Оксана Обухова - Бегущий всегда одинок

Во всяком случае сам Шип поступил бы именно так.

Но знать бы, к какой клике принадлежат заговорщики?.. Кто они? Посланники одной из мятежных провинций или местные деятели?

«Если в заговоре участвуют колдуны, то звездочет, случайно наткнувшийся на его свидетельства… обречен». Медиус мог попасть в ситуацию, когда левая рука не знает, что делает правая…

Полковник полностью сосредоточился на размышлениях и не заметил, как карета свернула с дороги до столицы. Только почувствовав, что повозку начало потряхивать на ухабах, Густав машинально глянул в окно. И не увидел за ним привычного пейзажа городских окраин – карета повернула к Северным горам и ехала уже впритирку к скалам. А сидящий напротив трансформер как-то странно присобрался и напрягся. Изготовился.

Густава спасло лишь то, что он был не только солдатом, но и квалифицированным телохранителем. Обычный войсковик уделил бы основное внимание сидящему напротив амбалу. Тот был молод, крепок и выглядел наиболее опасным. Но Шип-телохранитель знал: из двух потенциальных нападающих опасен тот, кто ближе. Тем более если он находится вне зоны прямой видимости, сбоку.

А сидящий напротив амбал, скорее всего, будет отвлекать на себя внимание. Его активизация послужит сигналом начинающейся атаки.

Шип слегка опустил веки, из-под ресниц стрельнул газами на щуплого соседа справа…

Тот – трансформировался!

Будь Густав обычным видящим, он ни за что не разглядел бы, как вытягивается и заостряется крайняя фаланга среднего пальца на правой руке трансформера. Лис сидел справа и прятал изменявшуюся кисть за бедром.

Шип впервые наблюдал подобное явление. Слышал, что некоторые трансформеры умеют придавать фалангам пальцев лезвийную остроту, но встретился с таким феноменов впервые: средний палец лиса уже превратился в острую костяную иглу! Ноготь видоизменился и стал напоминать обоюдоострый наконечник. Пронзить таким живот – раз плюнуть.

Шип обратно сфокусировал зрение. И незаметно напряг мышцы.

Сидящий напротив верзила вытянул ноги через проход, «случайно» толкнул мыском ботинка сандалию Густава и, скрестив на груди руки, усмехнулся явно напрашиваясь на вспышку негодования полковника.

«Начинается!» – мгновенно догадался Шип.

Рука щуплого соседа выскочила из-за бедра, полковник понял, что «игла» нацелилась ему под ребра!.. А дальше пойдет вверх, разрезая внутренности до сердца!

Рубящим ударом правой ладони Густав отклонил удар, кулаком левой руки собрался треснуть транса в челюсть…

Но в тот момент повозка подпрыгнула на ухабе. Рука-копье, отброшенная Шипом, увлекла тощего лиса за собой. Транса перекинуло через проход… «игла» со всего размаха вонзилось в живот амбала!

Причем левый кулак Густава, надо заметить, тоже долетел до цели. Правда метился полковник в челюсть, а врезал костяшками по кадыку трансформера…

И это вышло крайне плохо.

Шип никогда не встречался на тренировочных боях с трансформерами. Но слышал, что у них чрезвычайно хрупки постоянно изменяющиеся кости, что, понятно, и позволяло им меняться. Причем считалось, чем выше талант меняющего форму, тем его кости более подвержены ломке.

Сегодня Густав убедился лично: отличный транс похож куклу из фарфора. А сидящий рядом лис был шикарным представителем породы – его рука стала острой, словно отточенная бритва! И бритве, пожалуй, особенная прочность ни к чему. У лезвия иная задача – вскрыть чье-то брюхо и перерезать вены и артерии.

…Оба транса умерли почти мгновенно. На лице амбала зафиксировалось выражение бесконечного изумления: в его живот почти по локоть ушла рука собрата, скончавшегося от удушья, когда кулак полковника раздробил ему кадык. Этот транс сипел чуть дольше своего приятеля.

Смерть расправила искаженные лицевые мышцы, и на щеках покойников четко выступили символы привелигированного, странноватого ордена Шпионов.

Шип сидел в карете в обществе двух мертвецов. На очередном ухабе повозка подскочила и покойники начали заваливаться в проход. Кровь из живота амбала выплеснулась на лодыжки полковника.

Шип автоматически подобрал ноги. Мертвых он повидал немало. И тех, что сам убил, и тех, что убивали его однополчане. Нередко хоронил своих.

Сейчас он оказался в ступоре. Мысль: я убил дворцовых служащих, давила на мозг и придавала ситуации полнейшую абсурдность – бывший начальник охраны правительственной резиденции, полковник, менее чем за час совершил два к ряду преступления. Вначале поддался на уговоры и «подглядел» в покои высшего государственного лица. Сейчас… и вовсе докатился до убийства.

И дела нет, что защищался! Факт остается фактом: лишенный прав вояка убил двух действующих представителей шпионского ордена!

«Нет, нет, – отодвигая от себя тела, подумал Густав. – Я защищался. Если подвергнуть меня ментальному допросу, то доказательства – будут. Телепаты выскребут из моей черепушки всю правду. Докажут, что трансы нападали первыми, я отбивался и не моя вина, что колымагу тряхануло… Все только случай, случай…»

День у полковника выдался, мягко выражаясь, сложным. Нервы перегрелись до окалины и, казалось, уже лопались со звоном.

Густав приказал вернуться хладнокровию. Остыть, опомниться. И снова стать тем, кем он всегда являлся: военачальником, уверенным в себе на сто процентов.

«Без нервов, Шип, все в порядке, – выравнивая дыхание, твердил себе полковник. – Положение шаткое, к заду припекает, но на войне выпутывались и из вовсе безнадежного дерьма».

На то, чтоб совладать с головокружительной проблемой Густаву хватило нескольких минут. Он глубоко вздохнул, тряхнул головой и понял, что вполне готов соображать и действовать в привычном ритме.

Шип не знал, куда кучер направляет карету. В скалах полно укромных расщелин, где можно спрятать тело, завалив его камнями. Вероятно, трасы так и поступили бы, а кучер сделал вид, что он сюда на безмятежную прогулку выехал.

Не медля больше ни секунды полковник распахнул, украшенную правительственной символикой дверцу, и выкатился в придорожный кювет.

Затаился в пыльном бурьяне. Потом осторожно приподнял голову… карета продолжала удалялась к морю. Возница не настегивал лошадок, а ждал, когда от трансформеров пройдет сигнал на остановку.

Порядок. Можно выйти на дорогу и скорым пешим маршем чесать до города. С северной стороны столицу прикрывали горы, надобности в укрепленных стенах не было, Шип хотел успеть проскочить через город до южных ворот и добраться до казарм родимого полка, расквартированного в пригороде.

Добраться до своих. Они не выдадут судейским и не позволят огульно записать однополчанина в преступники! А уже там решать, как поступить. Если повезет, если генерал окажется в полку, то лучшего советчика Густаву не надо.