Антология - Русские песни и романсы

Пажити родных брегов,
Где в счастливой доле
Средь знакомых табунов
Он гулял на воле.

«Верный конь, скачи скорей
И как вихорь мчися;
Лишь пред хатою моей
Ты остановися!» —

Так спешил казак домой,
Понукал гнедого;
Борзый конь летит стрелой
До дому родного.

Вот приближился донец
К своему селенью:
«Стой, товарищ, стой! — конец
Нашему стремленью!»

Видит он невесты дом,
Входит к ней в светлицу,
И объяту сладким сном
Будит он девицу.

«Встань, коханочка моя!
Нежно улыбнися,
Обними скорей меня
И к груди прижмися!

На полях страны чужой
Я дышал тобою;
Для тебя я в край родной
Возвращён судьбою!»

Что же милая его?..
Пробудилась, встала
И, взглянувши на него,
В страхе задрожала.

«Наяву или во сне
Зрю тебя, мой милый!..
Ах, недаром же во мне
Сердце приуныло!

Долго я тебя ждала
И страдала в скуке;
Сколько слез я пролила
В горестной разлуке!

И, отчаясь зреть тебя,
Быть твоей женою,
Отдалась другому я
С клятвой роковою».

— «Так, так бог с тобой!» — сказал
Молодец удалый,
И — к воротам, где стоял
Конь его усталый.

«Ну, сопутник верный мой! —
Он сказал уныло. —
Нет тебе травы родной,
Нет мне в свете милой!»

С словом сим он на гнедка,
Шевельнул уздою,
Тронул шпорой под бока:
Быстрый конь стрелою

Полетел в обратный путь
От села родного.
Но тоска терзала грудь
Казака младого.

Он в последний раз взглянул
В сторону родиму
И невольно воздохнул,
Скрылся в даль незриму.

Что и родина, коль нет
Ни друзей, ни милой? —
Ах! тогда нам целый свет
Кажется могилой!

Настала священная брань на врагов
И в битву помчала Урала сынов.

Один из казаков, наездник лихой,
Лишь год один живши с женой молодой,

Любя её страстно и страстно любим,
Был должен расстаться с блаженством своим.

Прощаясь с женою, сказал: «Будь верна!»
— «Верна до могилы!» — сказала она.

Три года за родину бился с врагом,
Разил супостатов копьем и мечом.

Бесстрашный наездник всегда впереди,
Свидетели раны — и все на груди.

Окончились битвы; он едет домой,
Всё страстный, всё верный жене молодой.

Уже достигают Урала брегов
И видят навстречу идущих отцов.

Казак наш объемлет отца своего,
Но в тайной печали он видит его.

«Поведай, родимый, поведай ты мне
Об матери милой, об милой жене!»

Старик отвечает: «Здорова семья;
Но, сын мой, случилась беда у тебя:

Тебе изменила младая жена:
За то от печали иссохла она.

Раскаянье видя, простили мы ей;
Прости её, сын мой: мы просим об ней!»

Ни слова ответа! Идет он с отцом;
И вот уже входит в родительский дом.

Упала на грудь его матерь в слезах,
Жена молодая лежала в ногах.

Он мать обнимает; иконам святым,
Как быть, помолился с поклоном земным.

Вдруг сабля взвилася могучей рукой…
Глава покатилась жены молодой!

Безмолвно он голову тихо берет,
Безмолвно к народу на площадь идёт.

Своё преступленье он всем объявил
И требовал казни, и казнь получил.

Ревела буря, дождь шумел;
Во мраке молнии летали;
Бесперерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали…
Ко славе страстию дыша,
В стране суровой и угрюмой,
На диком бреге Иртыша
Сидел Ермак, объятый думой.

Товарищи его трудов,
Побед и громозвучной славы
Среди раскинутых шатров
Беспечно спали близ дубравы.
«О, спите, спите, — мнил герой, —
Друзья, под бурею ревущей;
С рассветом глас раздастся мой,
На славу иль на смерть зовущий!

Вам нужен отдых; сладкий сон
И в бурю храбрых успокоит;
В мечтах напомнит славу он
И силы ратников удвоит.
Кто жизни не щадил своей,
В разбоях злато добывая,
Тот думать будет ли о ней,
За Русь святую погибая?

Своей и вражьей кровью смыв
Все преступленья буйной жизни
И за победы заслужив
Благословения отчизны, —
Нам смерть не может быть страшна;
Своё мы дело совершили:
Сибирь царю покорена,
И мы — не праздно в мире жили!»

Но роковой его удел
Уже сидел с героем рядом
И с сожалением глядел
На жертву любопытным взглядом.
Ревела буря — дождь шумел;
Во мраке молнии летали;
Бесперерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали.

Иртыш кипел в крутых брегах,
Вздымалися седые волны
И рассыпались с ревом в прах,
Бия о брег козачьи челны.
С вождем покой в объятьях сна
Дружина храбрая вкушала;
С Кучумом буря лишь одна
На их погибель не дремала!

Страшась вступить с героем в бой,
Кучум к шатрам, как тать презренный,
Прокрался тайною тропой,
Татар толпами окружённый.
Мечи сверкнули в их руках —
И окровавилась долина,
И пала грозная в боях,
Не обнажив мечей, дружина…

Ермак воспрянул ото сна
И, гибель зря, стремится в волны,
Душа отвагою полна,
Но далеко от брега челны!
Иртыш волнуется сильней —
Ермак все силы напрягает
И мощною рукой своей
Валы седые рассекает…

Плывет… уж близко челнока —
Но сила року уступила,
И, закипев страшней, река
Героя с шумом поглотила.
Лишивши сил богатыря
Бороться с ярою волною,
Тяжёлый панцирь — дар царя —
Стал гибели его виною.

Ревела буря… вдруг луной
Иртыш кипящий осребрился,
И труп, извергнутый волной,
В броне медяной озарился.
Носились тучи, дождь шумел,
И молнии ещё сверкали,
И гром вдали ещё гремел,
И ветры в дебрях бушевали.

Под небом Аттики богатой
Цвела счастливая семья.
Как мой отец, простой оратай,
За плугом пел свободу я.
Но турков злые ополченья
На наши хлынули владенья…
Погибла мать, отец убит,
Со мной спаслась сестра младая,
Я с нею скрылся, повторяя:
«За всё мой меч вам отомстит!»

Не лил я слез в жестоком горе,
Но грудь стеснило и свело;
Наш лёгкий челн помчал нас в море,
Пылало бедное село,
И дым столбом чернел над валом.
Сестра рыдала — покрывалом
Печальный взор полузакрыт;
Но, слыша тихое моленье,
Я припевал ей в утешенье:
«За всё мой меч им отомстит!»