Валентина Елисеева - Держитесь, маги, я иду!

– А если не давать «дозы»?

– Во время беременности это невозможно. Ребенок не выживет без ежедневной магической подпитки.

– А после рождения ребенка?

– Наиля, уже после недели брака ничего нельзя сделать. Принудительный отрыв от «донора» приводит к быстрому и бесповоротному безумию. В лаприкории маги до последнего стараются привести женщин в сознание. Иногда им это удается, и тогда женщины уходят в храм Донаты жрицами.

«Ну да, куда им еще идти! Не к предавшим же и продавшим их родителям возвращаться. А замуж их уже ни один человеческий парень не возьмет. Средневековье же!» – поняла Настя.

– А что ты сегодня чувствовала? – с жадным любопытством исследователя спросил Северин.

«Сама хотела быть подопытным кроликом – теперь не отлынивай!» – усмехнулась про себя Настя. Вслух же сказала:

– Я понимала, что делаю, не помнила только, почему нельзя так делать. Как вспомнила – остановилась.

– И все? То есть достаточно напомнить? На других девушек такие напоминания не действовали, – засомневался Северин.

– Не все, – вздохнула Настя, – очень трудно было оторваться и уйти. Что, вообще ни на кого не действовали?

– Такие исследования проводились очень давно, сейчас они запрещены. Но, судя по оставшимся сведениям, никто не смог сопротивляться влечению более трех дней. Однако никто из девушек и не пробовал так, как ты, бороться – холодной водой и активным движением. Думаешь, осилишь?

– Силы формируются в борьбе. Не попробуешь – не узнаешь, – пафосно изрекла Настя и, попрощавшись, ушла готовиться к завтрашней обороне своего рассудка.

Утром на второй день брака Северин оказался в пустой столовой. То есть там был конечно же накрытый к завтраку стол и вся прочая мебель, но жена в комнате отсутствовала.

– Этен, – обратился Северин к дворецкому, – где леди Таис?

– Леди трапезничает у себя в комнате и очень просила вас к ней зайти после завтрака.

Поднимаясь в комнату жены, Северин думал о том, что заранее ожидает чего-то необычного. Он и не пытался уже предугадать действия жены или предсказать ее реакции и поступки. Наиля встретила его одетая в «спортивный» костюм из обрезанной амазонки, сидя на кровати, странно подвернув под себя ноги. По стенам комнаты были развешаны большие листы бумаги со странными закорючками (листы он опознал – это были ватманы, купленные им для подготовки доклада на институтском форуме).

– Что это?

– Памятки, чтоб не забыть.

– Что не забыть?

– Что нельзя приставать с поцелуями к собственному мужу.

– А ты уверена, что сможешь понять свои значки под действием феромонов? – внимательно рассматривая ватманы, спросил Северин.

– Уверена! – отмахнулась жена.

«Еще бы мне не быть уверенной! Тут же русским языком написано, так, чтоб и глючный неадекват все понял: «Не лезь к мужу – он наркодилер!», «Поцелуй мужа убивает год твоей жизни! Лучше посмейся над его прической и продли себе жизнь!», «Мужья у всех – собаки, но только твой страдает бешенством! Не трогай – не укусит!», «Все написанное на бумаге – правда! А у тебя амнезия!»

Настя специально написала на родном, чтоб не шокировать ни слуг, ни мужа.

– Северин, не отвлекайся! – окликнула мужа Настя. – Целуй меня!

Северин посмотрел на серьезную красавицу-жену, на то, как она прикусывает пухлую нижнюю губку и сосредоточенно хмурит бровки.

– От таких предложений не отказываются, – молвил новобрачный и с энтузиазмом стал исполнять требование супруги.

– Так, говоришь, эйфория наступит теперь не сразу? – Тяжело дыша, Настя оторвалась от мужа. – Чем займемся в свободное время?

Северин посмотрел на нее замутненным взглядом и снова потянулся к жене губами.

– Э нет! Не надо мне здесь передоз устраивать! Хорошенького помаленьку! – увернулась Настя от поползновений мужа и, снова отталкивая его, возмутилась: – Это у кого здесь зависимость: у меня или у тебя?

Северин выдохнул, помотал головой и недовольно заметил:

– Начинаю осознавать полезность холодных обливаний. Ну и что ты предлагаешь?

– Из комнаты мне выходить нельзя, – стала деловито говорить Настя, – надо проверить, помогут ли надписи на стенах в момент неадекватности. У вас, магов, игры какие-нибудь настольные имеются?

– Шашки, шахматы, карты, – начал перечислять Северин.

У его жены загорелись глаза.

– Шахматы неси! – довольно потирая ручки, воскликнула она. Ведь недаром она с первого класса секцию шахмат в школе посещала и потом в городской кружок ходила. Может, и магу конкуренцию составить удастся. Похоже, во вселенной куда меньше разнообразия, чем принято думать, – вот и игры одинаковые в разных мирах, дай боги, и правила одинаковые будут.

Северин внимательно смотрел на супругу. Почему у него и тени сомнения не возникает, что она умеет играть в шахматы, хоть он раньше никогда даже не слышал о человечках, которые знали бы, как играть в эту игру.

Правила действительно были одинаковыми. На десятой минуте игры Северин уже хмурился, поджимал губы и не спешил делать очередной ход. Жена умела играть в шахматы, и еще как! Она уже имела преимущество в слона и пешку, и дело медленно катилось к его проигрышу. Передвинув коня, Таис хитро посмотрел на жену: заметит «вилку» или нет? Наиля, не отрываясь, смотрела на его губы. Потом моргнула, взглянула на лицо.

– Аполлон!.. Ты кто?

– Муж твой, – грустно ответил Северин, понимая, что эффект пошел. Первый этап вступал в свои права. Осторожно подняв шахматную доску, Северин встал и переставил ее в уголок на полку, надеясь в период «затишья» доиграть.

– О, муж! Какой у меня краси-и-ивый муж! А куда это ты пошел? – Взгляд жены проследовал за ним и случайно наткнулся на стены. Северин замер. Наиля широко раскрытыми глазами смотрела на плакаты. Он сделал к ней один шаг и оглох от визга.

– А-а-а! – орала жена. – Гад! А-а-а!

Она запустила в него подушкой и выскочила из комнаты. Северин на миг замер и метнулся за ней.

Нарезая круги вокруг широкого куста вьющихся высоких роз, образующих небольшой шатер над шестами-подставками, Северин слушал:

– Хватит ползать рядом, ирод окаянный! Не выманишь! Не на ту напал! Ой, какие цветочки красивые! И какие колючие бяки! А пахнут как! Ой, бабочка прилетела! Краси-и-ивая! Вот такая несправедливая жизнь, бабочка: красивый муж не гадом быть не может!

Минут двадцать тема монолога супруги не менялась. Потом послышался стон, Наиля замолчала и стала шумно дышать ртом. Снова раздался стон, и Северин не выдержал:

– Наиля, как ты?

– Хреново, как всегда. Но в себя пришла. Куда это я залезла? Вытащить сможешь?