Дана Арнаутова - Огонь в твоём сердце

– Земли, к которым идет «Линорм», тебе не понравятся, ворожея, – скупо усмехнулся драуг. – Там я бы высадил разве что злейшего врага. Значит, вернуться домой ты не можешь?

– Пока не могу, – уточнила Йанта, глядя мимо драуга в окно, за которым стояла плотная тьма.

Дома – смерть. Дома – враг, который только и ждет, когда она окажется в его руках. Спит и видит, как положить на жертвенный камень и провести ритуал, чтобы выпить всю силу. Да и сможет ли она вернуться домой, даже добравшись до суши? Незнакомые очертания созвездий в ночном небе подсказывали, что догадка насчет другого мира была верной. Значит, пути назад нет.

Корабль тихо покачивало на волнах, «Линорм», или как там его, шел к неизвестным берегам, и ей, в сущности, было все равно куда. Мало она видела странных и опасных мест? Дома ее никто не ждет, да и нет больше ни дома, ни дороги к родным местам. А здесь, в каюте, было тепло, и свечи бросали отблески, заливая фигуру ее собеседника мягким теплым золотом. Вот же угораздило попасть на корабль к такому странному ярлу.

– Тогда оставайся, – обыденно просто предложил Фьялбъёрн. – Корабельная ворожея мне пригодится, особенно такая, что не страшится силы веденхальтий. Не скажу, что будет просто и безопасно, но если вернешься из нашего похода живой, сможешь сойти, где захочешь и с щедрой наградой.

– Оставаться – кем? – уточнила Йанта, не без сомнений снова поднимая кубок с вином к губам. – Только ворожеей?

Сладкая пряность обволокла небо и язык, согрела изнутри. Нет, она не замерзла, огненная кровь холода не боится. Но с горячим питьем сидеть было куда приятнее.

– Любишь южные вина? – вместо ответа улыбнулся драуг.

Все так же покачивая своим кубком, он не сводил с нее глаз, глядя жадно и жарко. Жарче, чем горел огонь в маленьком очаге в углу… Отблески свечей за ее спиной дрожали в его живом зрачке. Йанта снова вдохнула, чувствуя, как по телу бежит дрожь, хотя только что было тепло. Нет, тепло никуда не делось, но… Она ответила прямым взглядом на взгляд, разомкнула губы:

– Я много чего люблю, ярл. Но речь не об этом. Ты обещал, что я могу выбирать. Если встану и уйду прямо сейчас – кем я останусь на твоем корабле?

– А ты хочешь уйти? – поинтересовался драуг.

Миг – и он оказался рядом. Словно перелился по постели, стремительно и плавно, не давая отшатнуться или вскочить. Йанта замерла, глядя в пугающе спокойное лицо снизу вверх, – ладони драуга обманчиво мягко легли на плечи. Легли – и придавили, словно вся морская пучина колыхалась над ними.

– Ты обещал, – сквозь зубы напомнила она.

От драуга пахло морем. Солью, силой, криками чаек и бездонной тоской, глубиной и мощью и, совсем немного, кровью. А может, это все-таки была просто соль – ведь и кровь, и море солоны почти одинаково. Голова кружилась от этого запаха, а тело таяло и молило о продолжении – так хотелось почувствовать эту чужую мощь, раствориться в ней, расслабиться и отдаться.

– А ты скажи, что не хочешь меня, – насмешливо шепнули губы в полутьме. – Если поверю – отпущу.

Йанта молчала. Что можно сказать, если голос мгновенно выдаст все несказанное? Если хочется не отбиваться, а приникнуть ближе, прижаться к этой живой скале, коснуться узких хищных губ. Плевать, что не человек и вообще по сути мертвец – в ярле Фьялбъёрне жизни ощущалось больше, чем в дюжине простых людей. И лицо его было совсем рядом, а огромные ладони медленно гладили спину, и Йанта едва не всхлипнула, чувствуя их через тонкую ткань рубашки едва ли не острее, чем было бы без нее.

– Маленькая глупая ворожея, – шепнуло море напротив. – Чего ты боишься? Я не обижу.

– Я не боюсь, – отчаянно огрызнулась Йанта, не позволяя притянуть себя еще ближе и понимая, как глупо это выглядит. – Просто не хочу – так. Я колдунья и воин, а не наложница!

– Го-ордая, – одобрительно рыкнул океанский прибой. – Это хорошо. Гордая, сильная, горячая… И опасная, как тонкий южный клинок. Иди ко мне, ворожея. Я не потушу твой огонь.

Сухой жар ладоней – ну что же он горячий такой? – широких, неимоверно сильных и нежных, гладящих ее уверенно и неторопливо. Встрепанные серебристо-серые волосы – пряди перехвачены ремешком, чтоб не лезли в глаза. Шрам – каков он на ощупь, если коснуться губами? – нельзя, рано. Йанта рассматривала драуга, словно видела в первый раз. Не просто драуга – Фьялбъёрна. Вот же… в постели и не выговоришь! Разглядывала, не позволяя себе утонуть в желании и понимая, что не сдалась еще лишь потому, что ей это позволяют.

– Нет, ярл, – сказала она из чистого упрямства. – Я не хочу – так. Я не твоя игрушка. Возьмешь силой – пожалеешь.

Подняла тяжелые руки, чтобы оттолкнуть, но ладони вместо этого легли на плечи-валуны, и подумалось, как бы самой обнять и пройтись по широченной спине кончиками пальцев, чтоб вздрогнул и прижал посильнее. Да что же это за наваждение такое?!

– Я не беру силой, – насмешливо прошелестел прибой в ее ушах. – Я просто беру свое.

И губы, пахнущие солью, прижались к ее губам. Йанта мгновенно забыла, целовались ли они вчера, потому что это все равно было как в первый раз. Горячо, остро, слаще южного вина, вкус которого еще хранили губы их обоих. Коротко и недовольно рыкнув, драуг все же притянул ее ближе, уронил одну ладонь на бедро, прижимая к себе, и, едва оторвавшись, снова впился в губы.

Забыв о том, что собиралась сопротивляться, Йанта прижалась к широченной груди, обхватила плечи, на которых ее ладони казались совсем узкими и маленькими, вдохнула полной грудью запах. Что, все? Вот так? Притиснули тебя – и сдалась? Мысли путались, как у пьяной, изнутри поднималась обида на саму себя, не на драуга. Холодная злая обида… Растаяла, поддалась, растеклась лужицей. Стоило пыжиться, если готова лечь под первого встречного! И снова, будто почуяв что-то, драуг оторвался от ее рта, заглянул в лицо.

– Что? – спросил хрипло.

Вместо ответа Йанта еще сильнее стиснула губы, понимая, что, если заговорит – ничего хорошего из этого не выйдет. Да пусть уже берет. Подумаешь – еще одна ночь. А утром все-таки придется уйти. Уж лодку даст, наверное? Если та земля не почудилась – она доберется.

Но вместо продолжения ярл отстранился от ее покорного и млеющего тела, только руки все так же гладили спину, не останавливаясь, не давая вздохнуть свободно.

– Глупая… – шепнул Фьялбъёрн насмешливо и ласково. – Глупая, глупая девочка. Что ты себе напридумывала? Ты не игрушка, ты огонь в ночи. Хмельной мед, отравленный клинок…

Пальцы драуга легли на волосы, распуская плетение кос, перебирая, и Йанта всхлипнула, понимая, что проиграла. Раскаленные волны катились по телу, плавя его, и кожа горела под ладонью, скользнувшей под ее рубашку.