Александра Чумакова - Принцесса из коробки

– Анна, ты только не волнуйся – Павел провел руками по моим искусно уложенным волосам. Помни мои указания: не говорить лишнего, улыбаться. Я буду рядом.

– Паша, а может, избежим этого? – я все еще надеялась, что обойду интерес публики ко мне и смогу и дальше жить в уютной скорлупе, упиваясь своим выстраданным счастьем с этим сильным, волевым и таким родным мужчиной.

– Нет, милая, ты же знаешь, что это невозможно. Не сегодня, так завтра нам придется дать это интервью, так давай же покончим с этим, как можно раньше! – голос Павла был настойчив, но в то же время успокаивал. С ним всегда так: можно почувствовать себя маленькой беззащитной девочкой, о которой позаботиться он – уверенный и всемогущий. Дело даже не в нашей разнице в возрасте, не в его особом положении в обществе, а в том, что он Настоящий.

Итак, сегодня мне предстоит поведать общественности о том, как я прибрала к рукам не просто завидного жениха, а медиа-магната. Но видит Бог, я стала бы его женой, даже если бы он чинил обувь в ларьке на окраине города.

В дверь позвонили. Еще минута и наша квартира наполнилась незнакомыми людьми с телевизионным оборудованием и запахом дорогого парфюма, который щедро вылила на себя журналистка. Ее зовут Елена и в ее взгляде я ловлю немой вопрос: что же в тебе есть такого? Почему он выбрал именно тебя? Я кожей чувствую ее зависть. Придется к этому привыкать, я и сама себе завидую. На моем месте мечтали бы оказаться тысячи женщин. Но не судьба, этот счастливый билет вытащила я. Я дарю журналистке свою самую лучезарную улыбку, пожимаю руку и сообщаю, что готова. Конечно, это ложь, я ужасно волнуюсь. Придется делать то, что я ненавижу больше всего на свете – врать. И я сделаю это, во что бы то ни стало. На кону карьера и репутация моего любимого. Все, к чему он стремился годами, чуть не полетело к черту из-за чувства, которое люди называют Любовь.

Один кивок головы моего мужа и каждый занял свои позиции. Вот он – истинный лидер, которому не нужно слов. Один взгляд, одно движение и люди безукоризненно подчиняются.

– Анна Юрьевна, Павел Сергеевич, позвольте поздравить Вас со вступлением в брак! Как Вам удалось так долго скрывать свои отношения?

Павел, как и обещал, выручил – первым ввязался в бой.

– Спасибо за теплые слова! Мы с Аней ничего не пытались скрыть, но и на публику не играли. Помните, счастье любит тишину? Вот и наше счастье предпочитало расти вдали от чужих глаз, было только нашим.

– Анна Юрьевна, расскажите нашим читателям, как началась Ваша история? Вас действительно можно назвать современной Золушкой?

Ох, как я ждала этот вопрос. Хотите историю про Золушку – получайте.

– Можете называть меня просто, Анна. С Золушкой у нас одно существенное отличие – на этих словах, я почувствовала, как Павел напрягся, не бойся, милый, я не скажу то, чего не следует. – Моя ножка не так мала, я ношу тридцать девятый размер!

Павел улыбнулся и погладил меня по руке, Елена рассмеялась и уставилась на лакированные лодочки, украшающие мои не совсем сказочные ноги – мне это удалось, я разрядила обстановку, сбросила напряжение. Врать на камеру оказалось совсем не страшно. В течение следующего часа я рассказала журналистам историю знакомства сироты из провинции и влиятельного бизнесмена. Наша история, в которой была продумана каждая деталь, звучала настолько убедительно, что в нее поверили все, включая меня. Елена была в восторге. У нее эксклюзив – интервью новоиспеченной жены лидера четвертой власти, как его обычно называют за глаза. Я тоже испытывала радость от того, что справилась, блестяще сыграла свою роль. А Павел…Павел говорит, что ощущение счастья стало его постоянным спутником с того дня, как он получил самый необычный и самый дорогой подарок в своей жизни.

Все разошлись. Мой муж улетел в командировку куда-то в Сибирь, я уже привыкла, что чаще вижу его на экране, чем в собственной постели. Завернувшись в теплый плед, я осталась наедине с самой собой, а значит, мне не надо было притворяться. Память унесла меня далеко-далеко, в мое детство. Тогда я еще не была Анной Юрьевной. Меня звали совсем по-другому.

История моего появления на свет банальна, моя мама была студенткой третьего курса пединститута, когда ей вскружил голову сероглазый красавец Петр. Мама и сама не поняла, как подпустила парня слишком близко. Он говорил, что любит, клялся, что она единственная и неповторимая, но оказалось – лгал. Петр был женат, его супруга ждала третьего ребенка, а он развлекался, как мог. Сообщение о беременности мамы заставило его исчезнуть, он собрал жену, детей и уехал. Папаша провернул это с такой скоростью, что девушка не успела даже опомниться. Делать аборт было поздно, да и не хотела мать брать грех на душу. Пришлось идти с повинной к моей бабушке.

– Анька, дурочка ты моя, позор-то какой на мою голову – кричала бабушка, но делала это скорее для приличия. Ей всегда было плевать на мнение окружающих – Дите воспитаем, не хныч, чей бы бычок не прыгал, а телятко наше!

Бабушка Анна не понаслышке знала, что значит самой, без мужа поднимать ребенка. Нет, я не оговорилась, и бабушка и мама были Аннами. И моя прабабушка тоже… Виной этому семейная легенда. Моя прапрапра… не знаю на сколько пра… бабушка родила девочку. Роды были тяжелыми, двойное обвитие пуповиной. Повитуха, помогавшая бабушке разрешиться, слыла в деревне кем-то вроде ведьмы. Она уверила мою прародительницу, что только помощь потусторонних сил помогла не умереть ей и ребенку.

– Назови девочку Анна. Анна – счастливое имя для Вашего рода. Оно – Ваш талисман. Все женщины в Вашем роду, нареченные Аннами, будут счастливы и удачливы.

Стоит ли говорить, что роженица поверила ей безоговорочно. Так и пошли у нас одни Анны. Люди в шутку стали называть нас «Анкин род». Но обещанного счастья не выпало на долю ни одной Анны. Не скажу точно, что не так было у самых первых Анн, но истории моих бабушки и мамы знаю хорошо. Бабушка полюбила в 16 лет. Васька был первый парень на деревне. Конопат, с рыжим чубом, улыбкой до ушей. Ничто не могло помешать счастью Василия и Анны. Ничто, кроме войны. Кровавая разлучница забрала его – Васька, самую большую бабушкину любовь. А также бабушкиного отца и двоих братьев. Бабушкина мать не пережила горя и голода и оставила дочь полной сиротой. Много горя выпало на долю бабулички, но она не сломалась.

– Бабушка, неужели ты больше не любила – однажды спросила я, уютно устроившись на ее коленях.

– Нет, солнышко. Так как Васеньку, никого – горечь в голосе, в глазах слезы.