Ирина Молчанова - Дорога в небо

Даша со стоном села и только теперь заметила, что веревка на руке осталась, а друга нигде не видно.

– А где Руслан? – испуганно спросила она, озираясь по сторонам.

– Там, – махнул гном на стену.

– Но как…

– Не знаю. Он прошел, как и мы, а ты не смогла.

– Но…

– Вот, возьми, – перебил он, наклоняясь и кидая ей на подол небольшой зеленый камешек.

– Зачем это?

– У твоего друга в рюкзаке были наши камни, поэтому он смог пройти.

– Я больше не пойду! – уперлась Даша, поджимая колени к животу. – Отстаньте от меня!

– Бросишь своего товарища?! – изумился Бублентон.

– Нет, но…

– Поднимайся! Давай-давай, вставай! Хватит сидеть, староста не любит ждать!

– У меня голова болит, – пожаловалась она, прикасаясь к ссадине и морщась.

– Староста поможет, он умеет врачевать. Пойдем скорее, а то шишка вскочит!

– Ладно, – со вздохом поднялась Даша. – Что мне делать?

– Ничего, просто идти, будто тут нет стены.

– Но как я могу такое думать, если она есть! И уже набила мне одну шишку!

– Поверь, – упрямо приказал гном, – поверь, что стены нет.

– Я не могу. – Она вытянула руку и потрогала прохладную каменную стену.

– Можешь, – настаивал Бублентон, – это легко, вот увидишь. – Он взял ее за руку. – Ну, готова?

– Нет.

– Не важно, идем!

Даша крепче сжала руку гнома, а вторую руку с зажатым в ладони камнем вытянула перед собой. Гном тянул ее за собой, она крепко зажмурила глаза. Казалось, она сделала уже шагов десять, а стены все не было.

– Скоро? – спросила она.

– Уже.

Даша приоткрыла один глаз и увидела просторный зеленый луг. Повсюду росли карликовые деревца, кустики, травка, журчали маленькие ручейки. Бублентон самодовольно поглядывал на нее, точно ожидая похвалы.

– Красиво, – пробормотала девочка, задирая голову. Радость ее длилась недолго: вместо неба над головой она увидела все те же своды пещеры. Они были под землей.

Гном заметил разочарование, отразившееся на ее лице, и невесело сказал:

– Мы привыкли, я голубого неба лет тридцать уже не видел, ничего, не умер.

– Я так не хочу, – отозвалась Даша. – Я люблю смотреть на небо, оно умеет превращаться! Иногда тучи складываются в разных животных, в драконов, медведей, китов, за ними интересно наблюдать. Даже игрушки не нужны, все на небе. Каждый день оно новое, на него не устаешь смотреть. – Она мечтательно улыбнулась и еле слышно закончила: – Жить без неба невозможно.

Гном помолчал.

– А я и забыл, какое оно – небо.

– Вам стоит выйти на поверхность и посмотреть, оно чудесное.

Бублентон вздохнул и безнадежно махнул рукой:

– Нельзя нам, нельзя.

– Можно! – воскликнула Даша. – Можно!

Гном грустно посмотрел на нее.

– Ты добрая девочка, – понизил он голос. – Жаль, наша принцесса не такая, очень жаль.

– Принцесса не может отнять у вас небо, оно общее, все могут на него смотреть!

– Если мы не будем подчиняться, нас казнят. Что есть жизнь гнома – да ничего, никто не узнает и не заметит. Мы отгорожены от мира этими крепкими стенами. Никто не заплачет, если исчезнет один из нас, никто не пожалеет, может, только ионики… Нет, ионики, если и пожалеют, то внутри, они не вмешиваются в чужие дела, они правильно живут.

– Разве это правильно? – Даша перепрыгнула через ручеек. – Безучастность – то же, что безразличие. Так говорит моя мама, и я с ней согласна. Если ты в силах кому-то помочь, нужно это сделать, а сожаления никому не помогут, сожаления – это самое бесполезное, что есть на свете. Так говорит мой папа. И я с ним согласна. Я стараюсь жить так, чтобы мне как можно меньше приходилось сожалеть.

