Марина Эльденберт - Танцующая для дракона. Небеса в огне

– Выписывай второй, – процедила, глядя Гроу в глаза, потом кивнула через плечо. – И это не забудь включить в счет.

Крылья носа дракона хищно дрогнули, но я уже его обошла.

И, не оборачиваясь, направилась к реке.

С таким настроем не сцену номер семнадцать играть, а драконов останавливать, но их тут поблизости не наблюдалось. Точнее, было целых полтора, но ни с чистокровным, ни с половинчатым я больше не хотела иметь ничего общего, кроме сугубо деловых отношений.

Правда, переключиться между деловым и неделовым оказалось достаточно сложно, особенно когда драконоособь мужского пола меня обогнала, направляясь к помеченному кружочком месту съемок. Ладно, кружочков там не было, зато мне ткнули в искомое место с таким видом, что, если я прямо сейчас не встану именно сюда, на меня дохнут огнем и я сама превращусь в фитилек.

Это я выполнила. Демонстративно, подчеркнуто вежливо, с такой непробиваемой физиономией, что мне могла позавидовать скала из Саолондарского ущелья. Стоя на этом самом месте и замечая всех, кого угодно, кроме вышеобозначенной особи, я себя уговаривала, что нужно просто включить режим «Ильеррская» и станет проще. По крайней мере, не будет возникать такого чувства, что у меня сейчас и впрямь случится извержение, и камешками, на которые меня разнесет, прилетит всем окружающим.

Даже до Рихта достанет, хотя он сейчас задницу морозит в бодрящей речной водичке.

Штраф.

Мне!

За это… недосовпадение!

Да чтоб они в процессе к кровати примерзли и это показали по всем каналам. Так и вижу заголовки: «Знаменитого режиссера с трудом отодрали от его ледяной пары».

– Ладэ, – подал голос знаменитый режиссер. – Сейчас будет дубль. Напоминаю, что Ильеррская идет купаться, а не дракона останавливать.

Да ты ж мой чешуйчатый! Какого набла ты озвучиваешь мои мысли?

– Я учту, – заметила я. – Надеюсь, на этот раз никакой дракон дубль не запорет.

В его глазах снова вспыхнуло пламя, но я уже отвернулась. Вдохнула воздух, который показался мне просто ледяным, отбрасывая остатки реальности, крошащейся вокруг меня на части. В конце концов, битый тэрринг мне цена, если я не смогу справиться со своими чувствами и сыграть. Не смогу сейчас переключиться – дам им очередную возможность шлепнуть меня по ушам.

Сибрилле, Гроу, Гелле.

Даже Мелора, уверявшая, что я не актриса, порадуется. Из высокой башни Ярлисов под домашним арестом, или где там держат провинившихся иртханов до оглашения приговора.

Нет уж, пусть у них все чешуйки слезут, но такого удовольствия я им не доставлю.

Поэтому к моменту, когда прозвучало: «Приготовились!» – я уже была спокойна, как обожравшийся виар.

Ровно настолько, чтобы с профессиональным безразличием встретить и проводить отзывающийся в груди огнем голос:

– Полетели!

– «Танцующая для дракона», сцена семнадцать, дубль четвертый.

Ортахарна удивительно привычно осталась за спиной, а я шагнула в Огненные земли далеких времен. Шла навстречу звенящей прохладе, чтобы разбавить зарождающийся под солнцем зной. Расплетала волосы, чувствуя льющиеся под пальцами пряди. Вышла на берег, ударившись взглядом о каменную спину застывшего в воде мужчины, замерла.

Мгновение, пока я пыталась справиться с охватившими меня чувствами, оборвал он.

– Ты всерьез считаешь, что я не чувствую тебя, девочка?

Резкий разворот и взгляд в упор – навылет.

Бегущий по венам огонь, питаемый его взором, который, кажется, способен испепелить не только мою одежду, но всю меня.

– Подойди.

Вода показалась холодной – невыносимо холодной, если не сказать ледяной. Возможно, из-за пламени, что бушевало внутри.

– Ты так сладко пахнешь. – Слова словно змеились по телу огненными лентами.

Этот взгляд не просто обжигал, он клеймил, и я рванулась назад.

– Нет!

– Она выбрала меня, девочка. И ты знаешь это не хуже меня.

– Она – не я! – выдохнула резко. Яростно, отражая его темный взгляд. – Я вашей не стану! И уж тем более вы никогда не станете для меня первым.

Воздух из меня выбило за один удар, и на смену ему пришел огонь от прикосновения спиной к его раскаленной груди, от которой одежда не задымилась лишь потому, что мы стояли в воде.

– Теперь, – жесткий, сильный, злой голос разъяренного дракона, – ты только моя, девочка. Лучше тебе запомнить это сразу.

Скольжение его ладони по коже вряд ли можно было назвать лаской, никогда еще я не чувствовала так болезненно остро, яростно, жестко. Никогда еще так не отзывалась на этот собственнический, властный призыв, рождающий внутри полубезумное желание покориться выжигающему мое тело огню. Огня становилось все больше, и вода только чудом не шла вокруг нас пузырями, вместо дыхания с губ срывалось раскаленное марево, а небо плыло перед глазами.

Поэтому, когда с берега прозвучало: «Стоп. Снято!», я с трудом вернулась в реальность.

Она (реальность эта) мельтешила перед глазами, в высоту неба вплетались разноцветные точки, а рука Рихта на моем бедре казалась просто ледяной. Так же, как и вода. Я вдруг осознала, что меня начинает потряхивать.

– Танни. – Он развернул меня лицом к себе. – Ты вся горишь.

– Мне это по сценарию положено.

– Издеваешься?!

– Да, и если ты меня сейчас не отпустишь, я отдавлю тебе ногу.

Торчать в воде дольше положенного на съемки времени я не собиралась, поэтому шустро направилась на берег, оставив Рихта самого разбираться со своими заморочками. На берегу меня встретила ассистентка Геллы с пледом и кофе, но если в плед я с благодарностью завернулась, то кофе поперхнулась и закашлялась, он обжег и без того больное горло. Тяжелый режиссерский взгляд я проигнорировала, равно как и его желание вколотить меня им в землю по самую маковку. Не родился еще тот дракон, который может меня затоптать.

– Передохнули? Досъемки восемнадцатой. Выдвигаемся.

Восемнадцатая – это где Теарин танцевала на высоте?

Рихт шагнул к нам.

– Джерман, у Танни температура.

Да чтоб его закололо шерстинками пледа!

Меня окинули режиссерским взглядом.

– У тебя температура, Ладэ?

И как-то так слишком внимательно спросили, настолько, что мне захотелось полить Гроу кофе. Вот меньше всего мне сейчас сдались его взгляды. Можно подумать, ему не начхать.

– Конечно, – отозвалась язвительно. – Я же живая.

– Я задал тебе вопрос, Ладэ.

– Нет у меня температуры. – Я вернула стаканчик и плед ассистентке. – Мы будем снимать или, может, сразу давление мне измерим? И посчитаем кровяные тельца?

У Гроу дернулась бровь.

– Выдвигаемся.

Не глядя на Рихта, я вместе с операторами направилась к подъемной платформе (ее подогнали к скале, чтобы меня доставить наверх). Сквозь странный шум в ушах до меня дошло, что на платформу вместе со мной погрузился драконорежиссер. Опираясь спиной о металлический блокиратор, не позволяющий свалиться отсюда даже спьяну, хмыкнула: