Array Антология - Сборщик душ

– У вас есть свой стиль, мисс Ников, – произносит он. – В женщинах мне это нравится.

Он берет с барной стойки шляпу и водружает ее себе голову. Мы выходим на улицу; его машина уже ждет у порога. Водитель открывает перед ним дверцу, Кастилло усаживается и, повернувшись ко мне, чуть приподнимает шляпу, словно в насмешку.

– На этот раз задачка будет потруднее. Посмотрим, как ты управишься.

Машина трогается и бесшумно исчезает в ночи, а я остаюсь стоять посреди темной улицы. Я не хочу разворачивать эту бумажку и узнавать, кого на сей раз мне придется убить. Я не хочу знать, сколько зла совершил этот человек и сколько жизней он разрушил.

– Петра? – окликают меня из темноты.

У меня перехватывает дыхание. Голос Уилла стал ниже и глубже, но в нем по-прежнему слышны отчаяние и гнев. Я не могу заставить себя обернуться. Я слышу, как он подходит сзади, чувствую тепло его тела.

– Когда я вернулся и копы сказали мне, что Джимми мертв, а ты исчезла, я подумал… Не знаю даже, что я подумал. – Он замолкает на секунду, а потом выпаливает: – Он что-то с тобой сделал?

– Попытался, но я его остановила, – отвечаю я, надеясь, что Уилл не станет выспрашивать подробности.

– Петра? Ты не хочешь посмотреть на меня? – Уилл запинается, не понимая, как продолжить этот невозможный разговор. – Ты не представляешь себе, сколько раз я воображал себе нашу встречу. Пытался угадать, каково это будет – увидеть тебя опять.

Он касается моей руки, но я не оборачиваюсь. Я замираю, страшась даже сделать вдох.

Тогда Уилл обходит меня и становится напротив – так, что мне все-таки приходится взглянуть ему в лицо.

– Ты просто скажи мне – почему? – Он смущенно опускает голову. – Почему ты не вернулась? Я бы ушел с тобой. – Из горла его вырывается грустный смешок. – Я пошел бы за тобой куда угодно.

– Я не могла вернуться. – Каждое слово дается мне со страшным трудом. – После того, что случилось…

Уилл поднимает руку и проводит большим пальцем по моей щеке.

– Петра? – Он сглатывает комок в горле. – Что он с тобой сделал?

– Он хотел меня продать.

Об остальном Уилл не спрашивает. Все ответы были написаны десять лет назад – кровью Джимми на полу моей спальни.

Уилл привлекает меня к себе, прежде чем я успеваю возразить, и вот я – в его объятиях. И он чувствует то же самое, что и я.

– У меня больше никого не было, – шепчет он.

Его губы прижимаются к моим. И это совсем не так, как с тем незнакомцем, выторговавшим мой поцелуй. Мне не нужно заставлять себя покориться. Я и так принадлежу Уиллу.

Мои пальцы запутываются в его волосах.

– Петра, – выдыхает он, и я тону в нем.

Наконец задохнувшись, я обрываю поцелуй.

Уилл держит меня за талию.

– Когда я увидел тебя с Кастилло, было такое чувство, словно мне явился призрак.

«Кастилло».

Уилл работает на Кастилло. И думает, что я – тоже.

– Мне пора. – Я неуверенно отступаю на несколько шагов.

– Не уходи. – Уилл пытается поймать меня за руку.

– Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

И это чистая правда, даже если он не понимает, о чем я.

Рано или поздно Кастилло узнает, что я – коп, даже если к тому моменту он уже будет в наручниках. И если он решит, что Уилл к этому тоже причастен, то следующим, кого выловят из реки, будет Уилл.

На заднем сиденье такси я наконец разворачиваю бумажку. И сразу же узнаю имя: я не раз встречала его в досье. Эндзо Феретти, поставщик героина, обслуживающий половину дилеров из Треугольника… ту половину, которую не контролирует Кастилло. Ну, по крайней мере, не какой-нибудь нищий мальчик на побегушках, не способный нанять охрану.

Новая задачка и впрямь потруднее первой. Феретти не шатается в одиночку по заброшенным стройкам. Он сидит дома со своим гаремом – если, конечно, подручные Кастилло не навешали мне лапши на уши.

Кастилло снабдил меня подробной картой. Мне предстоит вырубить охранника у черного хода и подняться на второй этаж по лестнице для прислуги. Одна из девок Феретти – подсадная утка: она должна послать людям Кастилло смс, когда все в доме уснут.

Из своего укрытия за деревьями я наблюдаю за охранником. Затем спускаю предохранитель своего SIG-9 и начинаю уговаривать себя, что могу это сделать: Бобби прав, и все это необходимо ради общего блага.

Но в глубине души я в это не верю.

– Я могу избавить тебя и от этого бремени. Буду рад услужить.

Я разворачиваюсь рывком. Передо мной – безымянный тип в черном свитере, тот, что перерезал Торресу горло, не коснувшись его и пальцем.

– Черт тебя раздери! Как ты здесь оказался?

Он пожимает плечами:

– Держался поблизости. Всегда стараюсь присматривать за своими вложениями.

И, бросив взгляд на охранника, насмешливо добавляет:

– Ты и вправду хочешь пристрелить этого несчастного идиота, который даже школу не закончил, потому что пристрастился к игровым автоматам?

Я закрываю глаза и вижу бедного подростка, которого Феретти втянул в свои грязные дела. Подростка вроде Уилла.

– Что ты за это хочешь?

Он склоняет голову набок и что-то прикидывает про себя:

– Воспоминание.

– Воспоминание? Только и всего? – Мне становится смешно. – Да забирай хоть все!

Уголок его рта вздергивается в кривой усмешке:

– Мне хватит одного, но я выберу сам.

– Хорошо, бери любое. Только не убивай этого парня.

Безымянный скрещивает руки на груди и хмурится: видно, ему не по душе, что я называю вещи своими именами.

– Заметано.

И он устремляется к дому, держась в тени деревьев. Охранник замечает неладное лишь за миг до того, как рука безымянного обвивает из-за спины его шею и одним резким рывком пережимает горло. Парень оседает и вырубается.

Безымянный машет мне от двери. Я стараюсь двигаться тихо, но шагать совершенно бесшумно, как мой странный помощник, не удается.

Следом за ним я поднимаюсь на второй этаж по черной лестнице. Безымянный направляется прямиком к комнате Феретти – безо всяких подсказок, словно у него тоже есть карта.

В спальне Феретти света нет, но позолота и белый лак поблескивают в темноте. Вся комната провоняла спиртным и потом, и я чувствую, как к горлу подступает тошнота. Феретти валяется на кровати в отключке – брюхо его вздымается горой с каждым вздохом. Я смотрю в глаза своему спутнику и протягиваю ему пистолет, но тот качает головой.

– Говорят, ободрать кошку можно по-разному. – Безымянный достает из кармана серебряную зажигалку, и кривая улыбка искажает его лицо. – Вот и с человеком – точно так же.

Зажигалка вспыхивает, и безымянный швыряет ее на кровать. Простыни занимаются мгновенно, и пламя разгорается с неестественной быстротой. Феретти вскакивает, визжит и молотит руками, тщетно пытаясь сбить огонь. Я зажимаю себе рот. Воняет хуже, чем просто паленым мясом, – это запах самого страдания.