Рейчел Хокинс - Леди-отступница

Затем его настигла боль, быстрая и внезапная, и такая интенсивная, что Дэвид почувствовал, что может умереть, в смысле – нельзя испытывать такую боль и не умереть.

Кровь на желтом платье, вкус соли на губах. Снова кровь? Слезы?

Словно издалека Дэвид услышал стук упавшего на пол подноса и сжал зубы, борясь с внезапно вспыхнувшим в мозгу пламенем. Краем глаза он увидел, что кассирша подошла ближе. Хотя Дэвид и напугал ее, она все равно подходила, чтобы ему помочь, сочувствие преодолевало страх.

Люди лучше, чем он о них думал. Еще один урок, который преподала ему дорога и который теперь разрывал ему сердце.

Девушка была уже совсем рядом, когда с кончиков пальцев Дэвида сорвалась золотистая молния, отбросив ее назад. Щетка вылетела у нее из рук и ударилась о стеклянную дверь. Губы кассирши раскрылись и от шока, вызванного падением, и от ударившей энергии Дэвида, только что отшвырнувшей ее.

– Простите, – произнес он, и его голос одновременно походил и не походил на его собственный. – Я не хотел.

Он каждый раз это говорил.

– Это плохо, что я вроде как надеюсь, чтобы кто-нибудь начал тонуть, а?

На своем месте на вышке спасателя на водах рядом со мной моя лучшая подруга Би Фрэнклин глотнула диет-колы и подняла плечи под тесемками своего ярко-красного купальника.

– Плохо было бы, если бы я думала, что ты на самом деле этого хочешь, – ответила Би Фрэнклин. Я вздохнула, поправив сползшие темные очки.

Середина июля, жара, как в конце времен, и большой прямоугольник прохладной бирюзовой воды под моей вышкой обещал изумительное наслаждение. Но, если честно, это была не единственная причина для моего желания, чтобы с кем-нибудь случилось происшествие на водах.

Я умирала от скуки.

Какой, оказывается, облом – быть супергероем и не иметь возможности кого-нибудь спасти. Я являлась паладином – кем-то типа рыцаря, который владеет магией и клятвенно обязан защищать оракула. Проблема только в том, что оракул был моим бывшим (ну, одним из моих бывших) и смылся почти два месяца назад. Я осталась без парня, без оракула и с простиравшимся передо мной целым летом безделья. Каникулы я никогда по-настоящему не любила. Мне всегда больше нравилось чем-то заниматься, участвовать в проектах и ввязываться в столько школьных мероприятий, сколько потяну.

Конечно, есть много других летних занятий. Когда я была младше, то попробовала себя в оздоровительном лагере, но дело не пошло. (Может, в какой-то момент из меня и получился бы хороший вожатый, но я не создана для лагерной жизни. Спрей от насекомых, общий душ и удобства на улице? Б-р-р.) Последние несколько лет я помогала маме преподавать в Летней библейской школе, но там я в основном хватала из кладовки клей и мишуру или читала случайную книжку с картинками про Иону и кита. Нет, в это лето – последнее перед окончанием средней школы – мне требовалось что-то значительное, что-то… отвлекающее.

Отсюда – работа спасателя на водах.

Засвистев в свисток, я указала на маленького светловолосого мальчика, который в этот момент топил такую же светловолосую девочку, видимо, свою сестру.

– Никакой возни! – крикнула я и, как только мальчик достаточно, на мой взгляд, смутился, снова поудобнее уселась в своем кресле.

Эта временная работа имела хоть какой-то смысл. Предполагалось, что я должна использовать свои силы для защиты оракула, но поскольку он отсутствовал, а мои силы никуда не делись, я прикинула, что можно хотя бы употребить их с пользой. Кроме того, Клуб отдыха Пайн-Гроува отчаянно нуждался в этом году в спасателях на водах, и как только я прошла испытание (на самом деле мне пришлось изображать усталость, когда нужно было пройти в воде, держа над головой кирпич), место я получила, а в придачу к нему красный купальник, блестящий свисток и высокое кресло, в котором могла сидеть весь день, высматривая в бассейне терпящих бедствие и стараясь не думать о собственных проблемах. Например: большинство неприятных разрывов, о которых я слышала, сводилось к тому, что «он прислал мне сообщение ». Мое же расставание выглядело так: «Он в буквальном смысле слова от меня сбежал и едва не разнес при этом весь город».

Поэтому мне, несомненно, требовалось отвлечься, отсюда – эта работа. Надежный план, но я устроилась сюда уже больше трех недель назад, а мне ни разу не пришлось нырнуть в бассейн, чтобы кого-нибудь спасти. А значит, я, по сути, приговорила себя к смерти от летней жары в высоком кресле в компании только своих мыслей.

Ну, и мыслей Би.

Она тоже подала сюда заявление на место спасателя – и чтобы составить мне компанию, и потому что, благодаря хитрому заклятию, наложенному прошлой осенью, тоже обладала силами паладина. Поэтому во всем штате Алабама не было более надежно охраняемого бассейна. Может, и во всей стране… но ни у кого не хватило совести потонуть хотя бы немножко.

Честно.

Конечно, целый день в компании с Би имел свои недостатки. Но если бы не Би и Райан, мой бывший и ее нынешний, Дэвиду никогда не удалось бы сбежать из города. И эта парочка откровенно больше радовалась тому, что соскочила с крючка магии, чем сожалела о содеянном.

До меня доносился аромат жарившихся в «Снэк шэке» гамбургеров, смешивавшийся с кокосовым запахом моего лосьона от солнца и сладкого сиропа сотен растаявших рожков с колотым льдом. Иными словами, запах каждого лета с тех пор, как себя помню. Именно этого я и хотела уже много месяцев – немного нормальности. Так почему же я испытывала одно лишь беспокойство и печаль?

Я подпрыгнула, когда мне на руку упало несколько холодных капель, и подняла глаза – Би смотрела на меня, все еще зажав губами ярко-розовую соломинку, через которую пила диет-колу.

– Убью, – проворчала я, стряхивая газировку, которой она меня оросила.

– Ты снова слишком глубоко задумалась, – проговорила Би, ставя запотевшую банку в прикрепленный к ее креслу держатель. – У тебя над головой собралось маленькое темное облачко, в духе Иа-Иа.

Я невольно улыбнулась и кивнула в сторону воды.

– Да нет. Я просто, знаешь, сосредоточена на бассейне.

Би лишь покачала головой:

– Нет, у тебя на лице твое фирменное выражение «Харпер Прайс думает». – Тут она наклонилась поближе, шаткий стульчик слегка застонал. – Что-то с Дэвидом?

Наши силы и все эти «священные узы» означали, что я предположительно должна чувствовать, когда Дэвид в опасности. Но за прошедшие недели ничего такого не было, даже малейшего намека, что с ним что-то не в порядке. Я даже не ощущала, что он так далеко. Обычно, когда мы разлучались, я испытывала боль наподобие фантомной в потерянной руке или ноге, а тут ничего подобного не было.