Ирина Панина - Мирина – жрица Скифии

Головной отряд скифских конников время от времени появлялся в поле зрения врага, заставляя персов двигаться по своим следам. Кочевники, отослав вперед повозки с женщинами и детьми, а также весь скот, кроме необходимого для пропитания войска, согласно принятому плану изматывали силы противника и не торопились вступать с ним в решающее сражение.

Так как война затягивалась, и не было видно ее конца, то взбешенный неудачей Дарий отправил к скифскому царю Иданфирсу посла с приказанием передать следующее: «Чудак! Зачем ты все время убегаешь, хотя тебе предоставлен выбор? Если ты считаешь себя в состоянии противиться моей силе, то остановись, прекрати свои скитания и сразись со мной. Если же признаешь себя слишком слабым, тогда тебе следует остановить бегство и, неся в дар твоему владыке землю и воду, вступить с ним в переговоры».

На эти недостойные слова царь скифов Иданфирс ответил так: «Я и прежде никогда не бежал из страха перед кем-либо и теперь убегаю не от тебя. И сейчас я поступаю так же, как обычно, в мирное время. У нас ведь нет ни городов, ни обработанной земли. Мы не боимся их разорения и опустошения, и поэтому не вступили в бой с вами немедленно. Если же вы пожелаете, во что бы то ни стало сражаться с нами, то у нас есть отеческие могилы. Найдите их и попробуйте разрушить, и тогда узнаете, станем ли мы сражаться за эти могилы или нет. Но до тех пор, пока нам не заблагорассудится, мы не вступим в бой с вами. А за то, что ты назвал себя моим владыкой, ты мне еще дорого заплатишь!» Именно таков был ответ скифского царя Иданфирса! – с гордостью произнес табунщик, окинув пронзительным взглядом почтительно замерших вокруг костра слушателей.

Негромко кашлянув в кулак, Саксафар продолжил свой правдивый рассказ:

– Скифы постоянно подстерегали измученных бесконечными переходами воинов Дария, когда те пытались добыть себе пищу. Внезапно появляясь со стороны солнца, небольшие отряды кочевников с громкими криками, подобно смерчу, проносились перед фронтом наступающих персов, обрушивая на них град стрел, и также неожиданно исчезали в облаке пыли, нанеся противнику ощутимый урон. Желая унизить ненавистного Дария Ахаменида, скифские вожди направили к нему глашатая с подарками, послав ему птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Смысл даров был следующим: «Если вы, персы, как птицы не улетите в небо, или как мыши не зароетесь в землю, или как лягушки не поскачете в болото, то вернетесь назад, пораженные этими стрелами».

Наконец долгожданный день настал. После принесения даров Дарию, мощные отряды скифской конницы и пехоты, совместно с воинами других кочевых племен, выступили в боевом порядке для решающего сражения с ослабленным и разрозненным персидским войском. Словно горная лавина, скифская конница врезалась в боевые порядки противника. Мне довелось быть участником этой кровопролитной битвы. Победа была нашей спутницей. Мы выбили войска Дария со своей земли и гнали их до самой Персиды. Прославленные войска Ахаменида, которые покорили и обложили данью многие народы и племена, надолго запомнили бесстрашную и могучую конницу скифов.

Закончив повествование, Саксафар расправил плечи, поднял голову и посмотрел на небо. На раскинутом, словно шатер, небосводе ярко сияло созвездие Большой Медведицы, которое степняки с незапамятных времен называли «Колесницей». Оно позволяло кочевым народам безошибочно ориентироваться в дальних странствиях. Молодые табунщики, поблагодарив Саксафара за поучительный интересный рассказ, разошлись.

Старик прислушался к умиротворяющему звуку жующих траву лошадей и взглянул на девочек. Растянувшись на траве, они крепко спали. Голова Томиры покоилась на плече Мирины. Свернувшись калачиком, в ногах у неразлучных подруг сладко посапывал Гойтосир. Ласково улыбнувшись, Саксафар накинул овчину на спящих детей и, подбросив веток в костер, задумался.

