Валентина Елисеева - Ошибка бабушки

Вера сидела на скамейке в парке и смотрела на его главную (по крайней мере, для самой Веры) достопримечательность: полуторагодовалого Ванечку, носившегося с воплями по дорожкам, распугивая откормленных москвичами голубей. Светило яркое майское солнце, множество людей проходило мимо Веры и ей приходилось то и дело наклоняться, чтобы не потерять из виду яркий оранжевый комбинезончик Ванечки. Черная сумочка лежала на скамейке рядом с Верой, а в руках у нее были тюльпаны, подаренные родительским комитетом на торжественной линейке последнего звонка в школе.

Няня Ванечки была отпущена домой, и до возвращения Люды из института оставался еще час. Положенная рядом сумочка не удержала одного из одиноких, прогуливавшихся поблизости мужчин от того, чтобы подсесть к Вере, сдвинув сумочку вплотную к ее хозяйке: привлекательная, стройная, хорошо одетая и явно одинокая женщина с букетом в руках привлекала внимание.

«Весна так на них действует или новая прическа мне действительно очень идет?» – усмехнулась про себя Вера. Ванечка медленно шел в ее сторону, смотря себе под ножки, так что женщина рискнула на миг отвести взгляд от мальчика и бросить его на подсевшего мужчину.

Тот был неплох: чисто выбритый квадратный подбородок, темно-русые волосы, короткая стрижка, серые глаза, с видимой заинтересованностью осматривавшие ее приталенное кашемировое платье с тонким кожаным пояском и красиво уложенные парикмахером завитки светлых волос. На вид мужчине можно было дать от тридцати пяти до сорока лет, следовательно, он был ровесником Веры.

«Посмотрим, сколь долго продержится твой интерес к моей персоне, ровесник », – усмехнулась Вера еще раз и снова перевела взор на Ванечку.

– Определенно хорошая погода сегодня, – набравшись духу, заговорил мужчина.

Вере стало весело: «Интересно, он знает, что говорит в точности по Булгакову? У того так же сидела в парке Маргарита и к ней так же подсаживался желающий познакомиться мужчина. И сумочка, насколько я помню, у Маргариты тоже была и тоже черная. Вот только детей у Булгаковской героини не было».

Тем временем Ванечка поднял голову в кепчонке и узрел рядом с его женщиной чужого мужчину. Маленькое личико недовольно сморщилось и ножки в синих ботиночках быстро засеменили в сторону скамейки, на которой русоволосый и сероглазый продолжал разглагольствовать о том, что в ближайшие дни гидрометцентр обещает такую же солнечную, теплую погоду.

– Да-да, удивительно жарко для московского мая, – обронила Вера и обнадеженный мужчина блеснул белоснежной улыбкой.

– Как вас зовут, прекрасная незнакомка с тюльпанами? – решился пойти «на абордаж» мужчина.

– Вера. – На мгновение запнувшись, Вера все-таки добавила: – Ивановна.

– Зачем же так грозно, – хохотнул мужчина, – я вот просто Руслан, без Ивановичей.

В этот момент Ванечка доковылял до скамейки. Опытная в вопросах прогулок с детьми Вера мигом пихнула свалившемуся на нее поклоннику цветы и быстро выставила перед собой сложенные лодочкой ладони, куда малыш высыпал горсть пыльных камешков, собранных с аллейных дорожек парка. Если бы не предусмотрительность и поспешность Веры, малыш без тени сомнения выложил бы собранную коллекцию «драгоценностей» прямо на юбку ее нового бежевого платья.

– Не потеляй! – требовательно прокартавил Ванечка и ревниво покосился в сторону Руслана не-Ивановича. – Не отдавай! – И добавил, смотря опять-таки в сторону мужчины: – Моя ба!

Русоволосый Руслан осмотрел насупленного малыша, бледно улыбнулся на неприязненную гримаску детской мордашки и разочарованно сказал:

– У вас очаровательный сын! Извините, я думал вы одна… а вы замужем. Мне определенно не везет сегодня! – Мужчина вымученно улыбнулся.

– Я не замужем, – вздохнула Вера и печально посмотрела, как заметно приободрился мужчина. Хороший мужик, даже наличие малого «сына» его не отпугнуло. Может, действительно – судьба?

– Рад слышать! А почему он зовет вас «ба»?

– Потому, что он мой внук, а я его бабушка. Моей дочери двадцать, Ванечка ее сын.

«Ага, этот оказался вариантом номер два», – подумала Вера. Варианты «номер один» еще успевали изумленно уточнить, сколько же ей лет, если подрощенный внук уже имеется, а варианты «номер два» сбегали вот так – без уточняющих вопросов.

Смотря вслед торопливо попрощавшемуся и уходящему из парка мужчине, Вера грустно думала о том, что если статус молодой матери у своей дамы современные сорокалетние мужчины еще готовы пережить, то вот статус бабушки – это для них перебор. Или только ей так катастрофически не везет с мужчинами? Возраст у нее – всего тридцать семь лет! Неужели один опрометчивый шаг в далекой юности перечеркнул ей все нормальное семейное будущее?

Вера всегда была примерной девочкой, учившейся на «хорошо» и «отлично» в образцово-показательной московской гимназии, слушавшейся маму и папу и любившей младшую сестренку Оленьку, с которой каждый день гуляла после школы и играла, давая матери отдохнуть. В шестнадцать лет внезапно нагрянула первая восторженная любовь к мальчику из параллельного класса. Любовь не осталась безответной и жизнь Веры стала жизнью утонувшей в чувствах девочки: бегом из школы, быстро сделать домашнее задание и скорей бежать к ожидающему под окном возлюбленному на черном мотоцикле. Родители вели поучительные беседы о том, что любовь пройдет, а вот образование останется, если, конечно, его получить, это образование. Следили пуще прежнего за успеваемостью дочери, напоминали о ее грандиозных планах о поступлении в престижный экономический ВУЗ, пугали незапланированной беременностью, в общем, вели себя как и положено родителям. Вера заверяла, что она умная и взрослая девушка, все понимает и глупостей не натворит, тоже как и положено юной девочке. Лето между десятым и одиннадцатым классом пролетело быстро, Вере стукнуло семнадцать лет и вот в августе, на второй день празднования своего дня рождения, когда бдительные родители уже уехали на дачу, все и случилось между Верой и любовью всей ее жизни. Случилось как-то не запланировано, впопыхах и без тех самых средств защиты, о которых столь много говорилось родителями.

Без последствий не обошлось, о чем стало ясно через месяц. Перепуганная «любовь всей жизни» по имени Олег попыталась заявить о своей непричастности «к последствиям», но была взята за шкирку собственной матерью и отволочена в ЗАГС (свекровь Веры была исключительно религиозной женщиной, не признавала абортов и внебрачных детей и настаивала на женитьбе не меньше Вериных родителей). В итоге, юную пару поженили, но после вопиющего предательства любимого, заявившего по первости, что ребенок не от него и что Вера «сама во всем виновата», после моря упреков, что она «подрезала своей глупостью его молодые свободные крылья», великая любовь как-то скукожилась и тихо померла на дне Вериной души. Начало семейной жизни не только не воскресило этой любви, но и прах ее по ветру развеяло: Олег откровенно пренебрегал женой, домой почти всегда являлся поздно, частенько вообще не приходил домой ночевать, начал курить и выпивать.