Марина Андреева - Факультет менталистики

– Папа! – почему-то крикнула я и словно ураган понеслась по замку, заглядывая во все подряд помещения.

Паника? Нет. Хуже. В какой-то момент у меня просто-напросто подогнулись ноги, и я, словно куль с мукой, безвольно осела на пыльные холодные плиты, покрывающие пол. В голове полная пустота. Вскоре, словно сквозь туман, сознание уловило звуки приближающихся шагов.

– Лесь… – как-то робко позвал меня Кир, и стоило мне взглянуть на него, как друг отшатнулся, будто от пощечины.

– Алесандра, соберись, – осторожно прикасаясь к моим волосам и начиная поглаживать по голове, тихо произнес магистр. – Мы обязательно выясним, что произошло и можно ли это исправить, только возьми себя в руки.

Все мое существо протестовало против этих прикосновений, сознание отказывалось поддаваться успокаивающим ноткам в голосе менталиста. Вместо пустоты внутри меня начал разгораться огонь. Живой, жаркий, но не обжигающий. Вокруг стало светлей. Или мне показалось? Вот ты какая – ярость? Я буквально клокотала от обилия переполняющих меня чувств и эмоций, но в какой-то момент пришло холодное спокойствие: смогу ли я помочь родным – не знаю, но тот, кто это сделал, поплатится сполна!

– Лесь… – как-то непривычно робко выглядывая из-за угла, позвал Кир.

И только сейчас, взглянув в его сторону, я заметила произошедшие вокруг изменения: гобелены и картины истлели, трухой осыпавшись на пол, мраморные плиты стен в радиусе нескольких метров вокруг меня оплыли, застыв уродливыми подтеками… Стоп. Я протерла глаза. Увы, картина осталась прежней. Разве мрамор может плавиться? Не расколоться от жара, а именно расплавиться?

– Магистр… – выдохнула я, вспоминая его прикосновения и успокаивающий голос.

– Здесь он, – все еще прячась, откликнулся Кир. – Без сознания. Наверное, поздно я его вытащил.

– Черт, – вырвалось у меня, и я бросилась осматривать менталиста.

Надо бы прощения попросить, да толку? Что это изменит? Передо мной лежало основательно обожженное тело. Пожалуй, сейчас, из-за моего неожиданного срыва, магистр пострадал куда больше, нежели накануне в библиотеке. Надо что-то делать, но что?

Тем временем убедившийся в моей адекватности Кир уже вовсю хлопочет возле пострадавшего. Из его котомки вновь появлялись какие-то пузырьки с неведомыми мне жидкостями, которые он активно пользует: то протирает виски пострадавшего, то прикладывает к губам, то подносит к носу. В итоге раздался тихий вздох, и явно утомленный Кир привалился к стене, откинул голову назад и закрыл глаза, будто уснул.

Вокруг повисла неестественная тишина. Нарушать ее было просто-напросто страшно. Что мне им сказать? Как объяснить то, что я сама понять не в силах? Невероятный выброс энергии едва не погубил одного из моих немногочисленных друзей и союзников, а ведь…

Уф… Универ все еще покрыт тьмой, маэстро где-то на Земле ждет нашей помощи, Редерик отмокает в ванной комнате в надежде, что я найду решение всех проблем, Райлан по-прежнему является мишенью для местной королевы ведьм, Владлена едва ли не сходит с ума в результате былых подвигов Екатерины, а теперь и мой родовой замок захватила тьма, а родные пропали в неизвестном направлении. И это ведь далеко не полный список!

Сижу на полу, сжимая раскалывающуюся голову руками и покачиваясь из стороны в сторону. Почему-то так чувствую себя комфортнее всего, кажется, что даже мысли сами постепенно разбредаются по своим местам и встают в очередь.

– Не знаю, что делать, – говорю вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Вот, – отстранившийся от стенки Кир протянул мне листок бумаги. – Я его нашел в коридоре на полу. Язык мне незнаком. Поэтому не уверен, что это нам поможет.

Я с благодарностью взглянула на друга. Это «нам» согрело душу. Ведь никто его не просил о помощи, ему ничего не стоит отвернуться и просто уйти, оставив меня один на один с кучей проблем, но нет, не бросил.

Все еще немного дрожащими, непослушными пальцами разворачиваю листок бумаги, и глаза застилает пелена слез. Русский. Написано на родном языке, таким привычным папиным почерком.

Дочь, надеюсь, все это тебя не коснется. По возвращении из университета Иола изменилась. Она замкнулась, не реагируя ни на меня, ни на герцогиню, ни на приглашенных нами лекарей и магов. Тебе не сообщали, не желая расстраивать. Люди исчезают. Еще час назад служанка вокруг нее кружила, не отходя ни на шаг, а вот ее уже нет. И так везде – на кухне, псарне. Стража в панике, ибо нет ничего страшнее неизвестности. Уверен – меня сия участь не минует, ведь утром исчезла герцогиня. Может, это проклятие? Дочка, на счетах в банке достаточно средств на безбедное существование нескольких поколений. В Фертоне есть виноградники и небольшой замок. Уезжай по окончании университета туда. Здесь все пропитано злом. Любящий тебя папа.

Сколько я просидела, тупо глядя на листок бумаги? Не знаю. Казалось, что он все еще хранит тепло любимых рук. Так уж вышло, что вечно занятый в прошлой, земной, жизни отец был мне куда ближе, нежели мама. Это здесь она вдруг вспомнила о том, что у нее есть дочь, начала разговаривать, интересоваться чем-то и даже попыталась помочь в борьбе с…

– Вот черт! – вырвалось у меня.

– Что такое? – всполошился Кир, на всякий случай отпрянув ближе к двери.

– Мама сделала какую-то привязку к Екатерине, – говорю. – Она хотела таким образом узнать, что она замышляет по отношению к Райлану. Наверное, ведьма это почувствовала, она же явно в сговоре с Селеной…

– При чем тут моя сестра? – забыв о страхе, друг немного приблизился.

М-да… вот и побочный эффект недоговоренностей. Настроение было паршивое, что и немудрено в сложившейся ситуации, поэтому миндальничать я не стала и вывалила на бедолагу всю нелицеприятную правду-матку. Ожидала, что тот начнет спорить, ан нет, только губы сжались в тонкую злую полоску. Вот и на кого он, интересно, осерчал? На меня или на сестру?

– Подозревал, что она сука, но что настолько… – сквозь зубы прошипел друг.

Я в шоке уставилась на него. Нет, вот честно, ожидала чего угодно, но не такой резкой реакции и безоговорочной веры на слово.

– Просто… Ты же знаешь, что я уезжал из-за внезапной болезни отца, – не столько спросил, сколько констатировал Кир. – Но кажется, я не стал упоминать о том, что болезнь оказалась магического происхождения, и отцу просто повезло, что у нас в замке остановились проездом весьма влиятельные люди, в свите которых имелся и маг. А ведь лекари руками разводили. То снадобье, что я привез, может, и помогло бы, но вряд ли я успел бы. Теперь ясно, чьих это рук дело, – в завершение пробормотал он, а я лишь вздохнула неслышно.

Пару минут вокруг висела тишина. Я думала о своей семье, о близких, которых, возможно, потеряла. О том, что у нас, слава богам, таких моральных уродов, как Кирова сестрица, в роду не было.