Игорь Колесников - Домой

Валька чего-то там рассказывала про Зинку, Надьку и ещё чёрт знает кого. Я так и не запомнил имена всех её многочисленных подруг. Вот у меня один только друг, ещё с армии. Мы с ним и в институт вместе поступали, только он баллов не добрал. Потом я у него на свадьбе шафером был. А ко мне не смог Колька приехать, живёт он далеко, в Хабаровске, и болел тогда тяжело. Да и сейчас что-то нехорошо с ним. Темнит, не признаётся. А звонит всё реже, да и голос какой-то странный, натужный, что ли.

Болтовню супруги я привычно пропускал мимо ушей. Допил чай и решил пойти посмотреть телевизор. Погода сегодня какая-то сонная. Пасмурно, темнеет рано. Шторы полузадёрнуты, телевизор нудно бубнит. Я быстро начал клевать носом. А ведь время всего только восемь.

«Бу-бу-бу», – монотонно бубнил диктор. Что там? Про Израиль, про газ, про погоду. Кому, на фиг, это интересно? Про какой-то странный случай. Инженер-сметчик Валерий Трюфельников случайно стал первым в мире исследователем таинственного тропического леса. Чего!? Я приоткрыл один глаз. Валюха трепалась по телефону в бывшей детской. Ну, это надолго! Диктор рассказывал про национальный доход.

– Валь! Ва-аль! Ты слышала, что по телевизору говорили?

– Что? – жена высунулась из двери, прижимая трубку к плечу.

– Да ничего… – откуда ж она слышала. – Всё нормально!

Да уж, сплю! Сплю на ходу. И такое ощущение, что всю ночь вагоны разгружал. Устал так, что руки не поднимаются, а ничего не делал. Пойду, пожалуй, лягу.

– Я спать, – бросил я в соседнюю комнату.

– И вот тогда она и говорит… – послышалось оттуда.

Странно… День прошёл, а картинка чудесного леса так и не выветрилась из моей памяти. Я помнил всё! Подушка удобно умостилась под головой, а в полумраке спальни колыхались тени величественных, достающих до самого неба деревьев с причудливой резной листвой. Вот я выхожу на полянку, раздвинув влажные кусты…

– Валера! – ворвалось резкое в умиротворяющую тишину. Я вздрогнул. – Ты что, спишь? Так рано?

– Устал я, – недовольно буркнул я в ответ, – сказал же, спать иду.

– Извини, не слышала… Раз уж не спишь ещё… окорочка будем брать? Коробку? Тут Марии Петровне на работе по бартеру предлагают.

– Ай… Да бери, что хочешь. Дай поспать!

– Ладно, я уже сказала, чтоб отложили, – если сказала, нахрена будить? Я уже почти был там… А вдруг? И я повернулся на бок.

Спугнутый сон не сразу осмелился вернуться на завоёванные позиции. Сон подобен чуткому лесному зверьку. Приманиваешь его, приманиваешь, а потом, бац! Одно неосторожное движение, и сон ушёл, покинул, растаял, как дым от сигареты. А вот тот мой лесной зверёк совсем не таков. Он ничего не боится! Сам чуть выше моего колена, а не убегает, подходит, знакомится. Вон оттуда он вышел, из-за шарообразного кустарника, усеянного крупными красными бутылкоподобными цветками. А вот тут я сидел. Надо же, ещё трава не совсем распрямилась. Деревья всё так же загораживают горизонт. Птицы снова разноголосо щебечут в их кронах. И запах! Терпкий, волнующий сгусток ароматов ворвался в мои ноздри с очередным новым вдохом. Невероятно! Я снова был там, в моём удивительном сне, в который я уже и не надеялся никогда вернуться.

