Евгения Сафонова - Интегрировать свет

– Я согласна, – без колебаний откликнулась бывшая сокамерница.

– Я ведь даже не сказал, о чём собираюсь просить.

– Если дело касается жизни Фаника, я согласна на всё.

Глядя в чистые незабудковые глаза Кристы, я поняла, что немножко ей завидую. Хотела бы иногда и я быть такой… неразумно хорошей.

– Вы в своём уме?! – Навиния вскочила так резко, будто её ошпарили. – Вы что, серьёзно собрались помогать им? Им?! Чтобы они заполучили в заложников обоих наследников эльфийского престола?

Этого я и ожидала. Гордых воплей «нет, мы ни за что не будем действовать заодно с вами, мерзкие гнусные тёмные». Или хотя бы презрительных – «ладно уж, мы сделаем, что скажете, но знайте, что вы мерзкие гнусные тёмные». Поэтому реакция принцессы для меня была куда более предсказуемой, чем ответ Кристы и её жениха.

И то, что со стороны последних я не увидела ни гордости, ни презрения – даже если эти чувства лишь тщательно скрыли для пользы дела, – однозначно возвысило эту парочку в моих глазах.

– Уже не наследников, Вини, – смешок Дэнимона прозвучал бесконечно горько. – Но если отцу плевать на наши жизни, то мне нет.

– Да нас же всё равно убьют! Как ты не понимаешь? – принцесса сверлила Лода взглядом, исполненным бесконечной ненависти. – Мы живы лишь потому, что тёмные ещё на что-то надеются! Думают, если найдут Фаника и докажут, что он жив, ваш отец станет более сговорчивым! А как только поймут, что Хьовфин действительно не намерен отступать…

– Принц, я готов принести клятву Эйф, – негромко произнёс Лод, глядя Дэнимону в глаза, – что, как только мы найдём вашего брата, я отпущу и его, и вас. Если на то будет ваша воля.

Навиния осеклась – и, наверное, секунд на десять в комнате воцарилась немая сцена.

– Вы что, серьёзно? – Восхт отмер первым.

– Абсолютно. Сейчас мы можем рассчитывать лишь на то, что Хьовфин поверит: мы не бессердечные порождения зла, каковыми он нас считает. Подобный жест доброй воли с нашей стороны докажет это как нельзя лучше. А ваш брат послужит живым свидетельством того, что не одни лишь тёмные могут желать зла вашему семейству. – Лод протянул принцу руку. – Вы помогаете нам, мы отпускаем вас. Согласны?

Какое-то время Дэнимон молча изучал взглядом пальцы колдуна, точно не верил, что они настоящие.

– А Вини и Криста? – спросил эльф затем, не поднимая глаз. – И Восхт?

– О, их мы, пожалуй, придержим у себя. Мы всё же воюем, сами понимаете. Рычаги давления на светлых будут не лишними. Но за вашу невесту можете не волноваться: с ритуалом Фьелаг не шутят. Да и, как видите, с пленниками мы обращаемся вполне достойно… если они сами не нарываются на неприятности. – Лод слегка пожал плечами. – Так как?

Дэнимон, колеблясь, оглянулся. Обвёл взглядом товарищей по несчастью. Задержал этот взгляд на лице Кристы; та, едва заметно кивнув, шепнула ему что-то одними губами.

Тогда, так же молча, эльфийский принц пожал ладонь тёмного колдуна.

– Клянитесь, – сказал Дэнимон, и это прозвучало приказом.

Уже второй раз я наблюдала, как Лод, вскинув свободную руку, вычерчивает в воздухе руны, вспыхивающие нежной сиренью: «Тьма», «Воздух», «Связь», «Слово»…

– Я, Лодберг из рода Миркрихэйр, клянусь, – Лод говорил размеренно и твёрдо, – как только мы отыщем принца Фаникэйла из рода Бьортреас, ни я, ни иллюранди, ни дроу не будут насильно удерживать его ни словом, ни делом. И после этого, если принц Дэнимон из рода Бьортреас изъявит на то свою волю, я сниму с него ошейник и позволю ему с братом уйти на все четыре стороны. Клянусь.

