Оливия Гейтс - Роковое наваждение

Наоми подошла к Андреасу, уже не беспокоясь, что он увидит, насколько хрупкой и беззащитной она стала.

– Какими бы причинами ни руководствовался, ты правильно сделал, что не пришел на похороны. От твоего присутствия я чувствовала бы себя хуже. Неправильно то, что ты сейчас вернулся. И не важно, что привело тебя. Просто уходи. Пожалуйста.

Он взял ее за руку, прикосновение вышло теплым и нежным. Казалось, не прилагая усилий, он притянул ее к себе, усадив на колени, погружая в свою силу, окружая теплом. Через мгновение Наоми почувствовала вибрацию. Его мобильник. Затуманенный разум прояснился, и она попыталась вырваться из объятий Андреаса. Он сжал ее сильнее.

– Не надо, omorfiá mou . – Она задрожала, услышав, как он своим прекрасным голосом называет ее «моя красавица» на греческом. Все еще удерживая ее, Андреас достал телефон, собираясь сбросить звонок, и недовольно застонал, увидев имя на дисплее. – Мне нужно ответить. Мы продолжим.

Каким-то невероятным образом Наоми удалось высвободиться, и она поспешила на диван.

– Нет, не продолжим.

Он бросил на нее прожигающий взгляд, ответил на звонок, произнеся имя Стефанидеса. Неужели? Через некоторое время прозвучало «Кристос». Значит, он. Человек, который однажды угрожал, что сломает ей коленные чашечки или чего похуже. Именно с этого началась история с Андреасом. Они с Малькольмом приехали на Крит открывать новый офис компании и уже было собирались заключить сделку, когда их окружили бандиты, которые передали предупреждение от Кристоса Стефанидеса, местного бизнесмена, занимающегося недвижимостью. Послание было простым и понятным: или они свернут бизнес, или покинут остров в гробах. Но до того как угрозы перешли к действиям, появился Андреас и произнес лишь одно слово: «Уходите». Негодяи испарились. Андреас своим привычным равнодушным тоном сообщил, что разберется с главой бандитов, и посоветовал им пока покинуть Крит и не возвращаться до тех пор, пока он не сочтет это безопасным.

Оказавшись дома, Наоми ощутила жгучее разочарование. Единственный мужчина, к которому она почувствовала настоящее влечение, в ней не заинтересован. Надин убеждала сестру взять ситуацию в свои руки. Но Наоми не особенно верила советам чересчур романтичной Надин и поэтому была страшно удивлена, увидев Андреаса в кабинете Малькольма через несколько дней. Он снова бросил на нее пристальный взгляд, по-прежнему держа дистанцию. И, решив последовать совету сестры, она пригласила его на ужин. Тогда Андреас выдал свое знаменитое предупреждение и отверг ее.

Чувствуя себя униженной, Наоми рассказала Надин, что смелый поступок ничем хорошим не закончился. Сестра утверждала, что, возможно, Андреас полагает, что ей лучше держаться от него подальше.

О нем говорили: настоящий айсберг, мужчина без чувств, не способный на дружбу и другие отношения, чей смысл жизни в том, чтобы заполучить как можно больше власти и денег. Предпочитает короткие интрижки серьезным отношениям.

И все же Наоми всем сердцем хотела быть с ним. Она снова пришла к нему. На этот раз Андреас пригласил ее в свой номер в отеле. Андреас откровенно заявил, что никогда ничего так сильно не хотел, как овладеть ею. Но решил оставить ее в покое, понимая, что она не сможет выдержать напора его страсти.

Опьяненная желанием, Наоми заявила, что именно этого сейчас и хочет. После смерти матери ей пришлось заботиться о своей младшей сестре, поэтому она рано повзрослела. Да и занявшись бизнесом, она научилась рисковать. Но ее тянуло к Андреасу с невероятной силой.

Той ночью она позволила ему закружить себя в урагане страсти. Секс, даже по мнению Андреаса, был просто восхитительным, удовольствию не было конца, желание возрастало. Но очень скоро Наоми заметила, что испытывает чувства к нему. И, если не считать равнодушие Андреаса, он именно тот мужчина, которого она может уважать и любить. Умный, целеустремленный, дисциплинированный, властный, он обладал и другими качествами, которые ей нравились в мужчинах. И еще фантастический любовник.

Спустя четыре месяца отношений Наоми решила, что им лучше всего расстаться, оставить друг о друге только чудесные воспоминания. В ответ на признание Андреас задумчиво посмотрел ей вслед и даже не попытался остановить.

– Кристос передавал тебе привет.

Сердце екнуло, когда Наоми услышала спокойный голос Андреаса, вернувший ее из воспоминаний к жестокой реальности. Она недовольно нахмурилась:

– Скажи, что я отправляю его «привет» обратно. И, когда он его получит, может засунуть туда, где не светит солнце.

Андреас слегка приподнял брови, похоже радуясь.

– Он будет в шоке от того, что такая леди, как ты, может быть настолько грубой. Особенно если учесть, что он испытывает к тебе симпатию.

О да, этот бандит хотел завладеть ее «солнечной красотой» как частью деловой сделки.

– Я совершенно точно не разделяю его чувства.

– И это делает тебя еще более желанной в его глазах. Обычные мужчины понимают, что женщина-богиня вроде тебя никогда не ответит взаимностью, высокомерная и недосягаемая. Теперь я понимаю причину твоей ненависти ко мне. Но почему Кристос попал в опалу? Конфликт между вами давно уже разрешился.

Собрав остатки сил, Наоми подвинулась и села на самый край дивана.

– Послушай, не думаю, что ты пришел хвастаться успехами в бизнесе или проверить на мне собственную неотразимость.

– Я не планировал прикасаться к тебе сейчас. Но, кажется, ничего не изменилось. Нас безумно влечет друг к другу.

– Хватит, Андреас. Говори, зачем пришел.

Андреас долго смотрел на нее, а потом, как всегда, с холодным равнодушием склонил голову.

– Как пожелаешь. Я пришел заявить о своих правах на Доротею.

Вскочив, Наоми бросила на Андреаса злобный взгляд. В его глазах читались равнодушие и холодная откровенность.

Наоми дала волю гневу:

– Что за больные фантазии?

Он медленно поднялся:

– Это вовсе не шутка. Когда Петрос мне позвонил…

– Ты не приехал.

– Мне и не нужно было. Он позвонил мне, чтобы я…

– Меня не волнует причина его звонка, как и твои дальнейшие слова. Дора принадлежит мне.

– Дора дочка Петроса.

Сердце Наоми бешено забилось.

– И моей сестры. – После трагедии, унесшей жизнь Надин, прошло так мало времени, а потеря была еще свежа и болезненна, и Наоми не успела приступить к оформлению нужных документов на удочерение Доры. – Петрос был единственным ребенком в семье, его родители умерли, поэтому у Доры из самых близких осталась только я. Поэтому она моя.

– Петрос хотел, чтобы она осталась со мной.

– Господи, всякий раз, когда я думаю, что знаю, насколько низко ты можешь пасть, оказывается, я ошибаюсь.