Ардмир Мари - Хозяйка «Логова»

– Что вы делаете? – вопросил благочестивый Ясмин, когда мой будущий деверь уже сбросил куртку, шерстяной свитер и принялся расстегивать ремень, чтобы, выпростав из штанов рубашку, снять ее и всучить мне.

– Желаю провести обряд по правилам.

– Но мы уже лет двести не следуем старинным обрядам, не раздеваем дев и мужей, не требуем доказательств, – полетело в ответ укоризненное. – Вашим богам не обязательно видеть акт любви между супругами.

– Да нет же! – тариец в раздражении дернул пряжку и произнес, указав на меня: – Я просто хочу надеть на нее светлое…

– Не стоит. Белое при деве есть, – остановил его смущенный служитель храма.

– Где?

– Вот, – я повернулась к воину другим боком, чтобы продемонстрировать в простой, наспех сделанной прическе белый скальник – знак моей свободы, цветок, почитаемый в Тарии символом чистоты и света.

В отблесках свечей уже сбросивший с себя рубашку Дори выглядел невероятно воинственно и грозно: напряженная поза, натянутые жилы шеи, бугрящиеся мышцы рук и плеч… и только лицо портило всю картину. Правда, удивленное неверие, отразившееся на нем, быстро сменилось обещанием расправы, едва на закономерный вопрос «И это все?» он услышал:

– Этого достаточно.

– Достаточно? – прорычал тариец.

– Да. Дева знает законы Тарии. Достойная супруга, – сдал хранитель мою осведомленность и отошел, дабы зажечь ритуальные свечи, а затем истаявшим воском написать на камне судьбы руны брачной связи для меня и потеряшки.

– Позабавилась? – Горячее дыхание обожгло ухо, тяжелые руки опустились на плечи. Я всем телом вздрогнула, хотя и ожидала чего-то подобного.

– Скорее полюбовалась, – мягко решилась его умаслить. Получилось или нет, не знаю, головы я к Дори не повернула, в очередной раз запоздало вспомнив, что с тарийцем шутить опасно.

– И когда же ты успела выучить наши брачные обряды?

– Было дело.

– Давно?

– Не так чтобы… – О бывшем муженьке вспоминать не хотелось, поэтому сообщила нейтрально: – Точно помню, на алтаре мы любви не предавались, значит меньше двухсот лет назад.

Воин шумно выдохнул, вопросил сквозь зубы:

– Развелись?

– Поговаривали, что он женился повторно, и не раз… а наш брак аннулировал. Но узнать, так это или нет, мне было недосуг. Сам понимаешь: харчевня, двор, вы. Так что сейчас все и прояснится.

– То есть ты можешь быть замужней, – вкрадчиво поинтересовался Дори, и нелюди, стоящие в отдалении, навострили уши.

– Могу. Но не думаю, что это обидит потеряшку, женившегося задним числом. А если число будет очень задним, не исключено, что незаконным станет мой первый брак, а не второй.

– И это должно меня радовать?

– Не должно, но если ты порадуешься, будет неплохо, – подумала я ехидно и, как оказалось, вслух.

– Тора… – прорычал будущий деверь и сжал мои плечи.

– Да? – Пожалуй, мне не стоило поворачивать к нему голову, тем более ловить леденящий душу взгляд и улыбаться, спрашивая: – Хочешь еще что-то спросить?

– Скорее ответить, – произнес Дори по слогам, – и полюбоваться по ходу дела.

Всего-то рукой по моему бедру провел, и стою я у алтаря ни жива ни мертва, в сапогах, но без штанов.

– Все-таки белое! – Ухмыльнулся тариец, взирая на выглядывающую из-под моей куртки короткую сорочку. – Насчет замужества тоже соврала?

– Н-н-нет, – простучала я зубами, не столько от холода, сколько от… испуга. Внимание этого недодемона к моим ногам недвусмысленно отразилось в потемневших глазах и ничего хорошего не предвещало.

– Жаль.

И в это самое мгновение к нам обернулся служитель храма, поставил свечи на камень судьбы, оглядел всех собравшихся и, отметив уже и мой полуголый вид, возмущенно воскликнул:

– Вы зачем деву раздели?!

– Жду не дождусь, когда смогу использовать ее по назначению, – ответил Дори и многообещающе улыбнулся мне.

– Что значит использовать? – в один голос вопросили и я, и хранитель, а услышали невероятное:

– Поверьте, я не сделаю ничего нового. А кое-что ей даже понравится… Правда, Тора?

– Н-н-нет!

– Да.

Дернулась сбежать, но меня схватили и спиной прижали к голой груди потомственного убийцы, который с довольными нотками в голосе заметил:

– Дева нервничает, предлагаю более не откладывать обряд. Благочестивый Ясмин, благодарю за подготовку… Сато, приступай.

Суо – вот и ответ на вопрос о законности брака, оформленного задним числом. Этим нелюдям даже не потребуется доверенность, якобы подписанная потеряшкой, все будет сделано в самом чистом виде: запись на стене алтаря, свежая кровь Таллика, мое аннулированное замужество.

Маг взмахнул рукой, и служитель застыл, а свечи, что он так бережно поставил на камень судьбы, вспыхнули рунами клятв и, кружась, поднялись под самый потолок белого храма. Засияли, вырезая на стене костяного алтаря два имени: мое и второго Дори. Вниз сыплется пыль и крошка, превращая растаявший воск в желтое золото. Еще несколько мгновений, и вот уже тонкие золотые струйки текут по камню судьбы, чтобы написать руны брачной связи. Красиво, волнующе и вместе с тем – ужасающе. Если воск застынет, я свободна от прошлого, если нет – мое прошлое «по воле богов» узнает: где я, с кем я и то, что я жива. Вот почему добрых три года подряд я уповала на слухи об аннуляции брака, но не стремилась в храм.

Тариец держит меня крепко, одной рукой под грудью, второй почему-то за бедро, выписывая большим пальцем узор на коже. Это, а еще напряжение, исходящее от него, тревожит и раздражает не меньше, чем улыбки двух нелюдей и внимательный взгляд мага, не сводящего с нас глаз. Золотые ручейки уже заполнили желобки брачных рун и соприкоснулись друг с другом, но не спешат застыть.

Чтоб тебя!.. Чтоб тебя!.. Чтоб тебя разорвало, ублюдок Урос!

А сквозь мысленные проклятия слышится, как Суо почтительно обращается к Инваго Дори:

– Сколько лет дадим, господин?

– Вначале покажи, кем был ее первый.

Не надо! Слова от ужаса застряли в горле, но искусник мрака понял меня:

– Она против.

– Имя, – потребовал тариец, сжав руку на моем бедре, и я затихла. Что спорить, он все равно сильней, а захочет, так выбьет признание одной левой.

Легкий пасс рукой, и сияние, что вырезало на стене наши с потеряшкой имена, спустилось ниже, чтобы на алфавите алтаря, по одной высветить буквы ненавистного мне имени.

– Даруш Темный, – прочитал Дори, и два его преданных нелюдя тихо присвистнули. – Лорд Урос был твоим мужем? – не поверил воин, развернул меня к себе лицом и требовательно вопросил: – Какой женой по счету ты у него была?

– П… п… – из-за страха и негодования выдавить из себя получилось только это. Он до сих пор меня ищет! До сих пор…

– Пятой? – предположил Асд. – Говорят, из семи его избранниц именно пятая пропала без вести. Сгинула в пропасти, как и Таллик.