Елена Сосна - Живая книга, или 10 волшебных историй о любви

Я нырнула в засыпающее августовское море, открыла глаза и была поражена. Поправила маску на лице, чтобы лучше видеть…

Миллионы светящихся звездочек – маленьких рачков качались, плыли, скользили, заполняли собой все пространство от поверхности до песчаного дна. Это мало видеть, в этом нужно просто плыть, прикасаться, растворяться. Я нырнула в эту бурлящую жизнь, казалось такую черную воду, начала кувыркаться, хлопать руками, вращаться, как челнок, и вдруг, вокруг загорелись, вспыхнули миллионы звезд-фонариков, растревоженных моим движением.

Я не выдержала и поймала одну звездочку-фонарь, приблизила к самому краю мазки, чтобы лучше рассмотреть.

– Ты кто?

– Я – маленький рачок.

– А почему светишься?

– Не знаю, я свечусь часто, но нужна темнота, чтобы увидеть мой свет. Я думаю, в этом мире все светятся…

– Но, я ведь не свечусь?

– Ты? Пойдем со мной, и тогда ты увидишь, что с тобой произойдет. Главное, открыться этому миру, раствориться в нем, и тогда…

Я уже не слышала говорящего рачка, так быстро плывущего вперед, работающего всеми своими тоненькими лапками.

Я плыла и плыла, совсем позабыв о том, что где-то там есть берег, палатка на берегу и разбросанный спальник, еще хранящий мое тепло.

Я плыла, нет, я скользила между миллионами горящих звезд, они нежно прикасались к моему телу, струились вдоль рук, груди, бедер и срывались в вихревом потоке на кончиках моих пальцев. Плыла, плыла и потихонечку растворялась, как маленький кусочек сахарного рафинада. И так же тихонечко растворялись все мои мысли – кто я, где я?

Мысли почти остановились, оставив место только чувствам…

Именно эти чувства мне и подсказали, что я уже в другой среде, когда, подняв голову из воды, я вдруг увидела бокал огромного черного пространства, налитого до краев звездами. Они летели, кружили надо мной, и я полетела, поплыла между ними. Звезды потянули ко мне свои тонкие руки нити.

– Ты к нам? Почему не спрашиваешь, зачем мы светимся? Ведь, мы светимся всегда, но только в ночи люди видят наш свет, но даже тогда, не все нас замечают. А когда замечают, люди редко летают и светятся вместе с нами.

Звезда качнулась, прикоснулась ко мне, свет заструился вдоль моих плеч и поспешил, сбегая по мокрым бедрам в темную воду.

И только ветер, ворошивший мои мокрые волосы, заставил меня вздрогнуть и вновь нырнуть в уже другую теплую черноту. И там плыли миллионы светящихся звездочек, и трудно было поверить в это чудо. Я вновь плыла, плыла в мире летящих звезд, а потом остановилась, сняла мазку и посмотрела на небо.

Я просто растворилась в этом мире, я нырнула куда-то глубоко-глубоко, то ли вовне, то ли во внутрь себя, мое Я сжалось в точку или взорвалось огромной сверхновой звездой, качающейся в волнах маленьким рачком или наполняющей светом огромное небо.

Как же огромен мир, окружающий нас, как же огромен мир, живущий внутри человека. Маленький рачок и огромная звезда – суть одного света.

Я качалась на легких волнах, разбросав широко руки, опустив пальцы в теплую воду, я растворилась в этом мире.

– Я люблю, люблю этот мир!

– Смотрите, она светится, – шептали маленькие рачки.

– Да, да посмотрите, там, кажется, наша сестрица звездочка, – удивлялись небесные звезды.

Холод начал подбираться сначала по тонким пальцам, а потом забрался и под кожу. Я задрожала, очнулась и как-то отчетливо представила себе берег, палатку и еще теплый спальник. Осталось понять – куда плыть? Помнится, я там, на берегу, оставляла свет. Да вот же он, мой старый добрый фонарик…

Быстро заработала руками, берег начал приближаться.

Вихрем выбежала из сверкающей воды, и последние звездочки-рачки остались догорать на моем теле.

– Спасибо, звездочки, возвращайтесь в свой дом, – и я заботливо опустила светящиеся тельца в воду.

Ступнями по холодной гальке, по мелкому влажному песку, так и нырнула в палатку…

– Где ты была так долго?

Нежно обняла и поцеловала в губы.

– Да ты же совсем мокрая.

Еще один длинный поцелуй.

– Подожди, подожди, да ты же светишься!!

– Женщина всегда светится, когда любит, но неужели, чтобы это увидеть, нужна ночь?!

И я поглубже нырнула в манящее тепло спальника, закрыла глаза, и передо мной поплыли миллионы звездочек. Их ласкали, качали теплые волны, и я закачалась, опускаясь в твою горячую ладошку.

Я гостила у озера, такого огромного озера, что ему стоило называться морем. Длинные ровные волны катили легко и непринужденно, рожденные где-то за синим краем горизонта, стремились сюда, к южным берегам. Легкая дымка стягивала горизонт, закрывая тонкой прозрачной пеленой, как занавесом, все, что таило в себе Море-озеро.

Но нет, пожалуй, я вижу вон там, совсем на краешке неба, скрывается остров, покрытый могучими елями. Нет, это не остров, а, пожалуй, синее облако… Нет, все же это – остров. Просто, остров-мираж, живущий за краешком горизонта, подпирающий неровной щетиной синее небо.

Я забралась на новенький, только что срубленный деревянный причал, над которым в воздухе стоял густой, неповторимый запах свежих сосновых досок. Вода чиста и спокойна. Я растянулась на душистых досках, мы ожидали корабль, но никто и понятия не имел, когда вернется наш корабль, а в заливе тихо, солнечно, спокойно. Почти засыпала, когда услышала шепот волн: «А давайте ей покажем остров-мираж. Еще немного и она сможет за нами идти».

Куда идти и зачем идти? Сон придавил своей разноцветной шляпой сильнее, и я уже скользила по зеркалам волн куда-то за краешек горизонта. Вода дышала размеренно и спокойно, и потому живые зеркала волн так же размеренно и спокойно поднимались и опускались в такт дыханию озера. Я загляделась в эти живые зеркала озера, пытаясь рассмотреть полотнище неба с веером длинных перистых облаков, заплетенных в русые косы, так засмотрелась, что совсем не заметила, как уткнулась в каменистый порожек невысокого скального острова. Остров появился как-то совсем неожиданно, как остров-мираж, вынырнувший из тумана.

– Здравствуй, остров. Можно к тебе на твои берега?

– Заходи, если ты в меня веришь.

– Как же не верить, ведь ты передо мной, – и я шагнула на странно мягкий как для камня берег.

Берег немного закачался, а потом стал абсолютно твердым.

– Ты все-таки веришь, – вздохнул радостно остров и побежал передо мной каменистой тропинкой, забирающейся вверх под мохнатые ели.

Я поспешила вверх, чтобы получше рассмотреть остров с небольшого скального уступа. Я представляла, как передо мной раскинется густой старинный ельник или верховые болота, или спелый ягодник.