Марина Андреева - Факультет менталистики

– Найди магистра Валейна, – хоть и тихо, но твердо произношу я, направляясь к каморке библиотекаря.

Скрипнула за спиной закрываемая Киром дверь. Здесь все будто потеряло былую силу, вот и двери теперь скрипеть начали. Прохожу мимо библиотекарской стойки: стопка книг рассыпалась, и никто ее не поправил. Не дело это. Маэстро никогда бы подобного не допустил. Осторожно, прислушиваясь к гнетущей тишине, крадусь к каморке, где жил библиотекарь.

Внутри все было как-то неправильно. Ну, во‑первых, темно. Во-вторых, холодно. А память услужливо преподносила мне те моменты, когда я сидела, завернутая в плед, возле пылающей жаром печки и пила душистый, горячий чай с мятой и медом, изливая на бедного библиотекаря наболевшее или, наоборот, слушая о его потаенных мечтах. И в груди сжимается комок. Не верится, что заядлый фанатик своего дела вот так небрежно бросит двери библиотеки нараспашку, да и то, что защита оказалась снята, как минимум, подозрительно.

Сил на то, чтобы использовать простейшее бытовое заклинание, позволяющее включить свет, не было. А может, я просто-напросто боялась того, что смогу увидеть? Хотелось плакать, но слез не было. Ища опору, прислоняюсь к косяку и безвольно сползаю по нему на пол.

Со стороны входа послышались многочисленные голоса. Но мне уже все равно. Такое ощущение, будто я потеряла кого-то очень близкого. Казалось бы, откуда такие мысли? А вот уверена, и все тут. Такое со мной уже не раз бывало с момента появления на Тарконе. То есть близких-то, слава богам, я не теряла, но вот такая безоговорочная уверенность появлялась и всегда оправдывала себя. К сожалению. Звуки чьих-то шагов приближались.

– Что вы здесь делаете, фиета? – обратилась ко мне незнакомая худощавая женщина лет сорока на вид.

Надо что-то ответить, но слова не идут, рот будто онемел, как после наркоза у стоматолога, и сил нет противостоять этому странному ощущению. Да и зачем?

Так и не дождавшись ответа, женщина махнула сопровождающим ее бугаям, видимо, очередным сотрудникам службы безопасности, и те просочились мимо меня, на ходу активируя одно за другим какие-то заклинания. Комнатушка озарилась непривычным по яркости, ослепляющим светом. И от осознания открывшейся картины у меня все окончательно поплыло перед глазами.

«134.01.45.25 ПОМОГИ…» – гласила надпись на полу, сделанная успевшей подсохнуть кровью, а рядом в неестественной позе распростерлось тело маэстро.

Не знаю почему, но я была уверена, что обращался он именно ко мне. Вот только что значат эти цифры? В реальном мире, вернее, в той прошлой жизни на Земле, я бы сразу решила, что это ip-адрес, но здесь? Да и что можно сделать для того, кто стал бездыханным телом? Хотя я же поверила в то, что способна помочь Редерику, а чем маэстро от него отличается?

Вскоре отключившееся на время сознание вернулось, и я ощутила, что меня куда-то ведут. Тело вяло передвигало ноги на автомате. Вот уже впереди виднеется громадина административного здания, холл встретил нас прохладой, и мысли немного замедлили свой ход, позволяя сосредоточиться на окружающем. То тут, то там беззвучно шныряют какие-то странные, невзрачного вида люди с въедливыми холодными взглядами. И да, тихо. Каждый мой шаг отдавался эхом от стен и потолка просторного коридора, а вот мои провожатые будто по воздуху летят, ни единого звука не издавая.

Впереди мелькнул знакомый силуэт, и я рванулась из рук конвоиров, желая привлечь к себе внимание магистра и стоящего рядом с ним Кира. Да не тут-то было! Меня рывком вернули на место, четко дав понять – рыпаться бесполезно.

Так и не дойдя до моих знакомых, мы, вместо ожидаемого посещения кабинетов руководства, повернули в какой-то из многочисленных коридоров и начали спускаться куда-то вниз. Это настораживало. Вот только спросить я ничего не могла, нижняя часть лица по-прежнему словно под местным наркозом была.

Скрипнула несмазанными петлями тяжелая железная дверь. Придерживающие меня руки отстранились, отчего я едва не упала, и тут же, получив вполне ощутимый толчок в спину, все же растянулась на холодном каменном полу. Повторный скрежет и скрип запираемого засова известили о том, что я арестована.

Скрипя песком и каменным крошевом на полу, кое-как приняла сидячее положение и осмотрелась. Сыро, холодно и мрачно. Помещение небольшое, квадратов пять, не больше. Низкий закопченный потолок давит на сознание. Света почти нет, если таковым вообще можно считать слабый отсвет в крохотном зарешеченном окошке на двери.

За что? Что я сделала?! Надо же что-то предпринимать! Я не могу прохлаждаться здесь! Универ… Все студенты и педагоги в опасности, и незавидные судьбы той преподавательницы, ректора и библиотекаря всего лишь цветочки. Но как это объяснить, если никто не пожелал со мной даже поговорить? Неспроста же на меня онемение нашло? Обида захлестнула с головой. И наконец-то пришли слезы. Беспомощные, бессмысленные, но постепенно смывающие налет необъяснимого безмолвия: наружу наконец-то вырвались приглушенные всхлипы.

Схватив амулет связи, попыталась достучаться до мамы. Увы, как и все прежние разы с нашей последней встречи – тишина. Уже четыре дня как мама не выходит на связь, и это кажется странным. Обычно она хотя бы раз в два дня звонила поинтересоваться, не надо ли чего? А тут даже на вызовы не откликается.

Сколько я провела времени сидя на холодном полу и вслушиваюсь в тишину? Мысли, метавшиеся словно птицы в силках, постепенно замедлили свой бег. На какие-то мгновения сознание уплывало и вновь возвращалось, чтобы доказать, что все случившееся вовсе не сон.

Естественные надобности давали о себе знать. Не оставалось ничего иного, кроме как организовать туалет в дальнем углу помещения. Желудок ел сам себя, пронизывая болью все мое существо. Рот пересох и язык в прямом смысле этого слова прилипал к нёбу.

Я уже искренне сожалела о том, что попала в этот мир, о том, что влипла в эту историю с чтением таившего проклятие талмуда. Ведь не одолевала бы меня «жажда знаний», и не вляпалась бы я во все это, была бы рядовой, ни о чем не подозревающей студенткой. Может, это и не особо-то хорошо сказалось бы на моей ауре, но для нервной системы и здоровья явно безопаснее.

Скрип приоткрываемой двери выдернул меня из очередного забытья. Неожиданно яркий свет из коридора ударил по глазам, ослепив.

– Леся… – тихо позвал знакомый до боли голос, и я, все еще ничего не видя, поползла навстречу его обладателю.

Чьи-то сильные руки подхватили меня, увлекая прочь от пропахшего сыростью и миазмами испражнений помещения. В руки кто-то вложил флягу, и после нескольких с трудом сделанных глотков я с наслаждением припала к живительной влаге.