Лина Алфеева - Академия в подарок

– Да заткнитесь вы уже все! – не выдержала я и обернулась к незваным гостям. – И без вашей ругани тошно! – Окинув свирепым взглядом присутствующих на кухне элементалей и магов, добавила: – Кто первый сейчас спросит, с кем я только что разговаривала, пойдёт докладывать Шэлгару о состоянии Изольды.

Желающих не нашлось. Зато я прямо-таки физически ощущала неозвученное беспокойство за мой рассудок. Ан нет! Всё же не утерпели:

– Она и раньше с невидимками разговаривала, – решила поделиться наблюдениями Азира.

– Я в порядке! – рявкнула я и, не таясь, повернулась к призрачному старцу: – Знаете, что с ней такое?

Изольда сидела в кресле в полуобморочном состоянии, тело сотрясала крупная дрожь. На волосах, бровях и ресницах девушки появились крошечные снежинки. Она замерзала изнутри, собственная магия её убивала.

– Попытка вселения призрачной сущности вызвала выброс магии. Тело вашей подруги не пожелало принять Милену, но и самостоятельно остановить запущенный процесс не может.

Я зло взглянула на призрачную Милену. Та вскинула голову и ответила не менее воинственным взором. Понятно, извинений от неё не дождешься.

– Что-нибудь можно сделать? – спросила я у старца.

– Будь я в своём теле – попытался бы обратить процесс, а так, увы, помочь ничем не смогу.

– Джинни, она совсем ледяная, – всхлипнула Ирия.

– Угарт, ты что скажешь?

Мастер Льда развёл руками:

– Она не элементаль. Человеческие маги накапливают резерв постепенно, любой резкий скачок для них смертелен. Организм не выдерживает. Мне жаль…

Да как же так?! Неужели нам остаётся лишь стоять и смотреть? Я растерянно кусала губы. А что, если Йеррифейн не сможет её исцелить? Как же противно ощущать себя настолько беспомощной!

Провела пальцами в районе груди Изольды, в том месте, где виднелся туман. Его очертания были размытыми.

– Вот тут – она вошла, – старец ткнул полупрозрачным пальцем чуть правее сердца, – а здесь – покинула тело.

Я не стала уточнять, кем при жизни была Милена, ещё успеется, а вот обозначенные места на теле Изольды меня заинтересовали. Точки входа и выхода должны были вызвать локальные повреждения в ауре. Я потёрла глаза и уставилась на грудь Изольды снова. Бесполезно. Такое чувство, что я видела не только причину, сами «раны», но и следствие – то, как попытка занять чужое тело повлияла на магиню. Как же отделить одно от другого? Никак! Тут не смогу, а вот в Сумеречье…

– Золечка, как ты? Ты меня слышишь? – Ирия старалась привести сестру в чувство.

Изольда закашлялась и слегка кивнула.

– Больно… дышать. Давит… Мешает…

– Да откуда мне было знать, что местные маги настолько хилые! – оправдывалась Милена. – Не понимаю, я же чувствовала, что она… – Под цепким пристальным взглядом старца она вдруг замолчала.

– Тут дело не в силе, – вздохнул призрак. – Этому миру незнакома Магия Смерти.

Какая ещё Магия Смерти? Смерть – всего лишь переход, мгновение перед возрождением. Вот в Хаосе что-то такое имеется, но то Хаос…

– Не понимаешь? – потрясённо произнесла Милена. – Постой, у вас нет такой Школы? Нет Тёмных?

– Возможно, всё дело в различиях терминологии… – предположила я.

– Тёмное Искусство. Некромантия. Магия Смерти. Жертвоприношения, – раздражённо перечислил Колин, не сводя с меня пристального взгляда. – Ваше Мудрейшество, кажется, я ошибся с глубиной задни…

– Достаточно! – оборвал едва не сорвавшуюся брань призрачный маг. – Теперь понятно, почему нам так легко удалось ускользнуть из темниц. Деточка, – это он уже мне, – получается, ты единственная, кто нас видит.

– Вижу, – кивнула я, – но не могу сказать, что рада этому. Так Изольды коснулась тёмная энергия?

– Я почувствовала в ней родственную силу, вот и решила, что смогу воспользоваться её телом, не причиняя вреда, – снизошла до объяснения Милена.

– Изольда – водник…

– Не просто водник, – поправил меня мастер Угарт. – Изольде подвластна исключительно магия Льда.

– Тёмная холодная энергия, – задумчиво пробормотал старец. – Есть сходство…

– Мне жаль прерывать ваш обмен теоретическими знаниями, – вклинился Лиор, – но, боюсь, Изольде стало хуже. Температура тела упала, – пояснил дух домашнего очага.

Магине и в самом деле поплохело. Ещё несколько секунд назад гадкий туман виднелся в районе груди, а теперь охватил шею и спустился к талии. Прерывистое дыхание с трудом срывалось с посиневших губ Изольды. Момент формирования перехода уловили не только я и призраки. Лиор и Угарт подняли головы, а потом посмотрели на меня. Ирия всё поняла без слов и тихо заплакала. Нет, так не пойдёт!

Чароитовый клинок оказался в моей руке ещё до того, как переход начал открываться. Ничего, подожду.

– Внимание! – объявила я, поднимаясь на ноги. – Попрошу сохранять спокойствие. Я знаю, что делаю.

Отработанным движением бросила нож от себя, а потом подхватила магией Воздуха и притянула к груди. Всё должно было произойти быстро, чётко и максимально безболезненно, но кто ж знал, что Азира умеет так визжать, а у мастера Угарта настолько хорошая реакция? Сначала я сама дёрнулась и сбила траекторию полёта клинка, а потом меня повалили на пол. Из лучших побуждений, но мне-то от этого не легче! Чароит достиг цели, но вошёл не прямо в сердце, а чуть выше, пробив лёгкое.

Я лежала на спине и судорожно хватала воздух ртом. Грудная клетка разрывалась от боли. Перед глазами мелькали смазанные пятна. Когда свет померк, решила, что наконец-то провалилась в спасительное забытье, но нет, это всего лишь кто-то склонился надо мной. За что? Вот что я вам сделала? И зачем же так орать? Не трогайте нож! Бездна! Да потерпите вы немного. Садисты…

Клинок всё-таки вытащили. Кажется, я пыталась вернуть его на место, иначе зачем меня хватали за руки и прижимали к полу? Крепко так прижали, аж что-то хрустнуло. Или противное «хрясь» раздалось в момент извлечения чароита? Когда тела коснулась исцеляющая магия, я закрыла глаза и заплакала. Неужели всё напрасно? Не успела…

Злой шёпот, раздавшийся у самого уха, показался сладчайшей мелодией:

– Когда вернёшься, тебя ожидает неприятный разговор.

Открыв глаза, успела заметить стремительно опускающееся лезвие чароитового кинжала. Где-то вдалеке взвизгнула Азира. Глупая. Нельзя же быть такой впечатлительной.

Сумеречье встретило меня противным лязгающим звуком, будто где-то рядом работал плохо смазанный подъёмный механизм. Я перекатилась на бок, приоткрыла глаза и осмотрелась. Что-то было не так. Серо-фиолетовое небо привычно одаривало мир рассеянным светом, туманная граница, за которую не было хода живым, клубилась, как положено. Я повернула голову в ту сторону, откуда появлялись души, стремящиеся к перерождению, и обомлела: белой завесы, разделяющей миры, больше не было. От неё осталась полупрозрачная дымка, за которой я сумела рассмотреть вполне себе живое, настоящее солнце.