Даже когда погасло фиалковое сияние, просветившее ладони обоих, подтверждающее, что клятва принята к учёту, эльф не разорвал рукопожатие. Он смотрел в спокойное лицо Лода, и я знала, что принц пытается найти в клятве лазейки, неточности формулировки, которые позволят колдуну не сдержать слова.

И не находил.

– Хорошо, – наконец вымолвил Дэнимон, опустив руку. – Я вам верю.

Навиния, кажется, лишилась дара речи. Как и сил.

Во всяком случае, она просто села обратно на постель, безмолвно и беспомощно.

– Я рад. – Лод явно скрыл усмешку. – Держите. – Он вытащил из воздуха знакомые ножны с мечом, богато отделанные золотом, и протянул принцу деревянной рукоятью вперёд. – Мы отобрали его у вас, когда пленили. Пришла пора его вернуть. В Тьядри он может вам понадобиться… хотя я надеюсь, что до этого дело не дойдёт.

Дэнимон осторожно взял свой меч. Провёл ладонью по потрёпанной коже ножен – почти нежно. Взявшись за рукоять, обнажил клинок на палец, полюбовавшись блеском стали, и резко задвинул обратно.

Встреча со старым другом закончилась.

– А вот теперь, пожалуй, я действительно вам верю. – Дэнимон посмотрел Лоду в глаза: без презрения, без недоверия, без неприязни. Как партнёр на партнёра. – Так что от нас требуется?..

– Мы здесь не для того, чтобы дискутировать о сотрудничестве представителей враждующих сторон, – мягко произнёс Лод. – Так что вернёмся к теме разговора. Когда вам поступил приказ захватить Фаника?

– Да сразу после того, как ты к принцесске приходил, – неожиданно усмехнулся наёмник. – Мы прослушивали всё, что у них в комнате происходит. И ваши… переговоры услышали.

А, так недаром меня царапнула его фраза «так это ты». Выходит, она относилась не только к тому, что перед наёмником предстал наследник Ильхта.

Что ж, это тоже было вполне закономерно.

– Когда принцесска с дружком за тобой в погоню ломанулась, они эльфа одного оставили, – продолжил Весельчак. – Ну, мы сразу всё доложили старшаку, ясно дело. Что услышали, то и доложили. И про принца похищенного, и про то, что через семь дней, значит, дроу мирную делегацию к эльфам зашлют. Снова. А нам почти сразу ответ – пока мальчишка один, схватить. И Гарса тут же прислали… это тот, кто нам задание дал. Он нам браслет передал, велел побрякушку надеть на мальца, чтоб того не нашли. Мол, следящие чары на нём, а браслет их перебьёт.

– И перебил, – пробормотал Лод. – Итак, вы пленили принца и притащили к себе в дом. Какие ещё указания вам дали?

– Да это… сказали, чтоб мы опять сидели тихо. И теперь вообще никуда не вылезали, только мальца стерегли. А то, мол, даже с браслетом искать его будут. Правду сказали, мы в окно раз или два отряды эльфов видели, рыскали на улицах… а самого мальчишку велели пока живым держать, но, – Весельчак покосился на Дэнимона, – не жалеть. Мордовать, голодом морить. Чтоб, значит, выглядело так, будто пытали его.

– И вы с энтузиазмом взялись исполнять это поручение.

– Я? Я ж не зверь, просто так людей мучить не люблю! Мальцов, по крайней мере. – Весельчак, казалось, оскорбился до глубины души. – Я ж говорю, Рэйв это! Вон тот здоровяк. Честное слово, мне самому мальчонку жалко было, если б не приказ, я б Рэйва близко к нему не подпустил! Прирезал бы тихо, быстро, он бы и почувствовать ничего не успел…