Игорь Колесников - Домой

Сны. Я всегда любил сны. Странными казались мне люди, которые утверждали, что снов не видят. По данным науки сны видят все, только не все их запоминают. Я помнил. Помнил некоторое время после пробуждения, когда сам ещё толком не понимаешь, спишь ты или бодрствуешь. Помнил, когда пил утренний кофе с молоком и бутербродами. Смутно помнил, когда одевался и собирался на работу. Чуть-чуть ещё припоминал, когда ехал в маршрутке на службу, но в обед уже абсолютно не мог добыть из памяти ничего, сколько бы ни силился. Оставалось только ощущение. То я помнил, что снилось что-то благостное, то в душе оставалось некая тревожность.

Треть жизни человек проводит во сне. А то и больше, ведь поспать я всегда любил, и восьми часов мне обычно не хватало. Мне сорок девять. Значит, я проспал едва ли не двадцать лет! Целая жизнь. По крайней мере, мне так казалось, когда я был восемнадцатилетним. Целая жизнь, которую человек проживает в собственных фантазиях и нереальных приключениях! Вот это да! Иногда так неохота просыпаться, когда во сне путешествуешь по неизведанным странам и покоряешь дикие просторы нереальных континентов. Но вечером от пламенных страстей не остаётся и уголька, и подушка снова манит к себе, обещая новые призрачные впечатления.

Так у меня было всегда. Всю жизнь, как у всех. Пока я не оказался в одну прекрасную ночь в странном и чарующем месте…

Я пробирался через мокрые джунгли. Длинные кожистые листья не больно хлестали по лицу, а раздвигаемые заросли обдавали с головы до ног тёплой влагой. Неожиданно я выбрался на опушку. Под ногами с тихим журчанием струился небольшой прозрачный ручеёк, берега которого были обрамлены невысокими кустами с огромными ярко-красными махровыми цветами, благоухающими сочно и незнакомо. Дальше, за кустами, снова сплошной стеной начинался плотный тропический лес. Пробираться сквозь него было бессмысленно и неохота. А уютный берег ручья, покрытый изумрудной шелковистой травкой, манил и радовал.

Усталости я не чувствовал, но с благоговением опустился на траву. Чёрт! Если и есть где-то рай, то он должен выглядеть именно так! Близкие незнакомые деревья на другом берегу были увешаны какими-то грушеобразными плодами. Воды ручья были прозрачны, что совершенно нехарактерно для тропиков. Я слегка удивился, но тут же забыл об этом, привлечённый движением какой-то живности в воде. Надо же! Вдоль каменистого дна неспешно продвигались пятнистые спины форелей длиной с добрый локоть. Чудеса!

Хе! Это было только начало! Я полулежал в мягкой тёплой траве, любовался невиданными цветами, вдыхал манящие и пьянящие терпкие их ароматы, рассеянно слушал чарующие звуки пения невидимых за густой листвой птах. Я блаженствовал! И вдруг из зарослей тихо вышел на полянку странный небольшой зверёк, похожий на лань, только полосатый. Причём, полоски были красного и желтоватого цветов. Я замер и затаил дыхание. Я старался даже унять стук собственного сердца, только бы не спугнуть диковинное животное.

Но самыми удивительными оказались глаза неведомого зверька. Мы привыкли, что зрачок круглый. У кошки он может быть вертикальной щёлочкой, у козы – прямоугольником. Но ни у кого из известных существ я не видел зрачка в виде креста. Этот малыш безбоязненно подошёл совершенно вплотную ко мне. Я сидел, затаив дыхание. Очевидно, животное никогда в жизни не видело человека.

В дебрях великолепного фантастического леса, на чудесной, покрытой душистыми цветами полянке, я сидел на берегу ласково журчащего прозрачного ручейка и смотрел в лазуритового цвета глаза неведомого симпатичного зверька с крестообразными зрачками. Надеюсь, вы понимаете, что мне вовсе не хотелось просыпаться?

Я протянул руку. Малыш чуть отпрянул, но тут же с любопытством потянулся к моей раскрытой ладони своим чёрным лаковым носом…

Мелодичный свист Клауса Майне в песне «Винд оф ченч» непрошенным гостем ворвался в мои великолепные видения. Стремительно исчез зверёк, завертелся в разноцветной круговерти сказочный лес и исчез в небытие, подобно существующей лишь мгновение падающей звезде. Я лежал в своей постели, жена отвернулась от меня к стене, а из будильника продолжала звучать знаменитая мелодия «Скорпов».

Было это или нет? Как обидно! Вот она, картинка, всё ещё стоит перед глазами, но больше я никогда её не увижу, а скоро и позабуду, как все остальные сны. Я задумчиво чистил зубы, пил кофе, не чувствуя его вкуса, одевался на работу. Механический набор движений, повторяемый изо дня в день много-много лет подряд. Казалось, тело само могло справиться с привычными задачами, для этого вовсе не требовалось участие разума. Потому что разум всё ещё был там, на берегу того волшебного ручейка.

Я прикорнул в маршрутке, неосознанно стремясь снова вернуться в потерянный навсегда рай. Вот-вот, казалось бы, ещё минутка, и я опять окажусь в своих грёзах. Я уже почти начал чуять знакомый терпкий аромат цветущей поляны. Но… нет. Я проехал свою остановку. Впервые за все годы работы в институте.

День прошёл вяло. Обычная рутинная работа, перекладывание бумажек, выполнение расчётов. Никто бы и не заметил, если бы я не появился вовсе. Никто, кроме начальника, который строго посмотрел на меня и сказал:

– Валерий Палыч, вы сегодня не выспались?

Чёрт, неужели так заметно? Перед глазами, как наваждение, до сих пор стояло видение тропического леса.

– Да, Николай Иванович, плохо спалось что-то…

Но к вечеру наваждение немного рассеялось. Дома ждал дымящийся ужин. Молодец, всё-таки, Валя-то моя!

– Как дела на работе? – спросила жена за ужином. Я без аппетита прожёвывал тушёную картошку с грибами.

– А Ленка-то, представляешь себе! – продолжила супруга, не дождавшись от меня ответа. – Нашла себе мужа-иностранца. Говорит, итальянец, богатый! Сбылась мечта идиотки.

Последняя фраза была произнесена с оттенком лёгкой зависти.

– Как думаешь, долго проживут? – не переставала щебетать Валентина. Я пожал плечами.

– А Свиридовы «Кайен» купили! – продолжался диалог из одних уст, – и где только люди деньги берут?

Деньги, деньги… Это бзик моей половины. Всю жизнь она считает, что нам не хватает денег. Квартира есть, дача, машина, одеты, обуты. Дети пристроены. Мария замужем, уехала с мужем в Омск. Илья учится в Гамбурге. Ещё и работает, молодец, голова есть на плечах! А ей всё мало! Да жили бы богато, только проблем наживали. На нашу дачу никто не позарится, а к соседу в трёхкомнатный особняк уже трижды воры наведывались, да и поджечь пытались. Вот и думай, сигнализация, охрана там всякая. Конечно, он может себе позволить амбалов нанять. А я не люблю чужих. На дачу я еду отдыхать, в трусах ходить, чтобы никто посторонний не видел.