Екатерина Богданова - Взрывная натура

Приоткрыла дверь и робко заглянула в унылое нутро кабинета. Дедуля ждал меня, расположившись за большим дубовым столом. Вообще он редко пользовался этим кабинетом, предпочитая гнетущей сумрачной обстановке заставленного стеллажами с книгами помещения уютную светлую кухню, где и разбирал корреспонденцию, а порой и работал над вычислениями за чашечкой ароматного танорского чая. Но не сейчас, что сильно настораживало.

– Проходи, присаживайся, – кивнул дедушка на стул напротив стола, даже не взглянув на меня и уделив все внимание какому-то документу, который сейчас держал в руках.

Вот тут мне стало действительно не по себе. Просто дедуля крайне редко переходил к вот такому, официально-холодному тону в общении со мной. В основном это случалось тогда, когда он отчаивался договориться со своенравной внучкой по-хорошему. И подчеркнутый официоз, как правило, грозил большими неприятностями… мне.

– Дедуль, я больше не буду. Вот честно, больше никогда, ни единого разочка… Обещаю, – затараторила я, продолжая мяться в дверях.

– Я сказал: проходи и присаживайся, – безапелляционно заявил дедушка, по-прежнему даже не взглянув на меня.

Мне крышка…

Доплелась до стула, рухнула на него и заломила руки в скорбном, долженствующем показать всю глубину моего раскаяния жесте. Не прокатило.

– Слезу пустить забыла, – хмыкнул дедушка, мельком взглянув на меня и вернувшись к изучению документа.

Да что ж он там такое интересное читает, что даже долгим осуждающим взглядом меня не удостоил? Любопытство взяло верх над инстинктивным предчувствием грядущих неприятностей, и я подалась вперед, максимально вытянув шею, чтобы заглянуть в сокровенную бумажку. Маневр дедуля отследил, усмехнулся и… протянул документ мне.

– Читай, – щедро предложил он.

Читать как-то сразу расхотелось. И вообще, неинтересно мне совсем. Но любопытство, будь оно неладно, мне не поверило, и бумажку я из дедушкиной руки выхватила жадным жестом голодного до информации исследователя.

Первая же строчка, выведенная крупными буквами вверху листа, повергла меня в полнейшее потрясение. А кто бы не впечатлился?! Да тут впору впадать в священный ужас, собирать вещички и бежать без оглядки! А значилось там, собственно, следующее: «Форма подачи заявления для поступления в Институт высших на экспериментальный факультет эксклюзивной магии». Это вообще как? Это чего? Да что за бред-то такой?! Какая еще эксклюзивная магия? У нас такой отродясь не водилось!

– Д-д-дедуль, а это вообще что? – слегка заикаясь, спросила я, потрясая листочком.

Дедушка благожелательно улыбнулся мне, так ласково, что сразу дурно стало, после чего откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и припечатал:

– А это, Даяна, твое будущее.

– Как? – только и смогла прошептать я, вкладывая в этот вопрос и непонимание всей ситуации в целом, и растерянность, и страх перед грядущими проблемами. А проблемы будут совершенно точно.

– Какое? – спросила еще тише.

– Светлое, будем надеяться. Ты читай, не отвлекайся, – кивнул на непонятный документ дедушка.

Ну и я послушалась, слишком уж была потрясена, что даже на ослушание сил не хватило. Вернулась к чтению документа и в следующее мгновение опять с ужасом взглянула на дедушку. Просто там сразу после заголовка была приведена анкета, первый же пункт которой заставил меня сжаться от страха, причем не только за себя. А звучал этот пункт так: «Каким эксклюзивным видом магии вы обладаете?» Для ответа на этот вопрос выделили целых три строчки, то есть ответ предполагался развернутый. Следующий пункт анкеты еще больше «порадовал»: «Вы получили способности извне или они врожденные?»

– Дедуль, ты шутишь, да? – шепотом спросила я.

Дедушка устало вздохнул и, одарив меня не менее усталым взглядом, покачал головой. После чего подался вперед, облокотившись на стол, и спросил:

– А что ты сделала бы на моем месте, Даяна?

– Уж точно не стала бы отправлять меня на какой-то там экспериментальный факультет! Да что вообще за название-то такое – эксклюзивная магия? Да меня же там вмиг раскусят, и тогда нам с тобой точно несдобровать! – выпалила я, тоже подавшись вперед.

Дедушка пожал плечами, улыбнулся и проговорил:

– Если будешь осторожна и постараешься сдержать свою обычную болтливость, никто ни о чем не догадается.

– Да как тут не догадаться-то? – взмахнула я руками, отчего и так несколько помятая анкета помялась еще сильнее.

Дедушка опять откинулся на спинку стула, устало прикрыл глаза на мгновение, а когда вновь посмотрел на меня, взгляд его был полон решимости.

– Я не справляюсь с тобой, милая, – тихо проговорил он. – Я искренне верил, что со временем мне удастся научить тебя контролировать новую силу, но моим чаяниям не суждено было сбыться. Остается только один вариант – всестороннее углубленное обучение, официальное.

Последнее слово он выделил интонацией.

– И что потом? – с замиранием сердца спросила я.

– А потом, если все получится, тебя ждет блестящее будущее единственного в своем роде и обладающего исключительными способностями мага, – ответил дедушка.

– А если не получится? – прошептала я.

– Должно получиться, – упрямо мотнул головой он. – У нас просто нет выбора, Даяна.

– И все же если?.. – Вопрос так и повис в воздухе невысказанным.

– Тебя лишат магии, полностью. Не заблокируют, не ограничат, а уничтожат внутренний источник, – жестко ответил дедушка. – Прими это как факт и начни ответственно относиться к тому, что с тобой произошло. Обратного пути у нас нет, дорогая моя. Либо ты научишься контролировать свою новую силу, либо лишишься и ее, и того минимума, которым обладала прежде.

Так жестко со мной дедушка никогда не разговаривал. Ну, может, однажды – я, тогда еще сопливая десятилетняя девчонка, едва не сгорела от горя после смерти родителей. Дедушка позволил себе даже ударить меня, в первый и последний раз. Помнится, ожегшая щеку пощечина вернула меня к реальности и заставила вынырнуть из самоуничтожающей затяжной истерики. После дедушка не раз нежно гладил меня по той самой щеке и с сожалением вздыхал. Давно это было, восемь лет назад. Я и забыла уже об этом, но сейчас почему-то вспомнила. Наверное, потому, что ситуация оказалась схожей. Только теперь дедушка бил не рукой, он бил словом, жестким, не оставляющим даже намека на возражения. Но во благо ли было это все? Я сильно в этом сомневалась.

– Выбора у меня нет, так? – из вредности спросила я, хотя и без того было понятно, что такую роскошь, как выбор, мне никто предоставлять не собирается.

Дедушка только молча развел руками. Кто бы сомневался!

– Да откуда вообще взялся этот факультет? Не было же такого! – воскликнула я.