Я изумлённо огляделся. Следов моего необретённого друга нигде не было видно. Ветви деревьев колыхались, заметны были крылья птиц в ярком оперении, перепархивающих с места на место. Птицы были похожи издали на попугаев. Господи, как хорошо-то! Нет, так не бывает. Не знаю, как в джунглях, а в нашем обычном лесу, хоть и хорошо, конечно, но вечно что-то мешает. Комары, жара, колючки в ботинках. Удивительно, но ничего подобного здесь не наблюдалось. Были какие-то насекомые, они носились кругами над водой, и за ними изредка выпрыгивали на всю длину тела пятнистые рыбы. Клянусь, это была форель, хоть я не особо-то в них разбираюсь. Но эти насекомые мне ничуть не докучали. Было влажно, но не душно. И совсем не жарко. Нормально было, ни жарко, ни холодно.

Солнце светило теперь прямо мне в лицо. В прошлый раз я не видел солнца, похоже, оно было за деревьями. Но, что это? Тень моя тоже падала вперёд, неясная, размытая, но, несомненно, тень. Я обернулся. Вот это да! Прямо за моей спиной из-за кромки близкого леса показалось ещё одно солнце. Было оно красноватое и чуть поменьше обычного, как мне показалось. Хотя, я же не мог смотреть на него не сощурившись. Как реально всё! Лучи противостоящих светил пригревают одновременно и лицо, и спину. Незнакомые запахи будоражат кровь. Плеск рыбы. Трели птиц в высоких ветвях. Ласковое дуновение тёплого ветерка. Я это всё видел, слышал, ощущал. Я потрогал землю. Она была влажной и тёплой. Я сорвал цветок с ближайшего куста. Цветок был, как наш опушившийся одуванчик, только голубой и плотный, похожий на шарик ванильного мороженого. И пах ванилью. Я не удержался и лизнул. Так я и думал! На вкус лепестки были сладкими, а по консистенции напоминали комок сахарной ваты. Чудеса! Я не удержался и тут же с удовольствием съел ещё парочку. «А вдруг он ядовит?» – мелькнула шальная мысль.

Я рассмеялся. Было удивительно легко, хорошо и беззаботно. Отравился ядовитым цветком в собственном сне. Что может быть нелепей? Ущипните меня! Кажется, так говорят. А что? Я взял и дёрнул изо всех сил клок волос на затылке. Чёрт, больно!

А дивный лес на неведомой планете в тот же миг резким скачком рванул от меня прочь и пропал в полумраке нашей спальни, освещённой лишь бликами от ночника.

– Ой, прости, я тебе на волосы случайно локтём наступила. – Валя сидела на кровати рядом в ночной рубашке и расплетала косу. – Заколку хотела на тумбочку положить.

Я ошалело смотрел перед собой. Всё-таки, это сон… Как жаль!

– Что с тобой? Кошмар приснился? – спросила жена.

– Наоборот, – я с трудом разлепил плотно сомкнутые губы, – мне снилась сказка. Удивительная сказка! Представляешь, я попал…

– Давай, ты мне утром расскажешь, – перебила меня супруга. – Время уже полпервого, а мне к десяти в парикмахерскую.

В эту ночь мне так и не удалось больше попасть в свою чудесную страну. Я долго лежал под одеялом, прижавшись к тёплому мягкому боку Валентины. Жена уже храпела, а мне сон так и не шёл. Я встал, прошёл на кухню, достал из холодильника пакет сока, налил полстакана. Эх, сто грамм бы! Если б не язва. Мысли были взбудоражены странным явлением повтора сновидения, и спать уже совершенно не хотелось. Я шагал из угла в угол, включил телевизор, но не смотрел. Точнее, не видел, что там показывают. Жаль, что курить бросил пару лет назад. Может, помогло бы успокоиться. Я лёг. Поворочался с полчаса, поглазел в потолок. Посвистел храпящей Валентине. Бесполезно. Наконец, под утро я забылся в тревожном полубреду, но снился мне не диковинный лес на странной планете, а мой друг Колька. Был он бледен до прозрачности, ничего не говорил, а только качал головой и укоризненно смотрел на меня.