Люк Девениш - Тайная наследница

Ида принесла Сэмюелю и солиситору бутылку бренди, не забыв присовокупить к ней стаканы. Купер уже уселся в кресло. Сэмюель, обнаружив, что Иде не хватило ума налить бренди в стаканы, сам принялся разливать его.

– Смерть всегда печальна, – сказал он Куперу, – однако на этот раз мы оба знаем: я был предупрежден заблаговременно.

Солиситор взболтнул налитую в стакан жидкость, приподняв брови.

– Ну а разве не так? – произнес Сэмюель.

Ида огляделась в поисках Баркера и поняла, что он уже ушел. Она вышла из гостиной через большие двустворчатые двери и неплотно притворила их за собой. Чрезмерная любознательность заставила ее замереть с противоположной стороны двери. Девушка понимала, что это нехорошо, но все равно не смогла удержаться. Люди, живущие в Саммерсби, полностью занимали ее мысли, но никто из них до сих пор не удосужился уделить ей достаточно времени, чтобы она могла хорошенько обо всем расспросить. Лишенная радости общения, Ида чувствовала, что у нее нет другого выхода, кроме как подслушивать. Она оглянулась, пробежала глазами по вестибюлю, но камердинера нигде не было видно. Ида заглянула в щелочку между дверями.

– Когда вы объявили о своей помолвке, Сэмюель, мисс Грегори выглядела абсолютно здоровой, – донесся до нее голос Купера из гостиной.

– У меня есть отчет врача, – произнес Сэмюель.

– Фоул – хороший врач… как для Кастлмейна.

– Вот только он, к сожалению, склонен писать никому не нужные отчеты, – сказал Сэмюель. – Моя невеста, как вы уже, я уверен, уяснили, была какой угодно, только не здоровой, а я оказался простаком, думая иначе. Со стороны Фоула было весьма любезно изменить свое мнение, по крайней мере, после появления коронера.

Ида оставила довольно широкую щель и теперь через нее увидела, что солиситор находится в легком замешательстве, а Сэмюель доволен этим, хотя лично она понятия не имела, о чем они говорят. Кажется, речь шла о том, что мисс Грегори была не совсем здорова, вот только ее болезнь была не из тех, что легко может определить врач.

– Ее недуги, если таковые и были, имели не физическое происхождение, – напомнил ему Купер.

Сэмюель промолчал.

– Фоула нельзя ни в чем винить. С физической точки зрения мисс Грегори была вполне здорова.

– Я ни в чем не виню Фоула, – возразил Сэмюель. – Я виню во всем себя.

– С какой стати, ради всего святого?

– Виню себя за то, что полюбил ее.

Сердце Иды екнуло в груди.

– Бедняжка, – прошептала она.

Купер еще больше смутился. Ида решила, что, возможно, он увидел слезы на глазах собеседника.

– В любви к своей избраннице нет ничего предосудительного, – сказал солиситор.

Сэмюель взмахом руки дал понять, что не хочет об этом больше говорить.

– Вы приехали, чтобы огласить завещание моей покойной невесты. Неприятная формальность, однако я весьма благодарен за то, что вы сюда явились, Харгривз.

Он отставил стакан с бренди. Ида с опозданием вспомнила, что не принесла подставки под стаканы.

– Я думал, что дело может подождать еще неделю или около того, пока я не соберусь с силами и лично не приеду к вам в контору, – сказал Сэмюель, – но, повторяю, я весьма уважаю ваш профессионализм. В прошлом году, когда я и моя невеста составляли завещания, он произвел на нас большое впечатление.

Ида удивилась. С какой стати они отдали предпочтение юристу из Кайнтона, если есть местные солиситоры?

– Однако имеется еще одно, более позднее завещание, – сказал Купер.

Сэмюель оторвал взгляд от стакана с бренди.

– Я и Матильда подписали наши завещания в вашем присутствии…

– Да, однако спустя несколько дней после этого мисс Грегори поручила покойному Герберту Уолшу, моему коллеге, составить для нее другое завещание.

От любопытства Ида прикусила язык. Она не знала, в чем дело, но ей казалось, что услышанное весьма интересно. Сквозь щель девушка видела, как на лице Сэмюеля отразилось полнейшее изумление.

– Моя невеста поручила вам составить другое завещание? И это было сделано уже после того, как она подписала первое после нашей помолвки?

– Не мне, а Уолшу, – уточнил Купер. – Мисс Грегори сама решила встретиться с ним и, как я полагаю, попросила его составить другое завещание.

Судя по всему, Сэмюелю трудно было в это поверить.

– Но почему она ничего мне не сказала?

Купер не смог ответить на этот вопрос.

– Почему она даже словом не обмолвилась?

– Я не знаю.

– Но ведь у вас с Уолшем была общая контора на двоих?

Солиситор, кажется, начал обильно потеть. Ида также почувствовала влагу под мышками.

– Общие комнаты и мебель, но отнюдь не информация, – сказал Купер Сэмюелю. – Я ничего не знал об этом, Хакетт. О существовании этого завещания мне стало известно только в июне, после смерти Уолша, когда его дела перешли ко мне.

Сэмюель начал терять терпение.

– И вы ничего мне не сказали?

Купер, казалось, боролся с сильнейшим желанием продеть палец под высокий, туго накрахмаленный воротничок рубашки.

– Вы высоко отзывались о моем профессионализме, поэтому, полагаю, должны отдавать себе отчет, что я очутился в весьма щекотливом положении, – произнес солиситор. – Когда я узнал о существовании этого завещания, мисс Грегори была еще жива. Я не имел права уведомлять вас о том, что, воспользовавшись услугами моего покойного коллеги, она составила другое завещание. Только она могла сказать вам об этом, а не я… Как я понимаю, она предпочла ничего вам не говорить…

Солиситор запнулся.

– Пожалуйста, покажите мне завещание, – попросил Сэмюель.

Купер вытащил из стоявшего у его ног портфеля покрытый штемпелями и восковыми печатями конверт. Ида постаралась получше разглядеть его в щель, но не смогла.

– Это один из двух экземпляров, – сообщил Купер, – второй остался у меня в конторе. Разумеется, я не читал этого документа, поэтому ничего не знаю о его содержании.

Сэмюель взял конверт, внимательно осмотрел его и только тогда сломал восковую печать. Чтение заняло некоторое время. Наконец Сэмюель сложил документ, но не вернул его солиситору.

– Как я уже говорил, второй экземпляр остался у меня в конторе, – произнес Купер, когда стало ясно, что Сэмюель не заговорит первым. – По возвращении я распечатаю конверт и начну процедуру, предписанную мне как душеприказчику.

Сэмюель ничего не ответил, однако по его лицу было видно, что в душе у молодого человека идет борьба.

– Баркер! – Внезапно он вскочил на ноги с такой поспешностью, что Купер едва не подпрыгнул на месте. – Баркер! Ты мне нужен!

Ида, потеряв равновесие, влетела в комнату и натолкнулась на кресло, в котором сидел Сэмюель.

– Ида? – удивился тот.

Девушка покраснела до корней волос.