Екатерина Васина - Ева для Инквизитора

Чертова юбка мешала сосредоточиться. Так что мне приходилось силой воли удерживать рабочий настрой.

Минут через десять я стояла перед входом в четырехэтажное длинное здание желто-красного цвета. Какие-то провода, листовки еще куча всего красовались на нем. Я еще раз сверилась с адресом и вошла в подъезд.

Владелицу корсажа звали Орджас, и она оказалась совсем молодой девушкой. Лет восемнадцать, не больше. Под длинным темно-зеленым платьем из тонкой шерсти отчетливо проступал живот. Месяц седьмой навскидку.

Мы чуть настороженно уставились друг на друга. Затем я торопливо сняла шляпку и молча продемонстрировала кружево на ней.

– Вы… – облегченно выдохнула девушка. – Заходите.

По-английски она говорила довольно чисто, с небольшим акцентом.

Квартира оказалась крошечной, но уютно обставленной. Мне лично напомнило гнездо яркой птички, которая украшает его всякими мелочами.

Орджас потащила меня в дальнюю комнату, заваленную какими-то тканями, нитками и лекалами.

– Шью на заказ, – объяснила чуть нервно. – У мужа с работой не очень, вот подрабатываю.

Она отыскала в пестрой куче бледно-розовый корсаж, отделанный кружевами. И сунула мне в руки.

– Заберите его. Он мне достался от бабушки, она говорила, что он придает смелость и стойкость, но мне такое ни к чему. Она мне сказала, что за все придется платить. Бабушка за пользование этой мерзостью заплатила больным позвоночником, ее парализовало десять лет назад. Не хочу портить здоровье, мне детей рожать и растить.

– Вы совершенно правы, Орджас, – с чувством проговорила я, забирая вещь. – И еще. Если вдруг, когда-нибудь, вам попадется одна из этих штучек, то выкидывайте ее, уничтожайте. Но не вывешивайте на продажу, как сделали с корсажем. Повезло, что вас нашла я, а не… другие люди.

Девушка побледнела и коснулась своего живота.

– Меня могли убить?

– Вряд ли, но все же больше так не рискуйте.

– Мне ведь звонили, – перепуганно забормотала Орджас. – Мужчина… Такой вежливый, хотел купить вещь, но я сказала, что за ней уже едут.

Холодок прошелся по спине, коснулся затылка. Словно кто-то невидимый дунул ледяным дыханием.

Пора было уезжать отсюда как можно скорее. Внутри тревожно звякнул звоночек…

И словно в ответ ему раздался стук в дверь. Громкий и резкий. Такой, что мы с Орджас вздрогнули и с ужасом посмотрели друг на друга.

– Вы кого-то ждете?

Девушка покачала головой и прошептала:

– Все, кто может прийти, на работе.

Стук повторился, потом голос, от которого у меня дернулось сердце, проговорил что-то на непонятном языке. Но, судя по круглым глазам Орджас, она все прекрасно поняла.

Господи, это Хан?!

Я машинально надела шляпу и приложила палец к губам. Мол, ни звука. Оставалась надежда, что незваный гость уберется подальше.

Да убирайся ты уже! В тартарары!..

Стук повторился… затем еще. А потом – тут уже сердце с воем рухнуло в пятки – послышался характерный щелчок открываемого замка. Отлично! Наш милый Инквизитор еще и не гнушается взломом дверей.

Пора было отступать. Орджас-то, скорее всего, ничего не угрожало, а вот мне…

Я огляделась. М-да, путь один: через окно третьего этажа. Которое оказалось наглухо закрыто. Причем еще и заедало.

А шаги в квартире между тем приближались к нашей комнате. В панике я так рванула створку, что она жалобно крякнула, стекло звякнуло, но окно наконец открылось.

И вот теперь я поняла, что чувствуют крутые шпионки из боевиков. Мне предстояло прыгать с третьего этажа. Кажется, Орджас это тоже поняла и взвизгнула:

– Вы разобьетесь!

И тут же в комнату вихрем ворвался Хан. Секундная пауза, в течение которой мы с ним уставились друг на друга. Я, замершая на подоконнике, в длинной нелепой юбке и толстой куртке, и он – такой же нереально харизматичный, одетый легко и удобно, с чуть растрепанными черными волосами. Машинально отметила, что они стали чуть длиннее.

А потом я сделала то, о чем мечтала почти год. Со вкусом продемонстрировала Хану выставленный средний палец, после чего спокойно шагнула за окно.

За десять лет работы «в поле» Хан Зегерс сталкивался со многими вещами. Но владелицы-самоубийцы ему еще не попадались. А эта стерва, мало того что показала ему оскорбительный жест, так еще и в окно сиганула. От неожиданности он замешкался, затем кинулся за ней, перегнулся через подоконник. Нет, слишком высокий третий этаж, а внизу асфальт. Он не супермен, чтобы так рисковать.

А стерва выжила. Хан сначала аж глазам не поверил, а потом дошло: без помощи «скверны» тут не обошлось. Он в сердцах выругался, глядя, как незнакомка поднимается и несется куда-то в паутину улиц. Судя по скорости, она вообще не пострадала.

Vae!

Вот дрянь! И унесла с собой еще одну вещь. Хан треснул кулаком по подоконнику и заставил себя успокоиться. Ничего, найдут мерзавку. От Ордена еще никто не уходил. Рано или поздно попадется. И лично ему ответит за оскорбление.

Он обернулся и уставился на хозяйку квартиры. Та явно находилась в полуобмороке и лишь моргала, забившись в угол дивана. Ну молодец, правильно рассудила: начнешь визжать – еще прикончат.

– Matrem tuam, – процедил сквозь зубы. – Леди, предлагаю нашу встречу забыть.

Девчонка закивала и посильнее ухватилась за выступающий живот. Ну вот только ему не хватало роды спровоцировать.

– Дыши глубже, – приказал более спокойным тоном, – я беременных не трогаю. Скажи просто: как зовут твою гостью? Откуда она?

– Она представилась как Джин. Не знаю откуда, мы по электронной почте списывались.

– Давай адрес, – приказал Хан. Он записал электронную почту, хотя подозревал, что это может быть напрасно. Если ему попалась опытная Хищница, то электронка одноразовая и оформлена так, что не выйти на хозяйку.

– Что еще она говорила?

Девчонка вроде немного успокоилась, поняв, что убивать ее не собираются. И уже не так сжималась.

– Ну… просила больше такие вещи, если попадутся, не выставлять на продажу, а уничтожать или выбрасывать.

Уничтожать? Хан решил, что ослышался. Чтобы кто-то из владелиц, да еще владеющих явно не одной «скверной», сказанул такое!

Пока что на его памяти только одна женщина была совсем не против уничтожить попавшую ей в руки «скверну». Но она осталась за тысячи километров. Хотя каждый день незримо присутствовала рядом. И это раздражало и выводило из привычного, чуть циничного равновесия.

– Не ошиблась? – переспросил он. – Именно выбросить или уничтожить?

– Да, – кивнула девчонка, – иначе ко мне кто-то придет и будет очень плохо.

– Верно подметила, – задумчиво протянул Хан, – «плохо» – это мягко сказано. А она не просила позвонить ей, если у тебя появится подобная вещь?