Кристина Юраш - Принца нет, я за него!

– Дупель? – с надеждой спросила я, прислушиваясь к шагам за дверью.

Глаза кота округлились, как два блюдца. Бедный, даже закашлялся. Судя по его виду, он чуть разрыв сердца не схлопотал. «Кто назовет меня «Дупель», получит в одноименное место!» – читалось в его офигевших от моей фантазии глазах.

– Аксель? Арабеск? Я тогда даже говорить толком не умела! Откуда я могу помнить твое имя? – простонала я, усиленно вспоминая то, что еще не называла.

Кот отрицательно замотал головой. Дверь со скрипом открылась. Я вздрогнула. Король вошел, отдавая распоряжения страже, а кот снова растворился во тьме. Я услышала, как в замке проворачивают ключ, закрывая дверь в камеру пыток снаружи.

– Ненавижу, когда меня дергают! Тем более по пустякам! – процедил король, с ненавистью глядя на меня. – Хорошо, что есть возможность сорвать на тебе злобу. Итак, на чем мы остановились?

Король щелкнул кнутом, а я стиснула зубы, прикрывая лицо руками и закрывая глаза.

– Страшно? – с издевочкой спросил маньяк, снова щелкнув кнутом в воздухе. – Это я еще не начинал…

Я промолчала, с надеждой пытаясь отыскать глазами знакомый силуэт, спрятавшийся в темном углу.

– Давай договоримся так. Ты подписываешь договор, и я убиваю тебя сразу. Если не подписываешь, я растяну удовольствие на пару дней! – заметил садист, глядя на колесо с цепями. – Как насчет колесования?

Я попыталась сопротивляться, но руки и ноги были связаны, поэтому максимум, что я могла сделать, так это толкнуть его плечом. Меня силой бросили на колесо и зафиксировали цепями. Отличное начало замечательного конца.

На черной отсыревшей стене позади палача появилась светящаяся надпись: «В эфире капитал-шоу «Поле Чудес». Вращайте барабан!» Я простонала, чувствуя, что вращается не только барабан, но и я вместе с ним. Давненько я на карусели не каталась. «Слово из девяти букв», – успела прочитать надпись на стене. Девять букв? Все, выносите черный ящик. Я сразу сыграю в него. «Ладно, семь!» – появилась надпись. Я страдальчески посмотрела на кота, который смотрел на меня, как акушер-гинеколог, мол, рожай давай! «Четыре!!! Четыре долбаных буквы!» – мелькнула последняя надпись. Я простонала. «Сектор приз на барабане. Буква?»

– А! – простонала я, глядя на кота. Кот тяжко вздохнул, прикрывая лапой морду.

Пока я вращалась вместе с барабаном, у меня из декольте выпал медальон.

– Она так любила меня, Анабель, – заметил садист, разглядывая золотую висюльку. – Она была настоящей красавицей, поэтому прожила чуть дольше, чем остальные. На пару дней… Ладно, не хочешь, тварь, по-хорошему, будет по-плохому!

Кнут взвизгнул в воздухе, я зажмурилась, но удара не почувствовала.

– Мышка, я тебя ненавижу! – с нескрываемым раздражением заметил знакомый голос. Я открыла глаза и увидела, что рука, которая должна была меня ударить, замерла на месте, потому что ее сжали когтистые пальцы. Король побледнел, когда вторая рука Фея сжала его горло.

– Итак, знаешь, как правильно вычислить одинокую девушку? – шепотом на ухо садисту заметил Фей. – Рассказываю. Если ты ее ударил, а тебе за это не свернули шею, значит, она действительно одинока. Но боюсь, что применить полученные знания на практике тебе уже не удастся.

– Кто здесь? – вздрогнул маньяк, пытаясь обернуться. – Я не велел никого пускать! Стража!

– Не волнуйтесь, – с издевочкой заметила я. – Это мой кот. И ты ему очень не понравился!

– Стража! – заорал король, косо глядя на дверь. По его шее потекла кровь. Когти Фея с наслаждением впивались в нее.

– Да, они там, за дверью, но мяу… Дверь не откроется, пока я ее не открою. Пусть хоть пальцы в замок суют или то, что на уровне замка. Кстати… Тебе нравится боль? Просто я очень люблю ее причинять. – Глаза Фея сверкнули.

Крестный резким движением развернул короля лицом к себе, вырывая кнут. Положил руку на лицо Генриха, впиваясь когтями в щеки, и припечатал его к стене. Все это сопровождалось гаденькой улыбочкой. Фей явно наслаждался процессом.

– Кстати, Мышка, – поинтересовался он, продолжая смотреть на трясущегося садиста. – Не хочешь сходить замуж? Минут на пять-десять? Не больше… А я пока подержу жениха, чтобы он не сбежал. А то иногда женихи сбегают со свадьбы…

Веревки, которые связывали мои руки и ноги, мгновенно ослабли. Я выпуталась из цепей и сползла на пол. На столе валялся брачный договор. Подпись жениха уже стояла. Оставалось только поставить мою.

«После свадьбы все земли, принадлежащие жениху и невесте, становятся единым государством. После смерти одного из супругов все земли переходят во владение второго».

Я обмакнула перо в чернильницу и подписала.

– Дорогие молодожены! Примите мои искренние поздравления! – сладко сказал Фей, отпуская садиста, который с ужасом смотрел на нас. – Итак, мы плавно переходим от договора к приговору. Я не сильно тороплю события? Нет?

Король трясся, как осиновый лист, затравленно озираясь по сторонам. Его взгляд остановился на мне.

– Милая, любимая, единственная! – бросился он ко мне, вставая на колени и цепляясь за мое свадебное платье. – Я же пошутил! Я действительно влюбился в тебя с первого взгляда! Я просто боялся упустить свое счастье… Прости меня, пожалуйста… Я боялся, что ты сбежишь и разобьешь мне сердце. Прости, любовь моя… Я все для тебя сделаю… Я буду целовать землю, по которой ты ходила…

– Целовать – нет, грызть – да, – лениво заметил крестный, глядя, как садист судорожно цепляется за мой подол.

– Радость моя, солнышко мое, прелесть моя… Ну зачем же так жестоко? Я люблю тебя всей душой… Да, согласен, свадьба неудачная… Но мы все исправим… Я буду на руках тебя носить! – Король смотрел на меня красивыми глазами, в которых застыли слезы. – Я… я… же пошутил, понимаешь… Я люблю тебя! Я бы никогда не посмел тебя обидеть… Посмотри на меня! Посмотри, прошу тебя… Мы с тобой будем счастливы! И твой котик будет жить с нами…

Генрих резко дернулся в мою сторону, я успела отшатнуться. А через секунду своими глазами увидела, как Фей схватил хвостом руку «страдальца от любви», из которой со звоном на каменные плиты выпал кинжал.

– Ты не подумай, что я хотел тебя убить… Я просто хотел разрезать веревку… А ее уже развязали… – пролепетал кровожадный монарх, снова заглядывая мне в глаза. – Вот неловко получилось… Мое сердце принадлежит тебе… И только тебе…

И тут в зале стало очень и очень темно. Тьма сгущалась, постепенно подбираясь к нам со всех углов.

– Мышка, – раздался голос из темноты, прерываемый истошными криками. – Стой на месте… Тебе… хм… «любящее сердце» надо или можно выбросить?

Я даже сначала ничего не поняла. Все звуки стихли. И через пять минут тьма рассеялась. На полу лежало окровавленное тело короля с медальоном на шее. Судя по его виду, жениться он больше не сможет. Предлагать нечего.