Аня Сокол - Воровка чар. Маги, ведьмы, чернокнижники

– Кто из нас выл, это еще вопрос, – пробормотала я.

– Но догнать не сумело, – закончил маг и, не удержавшись, поддел: – Так что на твоем месте я бы не молол языком, а был благодарен. Если бы не я, гореть тебе синим пламенем.

– Я благодарна. – Я широко улыбнулась и закивала. – Честно. Не веришь? Хочешь, поцелую?

– Не надо, еще заразишь чем-нибудь.

Мою улыбку оценил не только парень, но и разносчица: тарелка со звоном встретилась с дощатым полом. Эта встреча кончилась плохо – руганью Петриша и тоненьким дрожащим голоском оправдывающейся девушки. Как бы меня отсюда не выкинули или, того хуже, не попросили оплатить разбитую посуду.

– Одно хорошо, – Рион встал, – раз люди обратились ко мне, своего мага у них нет.

– Послушай, – не особо надеясь на ответ, решила спросить я. – Как в тебе мага распознали?

– О камне силы помнишь?

Я кивнула. Еще бы, ни на минуту не забываю.

– Когда амулет наполняют энергией, – парень закатал рукав, – на предплечье у его владельца появляется знак. – Я посмотрела на витиеватый рисунок на коже, состоявший из черных переплетенных полос. – Отметина мага, у каждого она своя и никогда не повторяется. Кстати, печать смерти – ее точное повторение. Но если печать видят только действительные маги, то руна всего лишь рисунок на коже и видна всем. Вот хозяин вчера и заметил.

– А по-другому мага можно узнать? – с тревогой спросила я.

– Ну, если он сам не кричит, что маг, то только в момент использования силы.

– То есть искры, свет, огонь, падающий с неба?

– Примерно.

– Но чаровники всегда видят друг друга?

– Нет, – кратко ответил парень, идя к выходу.

– Ты… ты… – теперь настал мой черед злиться. Я догнала Риона и, схватив за плечо, заставила остановиться. – Если мы встретим мага, если поймем… если…

– Я понял, – спокойно ответил он.

– Ты немедленно демонстрируешь эти художества, не дожидаясь помощи с моей стороны. И делаешь это так, чтобы даже слепой увидел, а дурак понял: ты – жив, печать – ошибка.

Эол, моя жизнь зависит от желания и умения этого мальчишки быстро раздеваться!

– До тебя наконец дошло? – спросил он. – Что мы связаны?

Я раздраженно тряхнула головой.

– Если ты погибнешь раньше, чем вернешь силу, я тоже долго не проживу. А если погибну я, первый же встречный чаровник снесет тебе голову и насадит на пику, – серьезно сказал Рион, снимая мою руку с плеча. – А сейчас давай лучше заглянем к родственникам погибших.

Он вышел из трактира. А я, на минуту закрыв глаза, попыталась справиться с раздражением, гневом и… страхом. Я понимала, что парень прав, понимала, но признать вслух не могла. Поэтому вопрос, кто из нас был большим ребенком, оставался открытым.

Я толкнула дверь и быстрым шагом догнала Риона. Маг никак не отреагировал на мое появление. Не улыбнулся и не съязвил, заставив почувствовать себя последней дурочкой, потому что я бы точно не сдержалась.

Во имя нашей общей безопасности мне лучше быть поближе к парню. Не приведи Эол, опять клятву какую-нибудь даст, а они его тут навсегда оставят, отражать атаки вражеских тараканов.

В полном молчании мы подошли к добротному одноэтажному домику с небольшим огородиком за покосившимся забором. В сарае на разные голоса блеяли козы. На крыльце женщина нервно комкала в руках полотенце.

Странно это все выглядело, взрослые люди терялись перед мальчишкой, словно перед сборщиком налогов. Рион маг, а они… Они просто люди, такие же, как у нас в Солодках, простые, иногда мнительные, иногда решительные, часто злопамятные, боязливые, как сейчас.

– Господин чаровник, – поздоровалась хозяйка с Рионом.

– Расскажите, что случилось с вашим мужем, – попросил парень.

– Второго дня его нашли. – Женщина с сомнением покосилась на меня, но вопросов задавать не стала. – Я-то Асина не хватилась. Работу закончил, расчет получил. Знамо дело, с дружками в трактир подался. Утром пастух на него наткнулся, повел коров на водопой, вот на берегу и нашел. Лежал в траве, будто отдохнуть прилег.

– Дружки что говорят?

– Да чего они упомнят. Сидели, пили. Дело к ночи, мой решил маленько охолонуться, чтобы, значит, мне показаться. Ушел к реке, а они остались. Петриш потом рассказывал, в трактире и заночевали. Вчера моего Асина схоронили… В сыру землицу лег.

Женщина всхлипнула и спрятала лицо в полотенце, плечи затряслись. Большего Рион от нее добиться не смог, как ни старался. Она повторяла одно и то же: работал, напился, ушел к реке, умер.

Как по мне, так все это – пустая трата времени, но чаровник отправился дальше. Я следом. И снова мы шли рядом. И снова в молчании, на расстоянии вытянутой руки, но казалось, что в нескольких тысячах варов друг от друга.

У первого усопшего дома как такового не было. Шаткая сараюшка, в которую мы даже не стали входить, хватило одного брошенного через порог взгляда. Ни окон, ни дверей – рухлядь, закопченный очаг, тюфяк в углу. Воняло оттуда знатно.

– Там что, еще кто-то помер да так и лежит неприбранный? – спросила я.

Рион не ответил, оглядел пустынную улочку. Окраина села, хотя пара домов еще радовала свежеокрашенными ставнями и раскидистыми яблонями. Ниже виднелись заросшие бурьяном огороды и хлипкие домики, которые зимой наверняка промерзают насквозь, крапива в человеческий рост почти скрывала заборы.

Парень направился к ближайшему дому, почти вплотную примыкающему к сараю погибшего. Неухоженному и темному, но все же дому, пусть щели между бревен давно не мешало законопатить. Рион стукнул кулаком по двери, внутри что-то с грохотом упало.

Открыли ему сразу же, словно ждали этого стука. Маленький лысоватый мужичок со следами постоянных неумеренных возлияний на лице суетливо потер грудь и тонким голосом спросил:

– Чегось?

– Там, – спросил маг, кивнув на развалюху, – твой дружок жил?

– Трашик? Дык да.

– Можешь рассказать о нем?

– Дык вчерась схоронили, – не понял мужичок, чего мы, собственно, от него хотим.

– А он сам нам и не нужен, – сказала я, заслужив очередной злой взгляд Риона.

– Я маг, – четко выговорил мой спутник. – Должен найти и наказать виновного.

Мужичок побледнел, округлил глаза, но ничего не сказал, просто не смог, лишь воздух с сипом вышел из приоткрытых губ.

– Эй, уважаемый… – Я тронула его за плечо, опасаясь, что у нас может стать на одного покойника больше и тогда уж мне от обвинений не отвертеться.

«Уважаемый» по-бабьи взвизгнул и, захлопнув дверь, кинулся в дом. Мы, честно говоря, ничего подобного не ожидали, оттого сначала немного растерялись. Вернее, растерялась я.

– Раз бежит, значит, вина на нем есть, – пробормотала себе под нос, хотя так можно сказать почти про каждого, да и вина разная бывает.