Джулия Лонг - Очаровательная скромница

Колин искренне удивился. Обещать раненому, что с ним все будет хорошо, при этом посылать за викарием, коим являлся их кузен Адам – как-то нелогично. Но когда Чейз Эверси отдавал приказы, никто не осмеливался ему возражать.

Привычка, как всегда, возобладала. Колин покосился на брата, кивнул и отправился выполнять распоряжение.

Шестью неделями ранее

Феба Вейл распахнула дверь в магазин аксессуаров для женщин и, войдя внутрь, тут же навалилась на нее всем телом, чтобы преодолеть напор ветра и закрыть ее. Дверной колокольчик отчаянно зазвенел.

Она замерла на пороге, наслаждаясь великолепным зрелищем. Магазин Постлетуэйта в Пеннироял-Грин считался местной пещерой Алладина. Здесь все сверкало и переливалось многоцветьем красок: повсюду были расставлены коробки с костяными и серебряными пуговицами, атласными бантами и батистовыми платками. В витринах притягивали взгляд кружевные веера и меховые муфты, мотки атласных лент и шелковых ниток. На прилавке были разложены тонкие, как лепестки роз, лайковые перчатки. Китайские шелковые шали и элегантные шерстяные капоры так и манили к себе. А в углу на полках были выставлены всевозможные шляпки – потрясающе красивые, очень-очень модные и безумно дорогие. Они чинно стояли в ряд, словно сплетницы-аристократки.

Одна шляпка была особенной, удивительной, неповторимой, при одном только взгляде на нее у Фебы трепетало сердце.

Феба очень обрадовалась – предмет ее грез все еще здесь, его никто не купил!

Но, собрав в кулак всю свою волю, она повернулась к шляпке спиной. Фебе казалось, что она чувствовала ее присутствие, словно восторженный взгляд влюбленного поклонника.

– Добрый день, мисс Вейл. Судя по всему, вы всю дорогу бежали? – приветливо спросил мистер Постлетуэйт. – А я как раз разбираю почту.

– Вы же знаете, Постлетуэйт, папа не разрешает нам пользоваться экипажем, пока не восстановят позолоту на гербе.

– Но ведь можно было бы взять карету без фамильного герба, разве нет? И тогда никто не узнает, где вы бываете.

– Только вы меня понимаете, Постлетуэйт, больше никто. Между нами всегда единодушие.

– А когда вы выйдете за меня замуж, девочка, мы будем жить в абсолютном согласии.

– Всему свое время, Постлетуэйт. Я же должна насладиться своей молодостью.

Они улыбнулись друг другу. Оба знали, что единственное, чем наслаждается Феба, это собственными платьями, которые по несколько раз перешивает и даже перелицовывает – распарывает все швы и переворачивает ткань другой стороной, чтобы подольше поносить. Да и Постлетуэйт был старше ее на четверть века, если не больше, и к тому же абсолютно лыс, если не считать небольшой полоски волос в форме подковы на затылке.

– Сегодня ветрено, – лениво проговорила Феба.

Постлетуэйт бросил на нее внимательный взгляд сквозь очки, но почти сразу опустил глаза и продолжил разбирать почту.

– Никогда бы не догадался, – пробормотал он.

Феба хмыкнула. Она положила руки на прилавок и заглянула в висящее над ним зеркало. Да, действительно, по ней и так все было видно – щеки разрумянились, глаза блестят, светлые волосы выбились из-под шляпки и торчат в разные стороны.

– У меня есть для вас лондонские газеты, мисс Вейл. Здесь много пишут о моем сопернике в борьбе за вашу руку и сердце.

– Это лорд Айсберг? – спросила девушка с деланым возмущением. А ее сердце забилось чаще. – Что он сделал на этот раз?

– Поставил десять тысяч фунтов на скачках… и выиграл.

Феба презрительно фыркнула.

– Этот человек делает все, чтобы привлечь к себе внимание.

– И еще здесь сказано, что он купил перчатки в магазине «Титвейлер и сыновья» в Берлингтонском пассаже. И теперь все высшее общество считает своим долгом тоже покупать там перчатки. А они стоят сто фунтов.

– Думаю, все высшее общество станет прыгать с Лондонского моста, если маркиз покажет пример. Причем он упадет на телегу с пуховыми перинами, а другие разобьются насмерть.

В обществе действительно поднялась большая суматоха, когда маркиз приобрел четырех вороных коней в белых чулках для своего ландо. Какое-то время на аукционе в «Таттерсоллз» цена на вороных лошадей оставалась заоблачно высокой, и владельцам приходилось ставить охрану возле своих конюшен, поскольку их крали предприимчивые цыгане. Причем отсутствие белых чулок никого не останавливало – их всегда можно было нанести белой краской, после чего модных лошадей очень выгодно продавали.

Газеты были тайным пороком Фебы. Днем она учила непоседливых юных девиц латыни, греческому и французскому языкам и истории, а ночью перед сном читала светские сплетни. Она наслаждалась, упивалась ими, проглатывала, как в свое время проглотила сказки 1001 ночи, – и те и другие казались ей одинаково фантастическими, словно были частью другой вселенной. Из газет она, к примеру, узнала, что лорд Уотерберн прославился безумными пари, двойняшки Силверторн считаются самыми шикарными невестами общества, а Лизбет Редмонд, с которой она когда-то занималась, – это вообще бриллиант чистой воды.

Но больше всего ее воображение занимал лорд Айсберг – Джулиан Спенсер, маркиз Драйден. Она знала о нем все: он предпочитал одежду только черного и белого цветов, великолепно стрелял – в этом ему не было равных. Его интересовало только лучшее, уникальное, самое красивое – будь то перчатки, лошади или женщины. Говорили, что он неизменно прибегал к холодному расчету, когда речь идет о деньгах, выборе любовницы или расставании с ней. А еще ходили слухи, что он вот-вот займется поисками жены.

Он любил риск, сам участвовал в скачках, легко заключал пари на безумные суммы, и лондонские щеголи, тщетно старавшиеся за ним угнаться, нередко ломали шеи или теряли состояния.

А Драйден всегда выходил сухим из воды, и его доходы только увеличивались.

Все мужчины хотели быть похожими на лорда Драйдена.

И если верить газетам, все дамы мечтали быть с ним.

Постлетуэйт закончил разбирать почту.

– Два письма адресованы в академию, и оба вам, мисс Вейл.

– Что ж, одно из них, возможно, это очередное предложение от маркиза – он очень настойчив, хотя я ему уже неоднократно говорила, что помолвлена с вами. А другое – приглашение на очередной бал.

Постлетуэйт подался вперед.

– Что вы наденете на этот бал?

Они никогда не уставали от этой игры.

– Думаю, я надену бледно-желтое шелковое платье, кремовые лайковые перчатки и ожерелье – ну, помните, то, с маленькими бриллиантами. – Феба провела рукой по шее. – И диадему, конечно. Не самую лучшую, а ту, что попроще. Полагаю, буду выглядеть восхитительно. Хотя, не исключено, что я пошлю записку с извинениями и вообще никуда не поеду. Предыдущий бал был так скучен и… – Она понизила голос до таинственного шепота. – Я вам рассказывала, что случилось?