Ночью, под утро, начался переполох. На табун напала стая голодных волков. Вскочив на своих коней, табунщики громкими криками и ударами тяжелых кожаных плетей старались отогнать хищников. Но нескольким волкам все же удалось задрать пару лошадей. Саксафар на своем коне оказался один на один с большим матерым зверем. Высоко поднимая тяжелую плеть, старик хлестал по его широкой спине. Оскалив зубы, волк медленно отступал, не сводя с табунщика злобно светящихся желто-зеленых глаз. Присев на задние лапы, зверь внезапно бросился на коня Саксафара и мертвой хваткой вцепился в шею. Жеребец взвился на дыбы с разорванным горлом. Из раны фонтаном била алая кровь. Захрапев, конь рухнул на землю, придавив ногу табунщика. С оскаленной окровавленной мордой матерый зверь двинулся на беспомощно лежавшего на земле Саксафара. Подоспевший Мадий на скаку одним мощным ударом острого сагарка снес голову хищнику. Спешившись, Мадий с натужным криком приподнял круп павшей лошади, дав возможность табунщику высвободить придавленную ногу.

Подбежавшая Мирина ощупала окровавленную ногу Саксафара и облегченно вздохнула. Все кости оказались целы, старый табунщик отделался лишь незначительными повреждениями да рваной раной. Промыв ее крепким вином из кожаной фляги, девочка приложила к ране сочный лопух. Затем Мирина ловко, со знанием дела, наложила повязку на ногу старика. Когда все было закончено, Саксафар с помощью Мадия поднялся с земли. Сделав несколько осторожных неуверенных шагов, он приободрился и, широко улыбнувшись юной целительнице, многозначительно произнес:

– Не зря, дорогая, тебе дали имя Мирина, что означает «Мир и небесная Благодать». Ведь благодаря твоему умению и великодушному доброму сердцу моя покалеченная нога почти не болит!

– Я всего лишь делала то, чему меня научила провидица Аргимпаса, – спокойно проговорила девочка и шагнула к Томире.

Положив свою руку на плечо подруги, Мирина лукаво взглянула на стоявшего рядом Гойтосира и добавила:

– Томирочка тоже может неплохо накладывать повязки и ухаживать за ранеными. Бабушка сказала, что из нее выйдет хорошая целительница – внимательная, знающая и чуткая.

В ответ на столь лестный отзыв Томира радостно заулыбалась, а Гойтосир уважительно посмотрел на ее сияющее личико.

Тем временем, воспользовавшись наступившим рассветом, табунщики сложили в кучу пятерых убитых волков и подсчитали урон, нанесенный нападением стаи хищников. Выяснилось, что в ночной неразберихе пропали несколько породистых коней и кобылица с жеребятами. В поисках отбившихся от табуна лошадей люди разбрелись кто куда. Гойтосир оценивающе осмотрел убитого отцом матерого зверя и принялся сдирать с него шкуру, чтобы к зиме сшить из густого волчьего меха теплую одежду. Понаблюдав некоторое время за его работой, Томира и Мирина отправились в табун, чтобы проведать полюбившегося Мирине жеребенка. Девочка была сильно огорчена, не обнаружив малыша среди пасущихся лошадей. Белоснежная кобылица – мать пропавшего жеребенка – беспокойно металась по пастбищу и громко призывно ржала. Изловив ее, Мирина пристально поглядела в блестящий глаз лошади, после чего твердо и отчетливо произнесла: «Мы непременно найдем твоего жеребенка, но ты должна помочь!» Словно поняв слова девочки, кобылица мгновенно присмирела и позволила прихрамывающему Саксафару надеть на нее уздечку и седло. Мирина вскочила на лошадь, за ее спиной, обхватив за талию подругу, пристроилась Томира, и девочки отправились на поиски пропавшего жеребчика.