Джулия Лонг - Очаровательная скромница

– Нет! – Постлетуэйт тоже заговорил тише.

– Так много молодых людей захотели танцевать со мной вальс, что двое из них повздорили. Один предложил другому выйти из зала и… боюсь, между ними была дуэль.

– Никогда не произносите этого слова!

– Но так и было! На рассвете они дрались на пистолетах, и один был ранен!

– Скандал!

– К несчастью, из-за меня часто льется кровь, – грустно сообщила девушка.

– Не могу сказать, что не понимаю дуэлянтов, мисс Вейл. Вы рождены, чтобы разбивать сердца.

– Сердца? Не зеркала?

Они понимающе ухмыльнулись друг другу. Ведь если Феба Вейл и была красавицей, ей об этом никто не удосужился сказать. Люди часто хвалили ее характер, который действительно был замечательным. А вальс она танцевала всего один раз в жизни – на вечеринке в здании городской ратуши Пеннироял-Грин – с прыщавым юнцом, который был или слишком застенчив, чтобы посмотреть ей в глаза, или слишком благодарен возможности созерцать соблазнительную ложбинку между грудей, и больше ни на что не обращал внимания.

Но мужчины действительно дрались из-за нее – на кулаках – и не единожды, за что она была склонна винить слишком крепкий эль в «Свинье и свистке». Мужчины Суссекса знали то, чего не могли выразить словами: им хотелось быть рядом с мисс Вейл так же, как с пылающим очагом холодной ночью. И дистанцию они соблюдали по той же причине. От нее летели искры.

Именно эти «искры» были по большей части причиной того, что она сохранила одну по-настоящему красивую вещь – пару удивительно тонких лайковых перчаток цвета густых сливок, отделанных золотой каймой. Это был подарок от одного смелого и не слишком привлекательного поклонника, который открыл ей, что, да, ей нравится целоваться, и, нет, она не удовлетворится обычным простым мужчиной. Одно время она начала подумывать, не влюбиться ли ей, но тут поклонник исчез. Феба поздравила себя с тем, что он не унес с собой ее сердце. Она уже давно знала, что не следует его никому отдавать. Ее опыт показал, что мужчины всегда в конце концов исчезают.

После этого ни один из молодых людей, с которыми она знакомилась, не сумел воспламенить ее воображение и растревожить душу. Причем она искренне считала, что ею руководит не высокомерие. Совсем наоборот, она совершает акт милосердия, отказываясь выходить замуж за очередного претендента, поскольку не сумеет сделать его счастливым.

Кроме того, ее судьба вовсе не здесь. Феба знала, что, по крайней мере, одно письмо содержит информацию о ее будущем.

Дверной колокольчик снова звякнул, и в магазин ввалились две хихикающие девицы. Первым делом они, как и Феба, приналегли на дверь и захлопнули ее, потом еще несколько секунд толкались и пересмеивались и наконец заметили мисс Вейл.

И застыли. Выйдя из ступора, они резко расправили плечи, выпрямились и широко раскрыли глаза, в которых застыло ангельски невинное выражение.

– Добрый день, мисс Раньон, мисс Кэрью, – ласково сказала Феба.

– Добрый день, мисс Вейл. – Ну чем не хор ангелов?

– Ждете каникул?

– Да, мисс Вейл.

– Поедете домой или останетесь с нами в академии?

– Домой, мисс Вейл. – И снова хором.

– Вы пришли, чтобы купить подарки близким?

– Да, мисс Вейл.

Мисс Раньон несколько раз попадалась на мелких магазинных кражах, и ее измученный отец поместил девочку в академию мисс Мариетт Эндикотт, когда ей исполнилось десять лет.

В таком же возрасте туда попала и Феба.

– Я покажу вам несколько очаровательных вещиц – все можно купить всего за полпенни – пуговицы, банты и все такое, – заверил девочек мистер Постлетуэйт с большой благосклонностью, словно они были изысканными леди. И он, и Феба знали, что именно такое отношение заставляет девочек действительно вести себя как леди. Фебе было отлично известно, как управляться с непослушными маленькими бунтарками – сама когда-то была такой.

Постлетуэйт вышел из-за прилавка и протянул Фебе два письма.

– Вы только взгляните на эту печать, мисс Вейл, – пробормотал он, взглядом указав на верхнее.

Он провел пальцем по печати и отдал письма.

Девушка увидела букву «R», вдавленную в красный воск.

Так!

Сгорая от любопытства, она отошла в сторону. И вовсе она не старалась оказаться поближе к вожделенной шляпке! В конце концов, любоваться ею можно и издалека – и вскрыла письмо. А мистер Постлетуэйт в это время помогал девочкам выбирать подарки.

«Моя дорогая мисс Вейл,

Надеюсь, вы пребываете в добром здравии и, как всегда успешно, превращаете невоспитанных грубиянок в изысканных юных леди. Прошу извинить необычность моей просьбы, но я была бы счастлива, если бы вы смогли присоединиться ко мне в Редмонд-Хаус, когда я туда приеду – на два дня, начиная с субботы. Мама и папа, как вам известно, сейчас в Италии, и мама считает, что у меня не будет во время этого визита надлежащей компаньонки или подруги. Моя кузина, мисс Вайолет, недавно стала графиней и, вероятнее всего, будет в Лондоне с супругом. Мама с радостью оплатит все ваши расходы. Тетя Редмонд тоже одобряет такое решение. Кроме того, у меня есть потрясающая новость, которой я хотела бы с вами поделиться. Расскажу все при встрече. Прошу вас, приезжайте. Искренне ваша,

Так, так, так.

Феба одно время была учительницей Лизбет, племянницы Джосайи и Фаншетты Редмонд, кузины всех остальных Редмондов, живущих во Франции. Ее главной задачей было научить девочку французскому языку. Сама Феба свободно говорила на пяти языках и была опытной учительницей. Однако Лизбет категорически не желала учиться. Но во всем остальном она была милой и компанейской девушкой. Именно во время двухмесячного пребывания с Лизбет Феба узнала, что существует тонкий бледно-желтый атлас и диадемы. Оно же стало косвенной причиной того, что Фебу однажды поцеловал мужчина (знай об этом Редмонды, они бы ни за что ее не пригласили), равно как и ее решения покинуть страну.

Живя в такой семье, как Редмонды – а они были настоящей дружной семьей, – Феба особенно остро чувствовала отсутствие собственных фамильных корней – у нее не было дома, она никому не принадлежала, ее никто не ждал, и никому она не была нужна. А значит, у нее никогда не будет того, чем обладают Редмонды, даже не осознавая этого. Девушка поняла, что должна начать жизнь на новом месте, которое сама выберет, и больше не станет плыть по течению.

Но при этом лишние деньги ей не помешают. Не говоря уже об удовольствии провести ночь или две на пуховой перине, испробовать превосходную еду, подаваемую на серебре…

Она определенно обдумает приглашение.

Ей было известно, от кого второе письмо и что в нем сказано. Она прочитает его позже, когда останется одна в своей комнате в академии, и тоже как следует обдумает.