Ясмина Сапфир - Химера по вызову. По острию жизни

– По-моему, он хороший, – осторожно начала я. – Умный, обстоятельный, заботливый и сильный. Такой мужчина может сделать счастливой.

Я замолчала, старательно избегая конкретного вывода. Нина прищурилась, усмехнулась и мотнула головой. Раньше она отбрасывала уголки каре со щек. Теперь короткая стрижка начальницы даже не шелохнулась. Похоже, ей просто нравилось движение.

– Не хочешь давать четкий совет? – густая золотистая бровь Нины чуть выгнулась.

Я развела руками.

– Сколько себя помню, такие советы всегда выходили мне боком.

– Так что на счет секса в животном обличье? – шире улыбнулась начальница, и на лице ее промелькнуло незнакомое выражение. Хитроватое, смущенное и одновременно пытливое. Наверное, спроси о таком кто-то из смертных, я бы не удивилась. Но Нине стукнуло не меньше тысячи лет, и перепробовала она за свою жизнь наверняка немало. Не думаю, что секс в зверином обличье – предел изученной ей Камасутры.

Я задумалась над ответом и чуть не подвернула ногу, кроссовки безнадежно «нахлебались» песка. Начальница покровительственно похлопала по плечу и заглянула в лицо:

– Не пробовали? Потому что ты не хотела?

Я коротко кивнула. Рис предлагал. Вообще по части постельных игр он тот еще экспериментатор. Мы перепробовали многие позы, но если мне не нравилось, лельдис моментально останавливался. Такого чуткого и внимательного любовника я еще не встречала. Он ни разу не настоял на своем, всегда прислушивался и в первую очередь старался доставить мне удовольствие. При всей любвеобильности высших оборотней, Рис никогда не настаивал на продолжении, если я утомлялась. И за это в том числе я его так любила и так дорожила. Нина, похоже, прочла на моем лице все ответы.

– А я бы испытала, – задумчиво произнесла начальница, глядя в серо-синее небо. Там плыли густые зернистые облака, похожие на слипшиеся куски манки. Сквозь них пробивались плотные пучки света. Словно хирургические лампы светили с белесого потолка операционной.

– Интересно. Даже захватывающе. И главное… Любопытно. Ощущение такие же, как в человеческом теле или совсем другие? – Нина словно рассуждала сама с собой, и я не стала вмешиваться.

Начальница помотала головой, будто сбрасывала наваждение, мягко коснулась плеча и прибавила шагу.

Пляж оборвался, и мы смело двинулись по самой широкой тропке в зарослях кустарника. Нина шагала рядом, молчала и все сильнее напрягалась. Я кожей чувствовала – что-то грядет. Впереди сюрприз, и он не из самых приятных. Тревожные мысли заставляли постоянно оглядываться. Мы инстинктивно прибавили шагу и неожиданно для самих себя вырулили на очередной песчаный пляж. Он огибал овальную чашу зелено-синего озера. Над водой кружили громадные стрекозы. Таращились фасетчатыми глазами и оставляли за собой яркий аурный след. Водомерки размером с тарантула раскорячились на поверхности и рывками перемещались на несколько метров. Пики водорослей тянулись к солнцу острыми как иглы концами. Пахло неприятно. Тиной и застоялой водой. Что-то квакало в плотных зарослях камыша, больше похожих на лес зеленых деревьев с симметричными коричневыми кронами.

Мы огляделись. Кроме неприятного запаха вроде ничего странного вокруг не обнаружилось. Сердце тревожно сжалось. Я посмотрела на Нину. Мы взялись за руки и шагнули на горячий песок. Шаг, другой, удар сердца и следующий… Тихий шелест, словно издалека, хруст под ногами… Фонтаны песка взвились словно гейзеры. Ахнуть не успели, как оказались в оцеплении. Десятка два сфинксов ярко-оранжевого окраса оскалили получеловеческие морды. Странные такие, клыкастые. Утробный рык высших двусущих разнесся по берегам озера и все вокруг стихло. Даже стрекозы перестали шуршать крыльями, даже рыбы – плескаться в воде.

Сфинксы издали второй, почти хоровой рев. Мы с Ниной переглянулись, сбросили одежду и обернулись. Почти одновременно крутанулись, выпуская в воздух предупредительное пламя. Сфинксы опешили. Кажется, таких как мы, они еще не встречали. С минуту длилось немое противостояние. Мы продолжали выдыхать из ноздрей аурный огонь. Сфинксы замерли. Несколько поджаренных в полете жуков осыпались на песок, источая вонь жженых панцирей.

Сфинксы отступили. Вначале недалеко, но затем попятились вновь. Теперь нас и оцепление разделяли несколько метров. Из стройного ряда двусущих выступил один – самый крупный, мощный, с грацией льва. Поднялся на задние лапы и обратился.

Остальные мгновенно последовали примеру. Десятки обнаженных мужчин окружили нас неплотным кольцом. Мы тоже сменили обличье. Застыли в ожидании действий сфинксов.

Вожак двинулся навстречу – грациозно и плавно, словно большой кот. Почти как мой Рис… Пожалуй, даже не хуже. Впервые я встретила оборотня, что не уступал жениху ни грацией, ни пластикой, не зависимо от скорости. Вначале сфинкс двигался медленно – шаг за шагом. Его нагое тело, будто слепленное из сплошных бугров мускулов, перетекало из позы в позу. Выдающееся мужское достоинство будто пришло в слегка возбужденное состояние. Когда между нами осталось не больше четырех шагов, сфинкс сделал рывок. Легкое, почти ненавязчивое движение, похожее на бросок кобры – и вожак дышит мне в лоб. Нина крепко сжимает руку. Но оборотень небрежным жестом отодвигает ее. Она повинуется, понимая, что сейчас преимущество на стороне сфинкса. За ним десятки крепких мужчин, за нами – лишь женская отвага и отчаяние угодивших в ловушку беглянок.

Сфинкс делает новый шаг и становится вплотную. Я чувствую его жар, его возбуждение и его интерес. И от этого ощущения внутри что-то сжимается, становится страшно и приятно одновременно… Низкий голос с легкой хрипотцой приводит в чувство. Вожак урчит, словно большой кот. Я поднимаю глаза и вижу перед собой мощное мужское тело, будто отлитое для схваток и охоты. Идеальное оружие, созданное самой природой. Несколько косых шрамов рассекают грудь и живот оборотня. Но не портят его. Скорее усиливают дикую харизму. Грубо высеченное загорелое лицо сфинкса близко-близко. Горячее дыхание жарит щеки. Зеленые, кошачьи глаза, прозрачные и сверкающие, слегка прищурены. Словно сфинкс взирает на яркое солнце. Взгляд впивается в лицо и с минуту не отлипает. Ладонь, размером с садовую лопату, поднимает голову за подбородок. Сердце трепещет испуганной птицей. Я вся в его власти. Захочет – убьет, захочет – надругается… Захочет – сотворит со мной все и сразу. Ничего мы с Ниной уже не сделаем. Их слишком много, они слишком сильны… Бесконечно тянутся секунды беззвучия… Такого, что даже в ушах звенит и…

– Кто ты такая? И что здесь делаешь? Таким, как ты, здесь не место. Сама ведь знаешь.