Евгения Петроченко - В летописях не значится

Сбоку засмеялся Ониен, от которого не укрылась моя неравная битва с ветром. Но когда я посмотрела на Хараша, ожидая встречу с очередной саркастической ухмылкой, меня удивило задумчивое выражение на его лице. Он смотрел на меня прямо, бесхитростно, непривычно серьезно, так, что я смутилась и отвела взгляд. Когда он не ведёт себя, как малолетний подросток, я с непривычки начинаю видеть в нём мужчину.

Гулко хлопнула позади дверь моего факультета, возвращая нас в магическое тепло помещений. Мы поднялись на второй этаж, где размещались лаборатории, и Хараш передал мне ключ. Немного повозившись, пытаясь унять немного задрожавшие от волнения руки, я распахнула дверь.

Сразу же вспыхнул свет, освещая уютное светлое помещение со множеством полок и узких столов вдоль всех четырех стен. Посреди же располагался один широкий стол с несколькими котлами, горелками и всем необходимым для работы над зельями.

Ониен уверенно прошел к боковому шкафу и сказал:

— Он открывается этим же ключом, здесь ты можешь оставлять зелья. Ключ исключительно твой, и хотя магистр тоже может отпереть эту дверь подобным, твой шкаф останется для него неприкосновенен. Такая система защиты во всех лабораториях, где работаю зельевары, прикрепленные к какой‑либо команде, во избежание… чего‑нибудь. Так что смотри, не теряй свой ключ, а лучше носи его при себе постоянно. Хотя вряд ли кто‑то будет пытаться его у тебя выкрасть, всё‑таки мало кто рассчитывает, что ты сможешь принести команде какую‑то пользу. Уж извини.

Он виновато развел руками, но это было правдой, а на правду не обижаются. Я — полнейший неуч с кучей задолженностей к тому же, потому что вечерам я занята чем угодно, кроме домашних заданий. Разве по сбору трав отметки хорошие, ведь там все задания выполняются непосредственно на занятии.

Затем Ониен провел меня вдоль шкафов с ингредиентами, которые академия безвозмездно предоставляла зельеварам команд. Но учёт всё же велся, правда, его данные подавались заведующему лабораториями только после тренировочных поединков, потому что бывали случаи, что их выкрадывали и по ним могли примерно составить картину о зельях команды — соперницы.

— Ты можешь приходить сюда в любое время, — заканчивал инструктаж целитель. — Если вдруг возникнут какие‑то проблемы, например, ты обожжешься или зелье выйдет из‑под контроля, я живу в комнате пятьсот двадцать два. Завлабораторией не имеет права вмешиваться в процесс приготовления, равно как и любой другой студент. В крайнем случае, беги к Харашу, ему сюда допуск разрешен.

— Это уж совсем в крайнем, — не удержалась от тихого комментария я, что, впрочем, не укрылась от внимания сокомандников.

— Оставим тебя наедине… со всем этим, — обвел широком жестом аудиторию Ониен, улыбаясь, и пошел к двери.

— Иди, Он. Я пока задержусь, — сказал Хараш, заставив меня вздрогнуть.

Как же не хочется оставаться с ним наедине! И пока пугающие мысли, совсем не свойственные мне, вполне уже взрослой девушке, неслись по извилинам мозга, маг подошел к столу и принялся выкладывать из сумки несколько холщовых мешочков. Запоздало пришло понимание, что его действия не несут никакой опасности.

— Вот, это то, что ты заказывала, — деловито сообщил он, выкладывая последний мешок. — Надеюсь, ты не надумала готовить ничего опасного, чтобы нас не дисквалифицировали.

— Когда это тебя волновало? — не удержалась от подкола я.

— И то верно, — улыбнулся Хараш, на удивление приятно. — Но будь осторожна. Это, конечно, не моё дело… но проверь зелье перед испытанием и чётко следуй инструкциям. А то посмотрел я твои отметки… пока не слишком впечатляет.

— Я над этим поработаю.

— Поработай. В библиотеке сидишь много, но на учебе это никак не отражается. Я искренне надеюсь, что ты не задумала ничего противозаконного. На случай, если ты не знаешь, применять зелья к адептам других направлений запрещено. Некромантские зелья изготавливать можно только магистрам, поэтому не используй зелья с акцентом на вливании темной силы.

— Да не буду я! — возмутилась и при этом удивилась такой дотошности я. — Я хочу попробовать приготовить вполне обычное зелье. Не волнуйся. Ваша команда примет участие в тренировочных боях, и если её и дисквалифицируют, то не по моей вине. Всё с твоей командой будет хорошо, и я приложу все возможные усилия, чтобы ты победил.

— Приятно слышать, — немного удивленно сказал маг, приподняв левую бровь.

Затем он плавно обогнул стол и приблизился ко мне, отчего у меня перехвалило дыхание. Я подавила желание сделать шаг назад, не давая себе панически отступить, но в глубине души надеялась, что все его идиотские подколы были просто шуткой и он не планирует на самом деле заменить предыдущего зельевара мной… во всех смыслах.

— Мир? — он улыбнулся и поднял вверх правую руку, вытянув ладонь вертикально.

Я недоуменно посмотрела на неё. Очевидно, это какой‑то жест, вроде нашего пожимания рук, но что нужно сделать мне? Повторить его жест? Хлопнуть своей ладонью по его в знак примирения? Надеюсь, руки‑то ему целовать не надо?

Я всё же выбрала первый вариант, и по тому, как он закатил глаза, поняла, что выбор был неверным.

— Темная мать! — выругался он, закатил глаза, а потом сам хлопнул меня по ладони. — Что ж это за деревня такая, что ты даже этого не знаешь!

— Нормальная деревня, — пробурчала я.

— Ну конечно, — хмыкнул он. — И чему тебя там учили? Доить коров? Сторожить овец? Тайно с эльфийской границы таскать пауков? Так твоя мама и познакомилась с эльфом, да?

— Что? — тупо спросила я, не понимая, к чему он клонит.

— Уже представляю ситуацию… Светлый эльфийский лес… тихо щебечут королевские свирели…хрупкая селянка крадется по лесу, прячась за тонкие березы, и собирает свисающие с длинных ветвей паутинные нити, складывая их в фартук и воровато оглядываясь… Тут раздаются хлопки мощных крыльев серебристого озерного дракона с прекрасным всадником — дозорным на нём…

Кажется, я уже начала понимать, к чему он клонит, но история, хоть и рассказывалась с насмешливой улыбкой на тонких губах, вызывала ответную улыбку.

— Юная селянка, пойманная с поличным, очень боится заточения в эльфийской башне, и предлагает дозорному отпустить её… Но тот, покоренный её человеческой красотой, столь непривычной взгляду лесного эльфа, в качестве платы за воровство требует поцелуй… или девичью честь… или что там ещё… на этом моя фантазия заканчивается… — он рассмеялся над своей же историей. — Очень сложно представить себе охваченного страстью эльфа… Как у твоей мамы получилось?

— Понятия не имею, — ответила я, не в силах придумать ответную правдивую историю. — Но результат налицо.