Дарья Берёзко - Ворон, Волк и Чёрная Крыса

– Вот здесь, – Клава кивнула на газон рядом с крыльцом. Лин встала, куда было указано. Теоретически она должна была почувствовать ауру ребёнка, оставшуюся в этом месте. Вот только ничего такого она не чувствовала.

Клава протянула юной ведьме фотографию. Мельком взглянув на неё, Лин увидела пухлого пятилетнего карапуза с розовыми щёчками. Она помнила этого карапуза: встречалась с ним пару раз, когда Клава брала с собой внука на рынок.

– Ой, что ж я родителям-то скажу, когда они звонить вздумают! Станут спрашивать, как дела у ребёночка, а ребёночка-то и нет! – причитала Клава. Её стенания порядком отвлекали Лин.

– Тихо! – прошипела девушка, и Клава мгновенно замолкла. Всё ещё сжимая в руке фотографию, Лин прикрыла глаза. Образ ребёнка мгновенно вспыхнул в мозгу, будто его вырезали с фотографии и поместили ей в голову. Вот только сейчас его белокурые волосы были растрёпаны, а пухлые розовые щёчки – расцарапаны. Но больше никаких повреждений Лин не разглядела.

– Он жив и, кажется, цел, – заявила она. Клава испустила вздох облегчения, а затем взвизгнула:

– Где он?!

Этого Лин не видела. Образ ребёнка постепенно тускнел в голове.

– Игрушка, – коротко сказала она. Клава протянула девушке жёлтого плюшевого медвежонка. Судя по потёртости и порванной лапе, это действительно была любимая игрушка малыша.

На этот раз Лин увидела более яркий образ. Едва она взяла медвежонка в руки, как её захлестнули чужие эмоции. Страх. Мальчик хотел домой, но не знал, как ему попасть туда. Он заблудился. А затем Лин услышала шелест листвы со всех сторон и почувствовала запах. Тот самый запах листвы и древесной коры, который она не перепутала бы ни с чьим другим.

– Он в лесу, – заявила Лин.

– В лесу? Но как он туда попал? – взвизгнула Клава.

– Тихо! – шикнула на неё Лин. Образ был настолько хрупким, что мог развеяться в любую минуту. Сосредоточившись, она явственно увидела два поросших травой склона, поднимавшихся справа и слева от неё, и на миг уловила тихое журчание ручейка. А затем всё растаяло, словно дым.

– Он в овраге, – уверенно заявила Лин.

– Он в овраге! – подхватила её слова толпа. Мужики развернулись к лесу, готовые прочёсывать овраг. Клава и Лин отправились с ними, Лин – всё ещё сжимая в руках мишку.

Казалось, будто плюшевая игрушка всё ещё связывает её с ребёнком. Лин чувствовала страх где-то в глубине подсознания, а к горлу подкатили слёзы, будто ребёнок собирался заплакать.

Мужики собрались прочёсывать лесной овраг, начиная с конца, ближайшего к деревне. Но ноги понесли Лин дальше. Она дошла до середины оврага, до наиболее обрывистого его склона, и стала осторожно спускаться вниз. На дне оврага журчал ручеёк и доносился ещё один звук. Это был детский плач.

– Саша! – Клава с поразительной для её возраста ловкостью приземлилась на дно оврага и прижала к себе своего чумазого, расцарапанного, но в целом невредимого внука.

– Всё в порядке, малыш. Бабушка с тобой, – приговаривала она, успокаивая ребёнка. А затем она повернулась к девушке.

– Спасибо, Линда. Передай Вассе, что я позже занесу ей что-нибудь в благодарность.

Лин кивнула и стала выбираться из оврага. Пока она шла к деревне, мужики неодобрительно косились ей вслед. Вот всегда они так! Как только что-нибудь нужно, так все в деревне бегут к ней с бабушкой за помощью, но вместо благодарности отплачивают лишь враждебностью.

Но ничего не поделаешь. Она, Линда Ворон, шестнадцати лет от роду, действительно была ведьмой.

