу. Все четверо пошагали к выходу из резиденции, где Саул простился с Шипом.

Все та же карета с фиолетовой отметиной на дверцах приняла полковника и трансов. Щуплый лис устроился на диванчике рядом с Густавом, амбал расположился напротив, и экипаж неторопливо поехал по широкой дороге к городу.

Шип невнимательно смотрел в окно. Пытался представить, что сейчас творится во Дворце, старался на вскидку прикинуть, куда помчался звездочет с докладом. «Скорее всего к верховному дворцовому магу, которому наушничают все колдуны. Интересно, они догадаются выставить оцепление за периметром резиденции?» – Глядя в «оконце» сквозь кости звездочета Шип пытался разглядеть в комнате не только людей. Полковник надеялся, что заговорщики оставили открытой секретную дверь, ведущую из покоев государя. Поверить, что майор Синька участвует в заговоре и пропустил кого-то в кабинет правителя, Шип не мог. То есть, преступники проникли в покои Пантелеймона как-то еще. Они смогли заставить Дума показать им проход через потайной коридор, могли чем-то его улестить… но это – вряд ли. Дум по-собачьи предан Пантелеймону. Был. И сейчас необходимо первым делом оцепить резиденцию вдоль внешнего периметра и ждать людей, что выберутся за оградой из подземного коридора.