Валентина Елисеева - Черная кошка для генерала

Дамиан усмехнулся, провел рукой по длинным черным волосам девушки и пообещал вести себя максимально смиренно.

К Савельевым Дамиан Сантеро явился с двумя букетами орхидей, с улыбкой вручив их Ларе и хозяйке дома. Елизавета тщательно осмотрела кавалера дочери и недовольно поджала тонкие губы.

«Мамочка, ты только с порога отношения выяснять не начинай, дай хоть в комнату пройти! – взмолилась про себя Лара, умоляюще взирая на родительницу. – Просто полюбуйся на него как на прекрасное творение природы».

Ее мольбы были услышаны. Мать чопорно кивнула гостю и повела его в гостиную. Разговор привычно завертелся вокруг событий культурной жизни города и прогноза погоды на ближайшие дни. Свою партию хозяйка дома начала только после горячего:

– Дамиан, скажите, а вы какого вероисповедания? Католик?

– Скорее нет, чем да. По сути дела, я не являюсь приверженцем какой-то одной религии и не посещаю храмы и церкви каких бы то ни было конфессий.

– Но в Бога вы веруете? – испытующе всмотрелась в гостя мать Лары.

– Само собой, – улыбка Дамиана сейчас больше походила на оскал. – Более того, совершенно убежден в его существовании!

Это признание, явно правдивое, почему-то совсем не обнадежило Елизавету. Наоборот, она еще сильнее нахмурилась.

– Если веруете, то почему не следуете его заповедям? Не живете богобоязненно? Грешите? Души своей не бережете?

– Лиза! – не удержался Василий Ильич. – Не начинай! Молодой человек не на исповедь к нам пришел, а ты не святой отец, чтобы наставлять.

Дамиан внимательно посмотрел на прожигающую его неприязненным взглядом хозяйку дома и заметил:

– Бог дал человеку свободу выбора – как жить. Я считаю, что тратить жизнь на подготовку к смерти и последующему воздаянию за праведность неразумно. Жизнь на земле коротка, а существование по ту сторону могилы весьма длительно, успеешь все осознать и во всем раскаяться, зачем же делать это сейчас?

– Полностью с вами согласен, Дамиан! – поддержал гостя Василий Ильич. – Вы играете в карты? Моя жена считает и карточную игру грехом, даже если она идет не на деньги, и никогда не составляет нам с Ларой компанию.

Хозяйка дома оскорбленно замолчала, Дамиан уверил, что играет во все известные карточные игры, и после обеда Лара с отцом и гостем играли в саду в баккара и плескались в открытом бассейне. Мать Лары в этих развлечениях не участвовала, но общение поддерживала и даже воздерживалась от чтения нотаций о пользе праведной жизни. Если же иногда в ее речах и прорывались поучительные нотки, то она не пыталась развить из них целую лекцию. Дамиан же выслушивал все замечания матери Лары с самым сосредоточенным видом и если и пожимал порой плечами, то делал это незаметно для хозяев дома. Лара с Дамианом сыграли и партию в теннис, но только одну: Лара признала, что различие в уровне мастерства у них с Дамианом слишком велико, чтобы играть с настоящим интересом. Лара играла как слабенький любитель, а испанец вполне тянул на профессионала. Василий Ильич не стеснялся расспрашивать Дамиана о его планах по развитию семейного бизнеса в России, а он добросовестно отвечал на все вопросы, не выказывая и тени недовольства. Лара чутко прислушивалась и радовалась, что Дамиан действительно намерен задержаться в ее стране, как и говорил на приеме у губернатора.

– Может, ты окончательно переедешь жить ко мне? – спросил Дамиан, когда они с Ларой уже покинули гостеприимную дачу ее родителей. – Перевози вещи: какой смысл каждый день заезжать к родителям, чтобы просто переодеться?

Дамиан притормозил на повороте и посмотрел на девушку. Лара не спешила отвечать, так как затруднялась определиться с собственными желаниями. До сих пор она никогда не жила в одном доме с мужчиной постоянно: встречаться встречалась, но совместно проживать – это совсем другое дело.

Сантеро решительно остановил автомобиль и развернулся к спутнице.

– О чем ты опять так долго размышляешь? Ты и без того практически живешь у меня. – Дамиан отстегнул ремень безопасности и перетащил Лару к себе на колени.

Под натиском его горячих губ мысли разбежались шустрыми зайчиками. Дамиан с возрастающей страстью целовал Лару, и рука его целенаправленно скользила вверх по ее ноге…

– Светло еще! И мы стоим на обочине оживленной дороги, – одернула молодого человека Лара.

Дамиан, тяжело дыша, прислонился лбом к ее плечу:

– И что? Окна тонированные! Для тебя так важно, что кто-то может мельком нас заметить, пролетая мимо?

– Важно, – смутилась Лара. – Я не могу… так…

– Сколько чепухи в твоей головке. На самом деле имеют значение лишь наши чувства. Встречаться с человеком, к которому у тебя нет искренних чувств, действительно нехорошо. И тут твоя мама права. – Дамиан начал поглаживать обнаженную спину в вырезе платья Лары и снова поцеловал в губы. – У тебя есть ко мне чувства, ты готова отдать мне душу и сердце? – прошептал он.

Странноватый вопрос неприятно кольнул девушку, но она решила, что такой выбор слов обусловлен длительным общением с ее матерью и ее сентенциями о душе и морали.

– Обычно просят только сердце, – с улыбкой заметила она, – а тебе и душу подавай?

– Вы, русские, много значения придаете именно душе. Выражения: «свет души моей», «души моей царица», «душа компании», «в глубине души», «вкладывать в дело душу» – это чисто русские выражения. Но ты не ответила на мой вопрос.

– Конечно, чувства есть, – поспешно отозвалась Лара. – Поехали, мне еще на работу собраться надо: я в пятницу много бумаг домой взяла, в субботу над ними работала.

Дамиан молча тронулся с места. Лара же задумалась над тем, какие именно чувства она испытывает к своему спутнику. Она не была уверена, что это яростное влечение, желание постоянно видеть это исключительное по красоте лицо, прикасаться к этому идеальному телу – и есть любовь. Ей казалось, что самой верной характеристикой ее чувств будет слово «одержимость». Она словно помешалась на этом испанце: оставшись прошлой ночью в доме родителей, она не смогла заснуть в одиночестве в своей постели; в рабочем кабинете она не могла спокойно сосредоточиться на делах, постоянно ожидая его звонка и мечтая хотя бы услышать его голос: один лишь взгляд черных глаз мог зажечь огонь желания в ее теле.

«Если это и не любовь, то влюбленность точно. Все классические симптомы: дрожь, томление, рассеянность, зацикленность на одном человеке. Такое я уже проходила, и не раз, но между прошлыми увлечениями и нынешним такая же разница, как между огнем свечи и извержением вулкана. Совсем иной по мощности огонь», – думала Лара.

Этой ночью Дамиан будто задался целью свести Лару с ума. Он часами заставлял ее стонать и молить о пощаде, впиваться ноготками в его спину и лихорадочно прижиматься к губам.