Уже выходя из лесу, Лин внезапно что-то почувствовала. Будто кто-то внимательно смотрел ей в спину. Лин медленно обернулась. Никого.

«У тебя паранойя», – заявила она себе. Но легче от этого заявления не стало. Лин по-прежнему чувствовала на себе чей-то взгляд. Он не был враждебным, как взгляды её односельчан, скорее, оценивающим, но почему-то у Лин по спине забегали мурашки.

– Кто здесь? – крикнула она. Ответа не последовало. Тишина, казалось, давила на уши. Лин развернулась и поспешно зашагала в сторону деревни.

– Ну, как, удачно? – спросила бабушка, ожидая её на крыльце. Лин просто кивнула.

– Я всегда знала, что ты справишься, – в голосе Вассы Ворон звучала неприкрытая гордость за внучку. Свою ведьмовскую натуру Васса воспринимала как благословение, а не как проклятие.

– Иди есть, ужин остывает, – бросила бабушка, заходя в дом. Лин хотела рассказать ей, что почувствовала в лесу что-то зловещее, но вовремя придержала язык. Бабушка лишь расстроится, если узнает.

– Лин, ты дома? – крикнул снаружи девичий голос. Линда оторвалась от тарелки с котлетами и выглянула в окно. У калитки стояли две её лучшие подруги: Нелли и Кристина.

– Сейчас! – крикнула им Лин, заглатывая сразу половину котлеты.

– Не спеши, а то подавишься, – прикрикнула на неё бабушка, словно на малого ребёнка. Лин поспешно доела и стала одеваться.

– Возьми куртку, вечером может быть холодно, – предупредила бабушка. Лин кивнула и задержалась у зеркала, чтобы провести расчёской по волосам.

Для ведьмы у Линды Ворон была самая неподходящая внешность. С детства она мечтала быть похожей на цыганку, грезила о смуглой коже, длинных и кудрявых волосах, чёрных, как смоль, и чёрных глазах. Природа распорядилась с точностью до наоборот.

Волосы девушки были короткими, прямыми и очень светлыми. Такой цвет обычно называют белокурым. Кожа отличалась удивительной сопротивляемостью загару. Лин могла провести на солнце целый день и при этом остаться бледной. А глаза были безнадёжно голубыми. Из зеркала на девушку смотрело маленькое личико с пухлыми щёчками, как у херувима. Ну, какая из неё ведьма?

Подруги уже ждали Лин на крыльце. Васса вышла из дома вслед за внучкой, чтобы поздороваться с девушками.

– Куда сегодня направитесь? – спросила она с едва заметным беспокойством. Нелли пожала плечами, а Кристина ослепительно улыбнулась и ответила:

– Так, пройдёмся туда-сюда.

– Будьте осторожны, – сказала бабушка, пожевав губами. – Вы смотрели новости?

Когда девчонки дружно закачали головами, она добавила:

– Передавали, что у нас в области завёлся маньяк. Возле старого кладбища нашли три трупа.

Лин и Нелли, переглянувшись, дружно ахнули.

– Со старым кладбищем? Подождите, вы имеете в виду то, которое рядом с психиатрической? – напряжённо спросила Кристина. – Но ведь это же совсем близко!

– Вот поэтому я вас прошу не выходить за пределы деревни, – бабушка беспокойно закусила губу. – Не дай Бог, что случится!

– Да вы не волнуйтесь, мы просто прогуляемся по улицам, – успокоила её Нелли. И три подруги вышли со двора.

Когда они шли по деревенской улице, прохожие старались незаметно перейти на другую сторону, а затем долго косились им вслед. Три отщепенки, не принятые ни в одной компании, казалось, сама судьба свела их вместе. Линда Ворон, местная ведьма. Нелли Ижица, девушка-гот, которая одевалась во всё чёрное, густо подводила глаза и считала, что это круто – дружить с ведьмой. И Кристина Белых. Как она попала в эту компанию отщепенок, было непонятно, но Лин только радовалась, что Кристи с ними.