Валентина Елисеева - Ошибка бабушки

– Вера Ивановна, директор опять на меня работу по заполнению новых статистических отчетов по школе переложила! Мол, если я – учитель информатики, то должна отлично разбираться в составлении программ статистического учета! Но я же не программист!!! А вы, я знаю, неплохо в такого рода программах разбираетесь, по бухгалтерским делам постоянно в чем-то отчитываетесь – помогите! Если все вручную пересчитывать, я до первого сентября не управлюсь!

Вера клятвенно пообещала помочь завтра, поскольку сегодня совсем ни секунды времени нет. Ох, и тяжела ты порой, любимая работа!

Когда после обеденного перерыва Вера неохотно открыла дверь школы, ее с порога позвали в директорский кабинет.

– Вера Ивановна, нужно срочно выкупить моющие средства: город, наконец, выделил деньги, они только что поступили на счет, а на оптовой базе давно собрали наш заказ и требуют оплаты! – Директор взмахнула рукой и эмоционально продолжила: – И привезти эти моющие средства надо, у нас по договору – самовывоз. Самовывоз, а завхоз на больничном! А через три дня – приемка школы! Вера Ивановна, вы меня слышите?

– Слышу. Сейчас первым делом оплачу счет оптовой базе.

– И самовывезите.

– Я?!

– А кто? Почти все еще в отпусках, а завхоз на больничном! Вы же имеете свою машину? Вот и вывоз и те. Нам только-только за два дня успеть все намыть к приемке, так что езжайте сразу, как оплатите.

«Почему я такая тряпка? Мне уже тридцать восемь лет стукнуло, почему же я разрешаю вот так мною помыкать? Ну какой еще бухгалтер покатит на собственной машине к черту на куличики, чтоб собственноручно таскать и загружать в машину кучу пакетов с бытовой химией?! Меня надо очень сильно разозлить, чтоб я на защиту собственных прав встала и начала собственное мнение отстаивать, а разозлить меня трудно. Я как-то привыкла всем все прощать: и хамство (с тем же Василием Семеновичем продолжаю здороваться и общаться), и предательство (езжу на могилу Олега, прибираюсь, цветы вожу – больше ведь некому), и перекладывание на мои плечи чужой работы. Мне не хватает силы воли, наверное. Моя сила воли ограничивается моими собственными поступками: надо отчеты и декларации в конце квартала вовремя сдать – буду сидеть ночами напролет, надо было экзамены в колледже сдать – так с больным ребенком на руках по квартире бегала, а лекции поверх одеялка на Людочку привязывала, чтоб читать, пока она засыпает. А как чужому наглому вторжению воспротивиться – так силы воли не хватает. Потому, наверное, и с мужчинами не складывается: я терплю-терплю до последнего, а потом одним махом все претензии выскажу и на дверь укажу».

Оптовая база, на которую ехала Вера, находилась на…дцатом километре МКАД. С учетом наступающего окончания рабочего дня поездка тянулась невыносимо медленно, затягивая Веру во все новые и новые «пробки». К счастью, база работала допоздна, и Вера успела «самовывезти» шесть огромных пакетов с кучей моющих, очищающих и дезинфицирующих средств. Четыре пакета она запихнула в небольшой багажник своей малолитражки, а два пакета поставила на заднее сиденье и тронулась в обратный путь, уповая на то, что вечером «пробок» на въезде будет меньше, чем было на выезде.

Оптовая база, которую покинула нагруженная машина Веры, находилась в семи километрах от МКАД и шли эти семь километров по узкой асфальтовой дороге, петлявшей среди других низких строений, которые во времена Вериного детства именовали «лабазами». Вблизи МКАД строения кончались и последние два километра из окон машины просматривались лишь заросшие высокой некошеной травой поля.

Всем бы хороша была эта узкая дорога, если бы над нею вдруг не повис плотный туман. Туман становился все плотнее и темнее, и к моменту, когда Вера выехала за лабазы, стал таким непроглядным, что женщина не рискнула ехать дальше и встала на обочине, включив аварийку. Выглянув в окно, Вера разглядела сквозь туманную пелену низкие свинцовые тучи, зависшие над полями, и проскакивающие между ними молнии.

«Надо переждать грозу. Странная гроза – с туманом. Не видела раньше такого».

Тут грохнул громовой раскат и рядом с машиной Веры в землю ударил столп ослепительно яркой молнии.

– А-а-а! – завопила перепуганная женщина и выскочила из машины. – Черт, черт, что нам на школьных уроках ОБЖ толковали: во время грозы надо сидеть в машине или выйти из нее? Что делать?! Черт, верный ответ не помню!

Правильный ответ так и не вспомнился, но не к месту вспомнилась сумма счёта, оплаченного школой за моющие средства, и Вера бросилась их спасать: распахнула заднюю дверцу и багажник и выставила все пакеты в ряд на обочине, подальше от машины. Туман становился все плотнее, очертания машины терялись теперь в мутной мгле. Над головой раздался грохот грома и в тот же миг ослепительно сверкнуло.

– Может, стоило остаться в машине? – дрожащим голосом рассуждала Вера сама с собой. – Вот убьет меня сейчас молнией на этой обочине, и косточек моих не останется. – Вера крепче вцепилась в ручки двух крайних высоченных и тяжеленных пакетов, стоящих рядом с ней на земле: эти пакеты казались ей сейчас единственной устойчивой опорой в сгустившейся тьме.

Словно в ответ на опасения Веры, над ее головой разверзлись тучи и слои тумана, и прямо на нее пролился слепящий свет.

«Все! Не поминайте лихом! Прощай, Ванечка, бабушка с того света за тобой присмотрит, если возможность будет…»

Вера зажмурилась, попыталась вспомнить хоть одну строчку из какой-нибудь молитвы, но память, как назло, заклинило.

«Ну, молитвы уже поздно читать. Уже померла. Сейчас расскажут, какой посмертный отель я себе заработала: белый и чистый, где всё включено, или черный, пропахший серой, где всё исключено».

В ушах набатом зазвучал незнакомый голос:

– Женская особь, избранная материей изначальной, вам предлагается заключить договор на продление рода хранителей миров Атарантидесонисов. Договор стандартный, шаблон общемирового права номер пять тысяч триста двадцать семь. Вы согласны?

«Договор?! То есть: можно в могилу, а можно договор? Ну, раз договор на продление рода, то явно не с мертвой мною его будут заключать!»

– Время вызова ограничено, – раздраженно сказал прежний голос. Голос, кстати, был мужской, низкий, раскатистый, тот самый, от которого у героинь в книгах ноги слабеют, бабочки порхают и прочие катаклизмы с телом происходят. – Вы согласны?

– Э-э-э… Договор просмотреть бы, – промямлила ошарашенная Вера. Нет, ну понятно, что выбор не велик, но некоторые договора могут быть похуже смерти!

– Совсем необразованная? – рявкнул голос еще более раздраженно. – Время вызова ограничено, а условия стандартного договора и так всем известны, кто читать умеет! Ничего нового я вам не сообщу! Напоминаю: вознаграждение любое, какое только сможете себе вообразить!