Евгения Петроченко - Не место для якоря [СИ]

«С тех пор, как я получила письмо, все события моей жизни предстали в ином свете. Я поверила Ему, я поверила в эту странную цепь случайностей, и теперь должна добавить в неё своё звено. Мне повезло, и мой поиск завершился. Надеюсь, я смогу помочь тебе в твоем, рассказав всю историю», — я закончила стучать по клавиатуре и задумалась. Именно такими словами я начала первый пост в своем блоге. Немного подумав, я добавила ещё одно предложение в заголовок, которое сразу должно отсеять простых любопытствующих.

Я откинулась на спинку коричневого вертящегося кресла, задумчиво посмотрела на ночник в виде желтой звезды и отхлебнула из кружки глоток чая с мятой. Было уже около двух ночи, я понимала, что не засну, поэтому и решила завести блог, чтобы дать волю мучившим меня мыслям и заодно продолжить его затею. За окном простиралось черная воющая мгла, даже луна отказывалась появляться, но свет от моей звезды и экрана ноутбука компенсировал тьму снаружи. Не люблю темноту.

Началось всё около полугода назад. Я решила поучаствовать в городской выставке для начинающих художников. Быть творческой личностью — новый тренд, и я тоже поддалась этой моде. Я училась на пятом курсе нашего местного государственного вуза на учителя химии и, положив руку на сердце, со всей искренностью могла заявить, что действительно любила органическую и неорганическую химию. Но ещё я любила рисовать.

Хотя, наверное, всё началось ещё раньше, когда маленькая я стала читать запоем «Гарри Поттера». Я мечтала оказаться в этом волшебном мире, прикоснуться к магии и стать частью чего-то очень важного. Затем я перешла на не только магические фэнтезийные миры, но и на фантастические. Мне казалось безумно увлекательным представлять себя на звездолетах, бороздящих просторы вселенной, вглядываться в бескрайнюю глубину космоса и исследовать, узнавать что-то новое, рушить стереотипы. Спутник в моих фантазиях тоже присутствовал, но я ведь девушка, мне не возбраняется любить романтические истории.

Когда я закрывала глаза и проваливалась в сон, я видела те же миры и там. Я выходила из стального космолета, поблескивающего в лучах оранжевого солнца, вся затянутая в синюю форму, а впереди, покуда хватало взгляда, расстилалась желтая пустыня. Песчинки песка переливались и отливали красным в лучах яркой звезды, совсем не похожей на наше Солнце. Каменистые образования причудливой формы, напоминающие останки строений некоей древней цивилизации, частично ещё сохраняли вид каких-то то ли храмов, то ли других сооружений городской среды. Большая часть их осыпалась и была подточена со всех сторон ветром, но то, что эти строения рукотворные, даже не вызывало сомнений. Растительности здесь почти не было, лишь какие-то белые длинные стебельки с желтыми шариками на концах колыхались от легкого ветра. Я делала вдох, очень странный вдох с непривычным ощущением в горле, и чувствовала ликование. И ощущала чьё-то присутствие рядом. Затем сходила по мостику на песок, поднимала глаза к небу и зажмуривалась от слепящего света этой желто-красной звезды. Она была маленькой, но очень яркой, хотя намного больше её, даже больше нашей Луны, был спутник, серо-белой громадой выделявшийся на фоне желтого неба. Звезда пусть и ослепляла, но клонилась к закату, окрашивая тот конец неба и всю поверхность пустыни в пурпурный цвет. Потрясающее, совершенно непередаваемое зрелище.

Этот мир довольно часто приносил наутро ощущение небывалой бодрости духа, хотелось куда-то идти, срочно что-то делать, чтобы и дальше чувствовать себя живой, чтобы это ощущение полноты жизни и важности каждого момента не проходило. Мне снились и другие странные планеты, странные животные, странные человекоподобные существа. Может, некоторые животные во снах тоже были разумными, кто их знает. Это ведь плоды всё воображения, подогретые чтением бесконечных фантастических книг.

Поэтому однажды я и начала рисовать. Многие любители фантастики на этой волне начиняют сочинять собственные истории, пользуясь откровениями подсознания, я же не хотела писать. Эти яркие картинки вспыхивали, длясь всего несколько секунд и одновременно целую ночь. Мне хотелось запечатлеть образ. И было всё равно, что я никогда не ходила в художественную школу, я рисовала только ради этих миров и исключительно их.

Помню день той художественной выставки творчества современной молодежи нашего города. Я принесла всего пять своих работ с этими причудливыми мирами. Подруга помогла разместить их на деревянном стенде, который мы делили с другой художницей. Вокруг сновали люди, я же примостилась на сиденье недалеко от своих картин, чтобы наблюдать за зрителями, которые их рассматривают, и одновременно не сгореть со стыда из-за отсутствия у меня мастерства. Ведь если никто не знает меня в лицо, можно сделать вид, что критика вовсе и не относится ко мне. А она была. Другие художницы шептались в стороне о том, что там нарушена перспектива, тут не так лежит тень, и они были правы. Образования специализированного у меня всё же нет, и это существенный недостаток моих работ. Но и похвалы тоже были. Ведь современное искусство оно тем и привлекает, что правила летят к чертям, и твои картины вполне могут понравиться лишь за идею.

Все эти шушуканья меня не обижали. Я вполне адекватно себя оценивала и понимала, что профессионализм в моих работах отсутствует. На выставку более серьезного уровня я бы в жизни не сунулась. Мне было просто интересно.

После пары часов с начала этого мероприятия, когда очередная приглашенная группа закончила играть, на импровизированную сцену взошли организаторы и стали благодарить за участие художников, музыкантов, мастеров хэндмэйда и гостей, а ещё давать слово именитым художникам и искусствоведам. Один из них мне запомнился особо. Это был член Союза художников России, регулярно выставляющийся в нашем выставочном зале и других по стране, импозантный невысокий пожилой мужчина, с торчащими в разные стороны усами и пиджаке в коричневую клетку. Он произнес речь о том, как гордится всеми нами, поблагодарил организаторов за то, что они вносят свой вклад в популяризацию искусства среди молодежи и пообещал сейчас же посмотреть все работы, а с авторами наиболее понравившихся картин побеседовать позднее.

Я восхищенно внимала его словам и с затаенной надеждой в сердце ждала его вердикта насчет моих работ. Но он начал с совершенно противоположного конца зала, подолгу стоял у каждого стенда, обсуждая с авторами свои замечания и одновременно развлекая столпившихся вокруг зрителей. Пока он дошел до меня, гости уже потеряли интерес, и он, к счастью, оказался в одиночестве перед стендом с моими картинами.