Гном долго молчал. Она надеялась, что он с ней согласится, но Бублентон так ничего и не сказал. Он тоже перепрыгнул ручей и пошел по тропке между невысокими зелеными кустиками.

Даша вздохнула и поплелась за гномом. Ей вспомнились родители, нестерпимо захотелось их увидеть, обнять, сказать, как сильно она соскучилась. На глаза против воли навернулись слезы.

– Не нужно плакать, – не оборачиваясь, внезапно сказал гном.

– Я и не собиралась. – Голос у нее дрогнул.

– Мы вас не обидим, мы трудяги, мы никого не хотим обижать.

– Я знаю.

– Тогда почему у тебя слезы? – обернулся и вопрошающе уставился на нее Бублентон.

– Вспомнила маму с папой, скучаю по ним.

– А-а-а, вот оно что! Возможно, у вас получится умолить Пилатессу сохранить вам жизнь – тогда ты увидишь родителей. Раз в месяц в тюрьму пускают родственников заключенных.

– В тюрьму? – Даша застыла на месте. Гном этого даже не заметил, он продолжал рассуждать: – Да-да, ты верно поняла, в тюрьму. Говорят, там плохо кормят и заставляют много работать, но ведь это всяко лучше, чем быть казненным. Чего остановилась? Идем, староста не любит ждать, я ведь уже говорил.

Даша нагнала его и пошла рядом.

– Нам нельзя в тюрьму, – наконец сказала она. – Нам нужно в страну Восходящего солнца, к доброй волшебнице. Только она поможет нам вернуться домой.

– Тихо, – прошептал гном, – не нужно так говорить!

– Как? Но это правда!

– Не надо, – шикнул на нее гном.

– Но поче…

– Тс, я сказал! Я стараюсь помочь, разве ты не понимаешь? Ты сама говорила про безучастность…

– Но…

– Тихо! – гном склонился над ее ухом и быстро зашептал: – Не нужно говорить старосте, что вы хотели пересечь границу, ваши друзья не признались, и вы молчите.

– А что нужно гово…

– Тише, тебя могут услышать! Врите! Только ложь может вас спасти!

– Моя мама говорит…

– Забудь про маму! – рассердился гном. – Мама далеко, а ты тут. Вот истина нашей принцессы: «Если есть возможность соврать – врите до последнего, пока не иссякнет фантазия. Жизнь слишком дорога, чтобы отдавать ее за правду».

– Я поняла, – Даша кивнула. – Мой папа как-то сказал, что врага надо бить его же оружием.

– Молодец, – хлопнул ее по плечу гном, – а теперь идем.

Они петляли вместе с тропкой, пока не добрались до огромного шатра, сплетенного из веток и зеленых листьев. Вход охраняли два подтянутых гнома с длинными светлыми бородами. Внутри, шагах в семи, под зеленой веткой с белыми цветами и мизерными яблочками, стояло огромное кресло, на котором сидел староста, одетый точно так же, как остальные гномы, только на голове вместо зеленого у него красовался алый колпак с золотым помпоном. Ростом гномик был в два раза ниже девочки.

С правой стороны от кресла по стойке смирно стоял уже знакомый ей долговязый, с левой переминался Руслан. Он не был связан, но бежать явно не собирался. В углу висела огромная золотая клетка, где томились фея с колибри. С ее появлением Эдлая приоткрыла изумрудные глаза и проворчала:

– Я уже думала, ты никогда не явишься.

– А вот и наша гостья, – без всякой улыбки произнес неожиданно громким голосом староста. Он ловко спрыгнул со своего трона, хотя минутой назад казался расплывшейся по кастрюле кашей, и подбежал к Даше. Чтобы смотреть на нее, гному из-за маленького роста пришлось задрать голову, да так, что колпачок съехал набок. Волосы, как и у большинства гномов, свисали на узкий морщинистый лоб. Староста недолго изучал ее, потом вернулся в кресло и закинул ногу на ногу.