Джон Толкин - Две твердыни

И опять вступил Арагорн:

Так они проводили Боромира. Потом развернули лодку, изо всех сил выгребая против течения, к Парт-Галену.

– Восточный Ветер вы оставили мне, – сказал Гимли, – но я за него промолчу.

– И правильно сделаешь, – сказал Арагорн, спрыгнув на берег. – В Минас-Тирите лицом встречают Восточный Ветер, но о вестях его не спрашивают. Что ж, вот мы и снарядили в путь Боромира, наш-то путь где? – Он обошел приречный луг, обыскал его скорым и пристальным взглядом. – Орков здесь не было. Они бы все истоптали. Зато мы сами прошлись по своим следам. Я уж теперь не знаю, были тут наши хоббиты или нет с тех пор, как потерялся Фродо. – Он вернулся к берегу, к тому месту, где в реку впадал медлительный ручей. – Вот здесь следы отчетливые, – заметил он. – Хоббит забрел в реку и вышел назад; только не знаю, давно ли это было.

– Ну и как, тебе что-нибудь понятно? – спросил Гимли.

Арагорн ответил не сразу: он прошел к месту ночевки и осмотрел поклажу.

– Двух мешков не хватает, – сказал он. – Сэмова мешка уж точно нет – он был самый большой и тяжелый. Понятно: Фродо взял лодку, и его самый верный друг, его слуга уплыл вместе с ним. Должно быть, Фродо возвратился, пока мы его разыскивали. Я встретил Сэма на склоне и велел ему бежать за мной, но он, значит, не побежал. Он догадался, что на уме у хозяина, и вернулся в самую пору. Нет, не вышло у Фродо – от Сэма так просто не избавишься!

– От нас-то зачем ему избавляться, слова не молвив на прощанье? – полюбопытствовал Гимли. – Опять загадка!

– Не загадка, а разгадка, – возразил Арагорн. – Похоже, Сэм был прав. Фродо решил не вести нас – никого из нас – на верную смерть в Мордор. А сам пошел – понял, что должен идти. Видно, что-то случилось – и он одолел свой страх и сомнения.

– Может быть, он бежал от орков, – предположил Леголас.

– Он бежал, это верно, – согласился Арагорн, – но думаю, что не от орков.

А отчего Фродо решил бежать, этого Арагорн не сказал, хоть и догадывался отчего. Надолго осталось в тайне горькое признание Боромира.

– Ну, уж одно-то нам ясно, – сказал Леголас. – Ясно, что Фродо на нашем берегу нет: лодку взял он, больше некому. И Сэм уплыл вместе с ним: иначе кто бы взял его мешок?

– И выбор простой, – подтвердил Гимли. – Либо погнаться за Фродо на последней нашей лодке, либо за орками пешим ходом. Так и так затея безнадежная. Да и время все равно упущено.

– Погодите, дайте подумать! – сказал Арагорн. – Надо мне на этот раз выбрать правильно, а то нынче все не так. – Он постоял, точно прислушиваясь, потом вымолвил: – В погоню за орками. Я повел бы Фродо в Мордор и охранял бы его до конца, но теперь другое дело: искать его в заречной пустоши – значит отдать на смертную пытку двух пленников. Сердце вещает мне твердо: за судьбу Хранителя Кольца я больше не в ответе. Вдевятером и ввосьмером мы исполнили, что сумели. Втроем мы должны выручать товарищей. Скорее в путь! Спрячем где-нибудь лишнюю поклажу – бежать придется почти без роздыху, днем и ночью!

Они вытянули на берег последнюю лодку и укрыли ее в чаще, а под нею – все, что могло обременить в дороге. И, покинув Парт-Гален, под вечер вернулись на берег озера, туда, где в неравном бою пал Боромир. След орков искать не понадобилось.

– Сразу видать, кто прошел, – сказал Леголас. – Неймется им, лишь бы нагадить, вытоптать, выломать, вырубить – даже в стороне от своего пути.

– Однако же скороходы они изрядные, – заметил Арагорн, – и неутомимые. Пока что след как на ладони, но зелени скоро конец, дальше камни да осыпи.

– Ну, так за ними! – сказал Гимли. – Гномы тоже ходоки привычные и двужильные, не хуже орков. Только догоним мы их не скоро: давно уж они припустились отсюда.

– Да, – согласился Арагорн, – не худо бы нам всем троим быть двужильными гномами. Но будь что будет, нечего загадывать: идем вдогон. И горе врагам, если наши ноги быстрее! Тогда погоня кончится побоищем и станет сказанием трех свободных народов: эльфов, гномов и людей. Вперед же, трое гончих!

Он прянул, точно олень, и замелькал меж деревьев. Сомненья его сменились решимостью, и он мчался без устали, а Леголас и Гимли не отставали. Приозерный лес остался далеко позади. Они бежали предгорьем вверх по каменистой тропе, и справа, на рдяном закатном небе, темнели зубчатые хребты. Мимо сумеречных скал проносились три серые тени.

Смеркалось. Позади, у лесистых подножий, деревья тонули в тумане, и туман подползал к светлым заводям Андуина, но в небесах было ясно. Высыпали звезды. Новорожденная луна проплывала на западе, и скалы отбрасывали угольно-черные тени. Возле крутых откосов пришлось замедлить шаг, чтобы не сбиться со следу. Взгорье тянулось далеко на юг двумя прерывистыми цепями. Западные их склоны были крутые, обрывистые, а восточные – пологие, изрезанные балками и узкими лощинами. Всю ночь напролет взбирались они по осыпям на ближний возвышенный гребень, а потом спускались темными провалами к извилистой ложбине.

Там и остановились – в глухой и стылый предутренний час. Луна давно уже зашла, звезды еле мерцали, за восточным кряжем смутно брезжил рассвет. Арагорн постоял в раздумье: едва заметные следы, приведшие в низину, пропали начисто.

– Куда они, по-твоему, свернули? – спросил, подошедши, Леголас. – То ли на север, а там побегут прямиком к опушкам Фангорна и лесом почти до самого Изенгарда – ну, если они и правда оттуда? То ли, может быть, на юг, к Онтаве?

– Куда бы они ни бежали, к реке их путь не лежит, – отозвался Арагорн. – И коли все в Ристании прахом не пошло и Саруман здесь не воцарился, то орки, по-моему, опрометью кинутся через равнины Мустангрима. Пойдемте-ка на север!

Ложбина пролегала, точно каменный желоб, между ребристыми кряжами, и неспешно струился по дну ее, среди массивных валунов, убогий ручеек. Справа нависали скалы; слева высился серый склон, расплывчатый в ночном неверном свете. Добрую милю к северу прошли они наудачу. Приникая к земле, Арагорн пядь за пядью обследовал балки и впадины слева; Леголас ушел вперед. Вдруг эльф вскрикнул, и к нему тотчас подбежали.

– За иными уж и гнаться не надо, – сказал Леголас. – Глядите!