Ольга Рыжая - Волшебная история любви

Начало пути

Снег тихо падал с небес, укрывая белым покрывалом все вокруг, землю, запоздавших путников и крыши домов. Сиротский приют тоже припорошило снегом, от чего он казался еще важнее и больше. На небольшой площадке недалеко от центрального входа переливалась магическими огоньками гирлянда на большой елке. Совсем скоро Новый год и воспитанники приюта будут, водит вокруг неё хороводы, и петь песни, загадывая свои самые заветные желания.

Молодая девушка сидела на заправленной кровати и нервно комкала в руках платок. Рядом с ней стояла дорожная сумка, а чуть поодаль лежали снегоступы. Госпожа заведующая разрешила взять только их, ведь она очень хотела, чтобы молодая учительница Элеонор через два месяца вернулась вновь в сиротский приют.

– Не переживай, вот увидишь, два месяца пролетят очень быстро и ты вернешься снова к нам, – дружелюбно похлопала пожилая женщина девушку по плечу.

– Спасибо, но все равно очень волнительно, ведь мне придется вести класс, где учится сама принцесса, а это очень большая ответственность! – произнесла Элеонор с волнением в голосе. – Нянюшка, вы не знаете случайно, как скоро приедет кучер? – стараясь не показывать свое нетерпение.

– Так он уже подъехал, сейчас запряжет Пирожка и поедете. Конечно, отправляться одной в ночь, да еще вон снегопад разыгрался, не самое мудрое твое решение.

– Королевский поверенный велел выезжать сразу же, как соберусь. Указ короля! – мило улыбнулась.

– Эленор, Пирожок готов, печь растоплена, можем ехать, – в комнату без стука вошел мужчина в снегу и большой шубе.

– Я готова! Спасибо за всё! – девушка порывисто обняла пожилую женщину и, подхватив дорожную сумку, саквояж и снегоступы направилась в сторону выхода.

За окном мелькали дома, деревья, торговые лавки и вот, наконец, появились бескрайные заснеженные поля. Элеонор откинулась на сиденье и улыбнулась, теперь уже точно госпожа Заведующая не сможет догнать легкие быстроходные сани. Как бы не была она благодарна приюту, в котором ее вырастили, с каждым годом Элеонор все сильнее хотела уехать в столицу. «О бедной сиротке замолвите слово» эти слова не про нее, ведь иметь учительницу, которая работает за скудную зарплату, кров и еду очень выгодна приюту и заведующей.

Королевский поверенный с известием, что в столицу требуется учительница на замену, да и еще в класс, где учится принцесса, стало подарком судьбы. Видимо боги все же услышали ее молитвы, возвращаться в приют Элеонор больше не собиралась.

По полю несколько раз пронесся ветер, переметая снег, предвестник вьюги. А вскоре посыпал хлопьями густой снег. С каждой минутой снег густел, усиливался и ветер. От белизны снега стало светлее. Но это продолжалось недолго. Вдруг на нас обрушилась сплошная снежная лавина с пронизывающим ветром, и теперь впереди не было видно ничего, кроме силуэта Пирожка облепленного снегом.

– Кажись завьюжило, подбрось дровишек в печь, только осторожно, ветер усиливается, – открыл окошко с возницы дядя Игнат.

Такая резкая перемена погоды совсем не понравилась Элеонор, слишком подозрительно резко началась вьюга. Возможно это происки злых духов, или судьба испытывает её на прочность. Отодвинув железный заслон, подцепила кочергой дверцу печки, и добавила дров. Сразу стало тепло даже жарко, но Элеонор не собиралась раздеваться, наоборот размяла пальцы, призвала магию, пусть ее и хватало лишь щелкнуть учеников по носу или лбу, это лучше чем ничего.

С каждым пройденным участком пути по заснеженному полю в непроглядной темноте продвигаться вперед становилось все труднее, преградой был валивший густой снег. Кругом темно и дико, не видно ни единого перелеска, ни мерцающих огоньков. Словом, кругом – необозримая снежная глушь. Ледяные снежные волны кружили над полем белой мглой. Снежный буран свирепо и шквально обрушивал на нас густой, колючий снег, который так же свирепо бил корпусу кареты.

А буран тем временем не утихал, снег валил стеной, ветер снежным шквалом обрушивался на нас, усиливался и мороз. Порою казалось, что мы забрались, в непролазную, неведомую снежную даль и выхода из нее нет. Пирожок уверенно тащил сани, слышалось поскрипывание упряжи и это меня несказанно радовало. Снежная, ледяная вьюга обступила нас вкруговую, а ветер завывал так, что порою казалось, это воет стая голодных волков. Прислушавшись, девушка поняла, что вой ей не показался. Где–то далеко, в глубине поля, параллельно нашему ходу, послышался одиночный, слабый вой волка.

В противоположной стороне ему откликнулся другой волк, завывая уже отчетливее. Ветер подхватывал волчий вой, и уносил его куда–то, в глухую заснеженную даль.

– Волки? – спрашиваю, старясь сдержать свой страх.

– Они, окаянные, – ответил дядя Игнат.

Не прошло и минуты, как вой волков стал повторяться, нарастая все сильнее. Волки одиночки учуяли наш след, и теперь, завывая и перекликаясь, сбивались в стаю, чтобы преследовать нас. Девушке было даже страшно представить, что их живыми могут загрызть оголодавшие волки. И хотя внутреннее напряжение, казалось, уже достигло верхней точки, она не испытывала животного страха перед преследовавшими их голодными волками.

– Дядя Игнат! Дайте мне ваше ружье! Буду отстреливать их, если подбегут слишком близко, – прокричала вознице, которому вздумалось вылезти из своего «домика» и пересесть на козлы.

– Держи, только целься внимательнее, патронов мало! – протянул зачехленное оружие. На миг Элеонор показалось, что дядя Игнат давно ждал от нее такой просьбы. Это не было охотничьей необходимостью, а всего лишь возможностью выхода из создавшегося положения, если придется встретиться близко с опаснейшим зверем.

Рассовав патроны, по карманам пальто. В стволы ружья девушка вогнала патроны, заряженные крупной картечью, и села так, что если волки подбегут слишком близко, то ей будет удобно, стрелять в них. Она с малолетства знала, как надо обращаться с охотничьим ружьем, и стрелять из него по цели. Этому ее научил дед-охотник который ради нее устроился работать дворником в приют. Ведь к себе забрать он ее не мог. Прицелившись, девушка поняла, что стрельба по движущейся цели в темноте сильно меняет расстояние и можно промахнуться по бегущему волку, или его ранить. А раненый зверь опаснее живого.

Жуткий и протяжный вой волков то приближался, то удалялся в зависимости от того, с какой силой на нас обрушивался снежный буран. Иногда, между порывами ветра, вой волков слышался совсем рядом.

Уставший конь видимо почувствовал опасность, и в нем проснулся инстинкт самосохранения, подчиняясь ему, он с храпом и фырканьем, принялся ускорять ход, преодолевая завывающую снежную вьюгу.