Виола Бове - Реверсивный след

– Я бы, знаешь, что сделала на твоём месте?

– Ничего умного ты не скажешь.

– Ты послушай, я бы пришла к нему домой и «случайно» оставила, например, серёжку в незаметном месте и ждала бы реакцию драгоценной жёнушки. Каково?

– Я ни на минуту не сомневаюсь, что ты так и поступишь. Когда мне понадобятся услуги агента-провокатора, ты узнаешь об этом первой, но у меня другие планы.

– Какие, какие у тебя планы? Мне наперед известны все твои планы. Ты будешь тешить себя надеждой до тех пор, пока не состаришься, а потом придётся коротать долгие вечера в гордом одиночестве и жить одними только воспоминаниями. Мой тебе совет, найди себе кого-нибудь, только без оттенка этого душевного «мазохизма», который, я заметила, успел тебе понравиться, а нормальную человеческую особь с признаками мужского достоинства.

Вероника грустно засмеялась.

– Ты знаешь, я начала привыкать к моему одиночеству. Никто не стоит на голове и не просит горячей пищи. С тех пор как уехала моя дочурка, я ощутила принадлежность к самой себе. Эти ощущения очень непривычны для меня, так как раньше моя раздвоенность и даже растроенность объяснялась наличием семьи.

– Мне не понятны твои мысли, – парировала Наташа, – это что – плохо?

– Разве я сказала, что это плохо? Это – другое. Я пытаюсь объяснить тебе разницу между одиночеством и маленьким обществом, называемым семьёй. Что тебе непонятно? – в словах Вероники появились нотки раздражения. – Подумать только, полгода прошло, как Кристина уехала со своим английским «лордом» (почему-то для Вероники англичане все были лордами), но для меня это целая вечность. Правда, мы общаемся по скайпу почти каждый день, но разве можно ощутить человека на расстоянии? И что она нашла в этом Лондоне? Вечные туманы и беспросветная сырость, которую можно ощутить на собственной коже, – взгляд Вероники был устремлен куда-то за пределы комнаты. – Она такая теплолюбивая, склонная к простудам. Я ей неоднократно говорила: «Тебя нужно держать в кувезе для младенцев».

– Ну, ты артистка! – выслушав её монолог, заметила Наташа. – Мало того, что описываешь лондонскую сырость, как будто ты там бывала, так ещё считаешь, что наша жизнь сплошной праздник.

– Для меня ты и являешься этим самым праздником, – сказала Вероника, обняв её за плечи.

– Вот и договорились.

– О чём именно? – попросила уточнения Вероника, не совсем понимая, о чём идёт речь.

– На днях моя «банда» устраивает барбекю, – пояснила подруга, – так что я тебя приглашаю.

– А кто будет участвовать в этом «шабаше»?

– Все только свои. Придут наши с мужем друзья. Они приехали с африканского континента, были там исключительно ради сафари. Эдакие любители этноса, как и ты, так что этнические мотивы тебе будут обеспечены.

– Ладно, ты и мёртвого уговоришь, – сказала Вероника, не находя повода для отказа.

Вероника устало сняла халат, ей совсем не хотелось ехать домой. С некоторых пор в её квартире царил идеальный порядок и всепоглощающая тишина, нарушаемая лишь изредка звуками её любимой Лары Фабиан и не дающем о себе забыть Леопольдом, оставшимся ей в наследство от Кристи. Теперь это создание было самой приятной усладой, позволяющей ей расслабиться, что нельзя было сказать о нём прежде. Постоянно орущее и требующее к себе повышенное внимание недовольное животное. Он был любимцем Кристины, а она мечтала к кому-нибудь его пристроить. Её Кристина была похожа на своего Лео, такая же капризная и с пристрастием относилась ко всему, что входило в круг её интересов. Она всегда знала, чего хочет от жизни. От матери ей достался живой ум и неординарность мышления, позволяющие ей быть наплаву в любой ситуации. Всё это сочеталось с редкой красотой и, что тут говорить, с предельно развитой интуицией, что так было не свойственно её матери. Она кружила головы парням, отправляя их в глубокий нокаут. Тот период для них обоих был не самым лёгким. Вероника заняла пост наблюдателя и лишь изредка не навязчиво направляла её стремления, доверительно оставив самостоятельно писать сценарий своего будущего. Кристина росла любознательной девочкой, и любовь ко всему прекрасному она впитала от своей матери с детства. Чувство стиля позволяло ей выглядеть всегда сногсшибательно независимо от финансовых обстоятельств. Музыку, которую она слышала с детства, классический танец, которым она восторгалась, картины, которые она видела, позволили ей без труда поступить на факультет дизайна, и чувствовать себя как рыба в воде в мире искусства. К моменту окончания университета она была сформировавшейся личностью и неожиданно как для Вероники, так и для самой себя вышла замуж за молодого англичанина и упорхнула в страну туманного Альбиона. Нельзя сказать, что Вероника радовалась такому неожиданному счастью, да и радовалась ли она, если учесть тот факт, что большой этап её жизни, где она чувствовала себя кому-то нужной, остался далеко позади.

Она вышла из здания медицинского центра и заметила на автостоянке знакомую ей серебристую ауди. Ошибки быть не могло, это была его машина. На левом крыле автомобиля были две небольшие вмятины. Стас резко повернул влево и рванул со стоянки.

– И что он тут делает? – удивилась Вероника. – Если он заехал ко мне, то почему не смог найти, – размышляла она. Её машина стояла в нескольких метрах от места, где минуту назад отъехало его авто. – Может я ошиблась и лишь моё воображение рисует то, что больше всего желаю? – без всякой уверенности подумала она, но тень сомнения не оставляла её в покое. – А если мне заглянуть к нему в институт и выяснить всё? – рассуждала она, рисуя образ за образом предстоящую встречу.

Она посмотрела на часы – четверть седьмого. В такое время он мог находиться в их любимой кафешке, уютно расположенной недалеко от центра возле чудом сохранившихся и отреставрированных зданий. Выехав на дорогу, она набрала его номер, но кроме звука монотонного гудка ничего не услышала. Начался дождь. Капли стекали по лобовому стеклу в такт бешено бьющегося сердца. Она прибавила скорость. На спидометре стрелка показывала 180. Впереди показался перекрёсток, заполненный тормозившими на зелёном светофоре машинами. Прозевав момент снижения скорости, Вероника в последний перед столкновением момент нажала на педаль тормоза и через несколько секунд машина с визгом резко остановилась. Из впереди стоящего мерседеса показалась ошарашенная физиономия. Водитель отчаянно жестикулировал и показывал какие-то знаки в области виска:

– Дамочка, тебе что, жить надоело или тебе не хватает адреналина, так садись ко мне, я тебе такую карусель устрою, закачаешься, – прокричал ей водитель.