Терри Пратчетт - Безумная звезда

Они еще несколько раз свернули за угол и свалились в каком-то дверном проеме. Коэн вцепился в стену и с шипением втягивал в себя воздух, пока у него перед глазами не перестали плясать синие и пурпурные огоньки.

– Ну, – пропыхтел он, – что ты урвал?

– Э-э, солонку, – признался Недобор.

– Чего-чего?

– Мне ведь пришлось бежать под столом. У тебя самого улов не такой уж богатый.

Коэн с презрением посмотрел на небольшую дыню, которую успел подцепить на меч, пока пробегал через таверну.

– Наверное, они здесь очень жесткие, – сказал он, вгрызаясь в корку.

– Посолить не хочешь? – предложил гном.

Коэн ничего не ответил. Он просто стоял, держа дыню в руках и разинув рот.

Недобор оглянулся. Тупик, в котором они очутились, был пуст, если не считать старого сундука, который кто-то забыл у одной из стен.

Коэн смотрел на сундук. Он не глядя сунул дыню гному, вышел на солнечный свет и, сопровождаемый взглядом Недобора, крадучись – насколько это возможно с суставами, которые скрипят, как судно, идущее под всеми парусами, – обошел сундук кругом. Очень осторожно, словно опасаясь, что тот может взорваться, Коэн ткнул сундук мечом.

– Это просто ящик, – крикнул гном. – Что в нем такого особенного?

Коэн не отозвался. С превеликим трудом он опустился на корточки и пристально вгляделся в замок на крышке.

– Что там? – поинтересовался Недобор.

– Тебе незачем это знать, – ответил Коэн. – Пожалуйста, помоги мне подняться.

– Да, но ящик…

– Ящик, – повторил Коэн, – этот ящик…

Он неопределенно махнул рукой.

– Продолговатый?

– Фантасмагорический, – загадочно выразился Коэн.

– Фантасмагорический?

– Угу.

– О-о, – протянул гном.

Пару минут они стояли и смотрели на сундук.

– Коэн?

– Да?

– А что значит «фантасмагорический»?

– Ну, «фантасмагорический» – это… – Коэн замолчал и раздраженно посмотрел вниз. – Попробуй его пнуть, сам поймешь.

Подкованный железом каблук гномьего сапога врезался в стенку сундука. Коэн содрогнулся. Ничего не произошло.

– Ясно, – сказал гном. – «Фантасмагорический» значит «деревянный».

– Нет, – ответил Коэн. – Он… он не должен был так реагировать.

– Ясно, – повторил Недобор, который ничего не понял. Не надо было Коэну торчать под палящим солнцем с непокрытой головой… – Думаешь, он должен был убежать?

– Да. Или откусить тебе ногу.

– А-а, – отозвался гном и мягко взял Коэна за руку. – Пойдем. Там тенечек, там хорошо. Ты отдохнешь и…

Коэн стряхнул его ладонь.

– Он смотрит на эту стену. Слушай, именно поэтому он нас не замечает. Он пялится на стенку.

– Да, разумеется, – успокаивающе подхватил Недобор. – Он смотрит на стену своими маленькими глазками и…

– Не будь идиотом, нет у него никаких глаз, – рявкнул Коэн.

– Извини, извини, – торопливо пробормотал Недобор. – Он смотрит на стену, не имея глаз, извини.

– Мне кажется, он чем-то обеспокоен, – заметил Коэн.

– Ну, еще бы, – отозвался Недобор. – Полагаю, он просто хочет, чтобы мы убрались и оставили его в покое.

– По-моему, он сильно озадачен, – добавил Коэн.

– Да, он выглядит озадаченным, – согласился гном.

Коэн бросил на него свирепый взгляд.

– Тебе-то откуда знать? – зарычал он.

Недобору пришло в голову, что они самым несправедливым образом поменялись ролями. Он перевел взгляд с героя на сундук. Его рот то открывался, то закрывался.

– А ты откуда знаешь?

Но Коэн его не слышал. Он сидел перед сундуком – если принять доску с замочной скважиной за перед – и смотрел на него не отрывая глаз. Недобор попятился. «Чудно, – отметило его сознание, – но эта проклятая штуковина действительно смотрит на меня».

– Ладно, – проговорил Коэн, – я понимаю, мы с тобой не сходимся во взглядах, но и ты и я ищем тех, кто нам дорог. Согласен?

– Э-э… – начал было Недобор, но осознал, что Коэн разговаривает с сундуком.

– Ну и куда они подевались?

На глазах пораженного ужасом гнома Сундук выпустил маленькие ножки, весь подобрался и с разбегу бросился на ближайшую стену. Во все стороны брызнули глиняные кирпичи и пыльная известка.

Коэн заглянул в дыру. С другой стороны стены оказалась маленькая неприбранная кладовка. Сундук стоял посреди нее, и весь его вид излучал крайнюю озадаченность.

– Лавка! – воскликнул Двацветок.

– Здесь есть кто? – позвала Бетан.

– Аг-ха, – высказался Ринсвинд.

– Думаю, следует посадить его куда-нибудь и дать стакан воды, – сказал Двацветок. – Если таковой здесь имеется.

– Здесь имеется все остальное, – заметила Бетан.

Комната была заполнена полками, а полки были забиты самыми разнообразными предметами. То, что не поместилось на полках, пучками свисало с темного, утопающего в тени потолка. Всевозможнейшие товары высыпались из коробок и мешков на пол.

Снаружи не было слышно ни звука. Бетан оглянулась вокруг и обнаружила причину.

– Никогда не видел столько всякой всячины сразу, – объявил Двацветок.

– И все же есть одна вещь, которая тут закончилась, – твердо сказала Бетан.

– Откуда ты знаешь?

– А ты сам посмотри. Здесь только что закончились выходы.

Двацветок повернулся кругом. Там, где располагались дверь и витрина, теперь стояли стеллажи, битком набитые коробками. Причем вид у стеллажей был такой, словно они стояли здесь испокон веков.

Двацветок усадил Ринсвинда на расшатанный стул у прилавка и начал с недоверием рыться на полках. Он нашел ящики с гвоздями и щетками для волос. Откопал выцветшие от времени куски мыла. Обнаружил пирамиду банок с расплывшимися солями для ванны – к банкам кто-то прикрепил довольно грустное и бойкое объявленьице, гласящее, вопреки очевидному, что Соль Для Ванны – Самый Идеальный Подарок. Кроме того, Двацветок весь извозился в пыли.

Бетан заглянула на полки, висящие на другой стене, и расхохоталась.

– Ты только посмотри! – воскликнула она.

Двацветок подошел к ней. Она держала в руках… ну, в общем, это было маленькое горное шале, но оклеенное со всех сторон морскими ракушками. Плюс виновник создания этого шедевра выжег на крыше (которая, разумеется, открывалась, так что внутри можно было хранить сигареты, и наигрывала простенькую дребезжащую мелодию) слова «Асобеный Сувинир».

– Ты когда-нибудь встречал что-либо подобное? – поинтересовалась Бетан.

Двацветок покачал головой. Его рот раскрылся.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Думаю, это самая прекрасная вещь, которую я в своей жизни видел, – отозвался он.

Откуда-то сверху донеслось жужжание. Они подняли глаза.

С темного потолка спустился огромный черный шар, на котором то вспыхивали, то гасли маленькие красные огоньки. Под взглядами Бетан и Двацветка он повернулся и посмотрел на них большим стеклянным глазом. Он таил в себе угрозу, этот глаз. У него был такой вид, будто он смотрит на нечто противное его натуре.