Диана Джонс - Волшебный витраж

Судя по всему, Таркин надеялся, что Эндрю немного укрепит ему отсутствующую ногу, пока Стейси не собралась домой на ленч.

– Наготовил ей сегодня настоящих деликатесов, – похвастался он. – Люблю готовить, есть грех. А что этой бабище понадобилось? Эйдан?

Эндрю кивнул.

– Так я и думал, – сказал Таркин. – Она из тех, кто не в ладах с железом. Удивительно, но это сразу чувствуешь. Я с самого начала думал, что за мальчиком охотится именно ее племя. Укрепите-ка хорошенько защитные чары, право слово. Попросите Стейси, она вам покажет, как это делается. Она тут недавно помогала с этим Ронни, когда прошли слухи, что кто-то решил попортить ему лошадей. А где Эйдан, кстати? Та женщина его видела?

Эндрю помотал головой, сосредоточившись на ноге Таркина:

– Пошел пройтись. По-моему, у него отложенная реакция на смерть бабушки, и ему надо побыть одному.

– Бедняга. – Таркин вытянул на кушетке отсутствующую ногу и бодрым голосом продолжил: – Странная штука горе. Честное слово, Стейси будто бы и не замечала, что матери больше нет, а потом, через две недели, нашла ее любимую подставку для яйца. В глубине шкафа. Тут уж Стейси было не утешить. По правде говоря, я думал, она не оправится.

И болтал, и болтал… Скоро он уже рассказывал Эндрю о дальнейших затруднениях фестивального комитета. Судя по всему, знаменитый кулинар, который должен был открывать фестиваль, в последний момент отказался.

– Его пригласили в Америку, и, похоже, там ему больше нравится, – сказал Таркин. – Бросил их на произвол судьбы, правда-правда. Потом они сбились с ног, искали замену, пока кто-то не сказал, мол, Ронни Сток теперь вполне себе знаменитость и годится для этого дела. Ну, обратились к нему. А Ронни – уж такой он тщеславный! – мигом согласился. На этих выходных скачки в Йорке, он посылает лошадей и в Бат, и в Брайтон, но когда его попросили открыть наш крошечный заштатный фестивальчик, он был до того польщен, представьте себе, что отправил жену в Йорк вместо себя! Совсем с катушек съехал! К доктору пора, голову проверить! Правда, она у него всегда была не ахти… А вы расскажете Эйдану, что про него тут разнюхивали?

Эндрю рассеянно кивнул, хотя на самом деле уверен не был. Во-первых, он понимал: Эйдан страшно перепугается. Во-вторых, Мейбл Браун и/или В-92 заронили в нем сомнения. По рассказам самого Эйдана выходило, что он – да – сбежал из Лондона и при нем – да – был бумажник. Скорее всего, именно по бумажнику эта Мейбл В-92 его и выследила. Когда бумажник наполнялся деньгами, то наверняка испускал мощную волну колдовской силы. Значит, кому-то Эйдан очень понадобился, тут сомневаться не приходилось. Однако выяснить, кто прав, кто виноват, было невозможно. Эндрю знал обо всем только со слов Эйдана. Он думал, что мальчик говорит правду, это да, но наверняка не знал. Эндрю даже пришло в голову, что он слишком доверчивый. И он решил расспросить Эйдана гораздо подробнее, когда тот придет на ленч.

Но, когда Эйдан вернулся домой, было ближе к чаю, чем к ленчу, и к тому же он привел с собой огромного веселого пса с хвостом будто пропеллер, сшибавшим в доме что попало. Всем пришлось побросать свои дела и выслушать мнение миссис Сток по этому поводу.

– У меня и так забот по горло, не хватало еще убирать за огромной грязной собакой! – твердила она. – Я не привыкла к собакам! Шерсть и грязные лапы! Я этого не потерплю! Она приучена к туалету? Точно? И вы считаете, я сама буду ее кормить, да?

Все это перемежалось жалобами по поводу того, что Эйдан поздно вернулся.

– А твой ленч – он совсем остыл! Ты в жизни не видел такой прекрасной печенки с беконом – и все совсем остыло! Погибло! Только посмотри! Нет, ты только посмотри! – Она ткнула поруганным ленчем Эйдану в лицо. Было похоже на черную подметку от ботинка и собачьи погрызушки. – Только посмотри! – взывала миссис Сток.

– Рольф съест, – предложил Эйдан.

– Ничего себе расточительство! – возмутилась миссис Сток. – Кормить бродячих собак только потому, что ты считаешь, будто дом профессора – это гостиница и туда можно нагрянуть когда заблагорассудится! А твой пес приучен к туалету? Точно приучен?

К этому времени в кухне уже появились Эндрю и Стейси, а в окно над раковиной заглядывали Шон и мистер Сток. У Эйдана осталась одна надежда – что вот-вот произойдет сильное землетрясение, в полу разверзнется пропасть и поглотит их с Рольфом. Он опустился на колени перед Рольфом и испуганно прошептал:

– Ты к туалету приучен?

Рольф умильно поглядел на него и еле заметно кивнул.

– Да, приучен, – сказал Эйдан.

Но его голос заглушили все остальные голоса.

Шон сказал:

– Тетушка, это очень красивый пес.

Стейси сказала:

– Я понимаю, ошейника на нем нет, но он в великолепном состоянии. Наверняка он хозяйский.

Эйдан, тебе нельзя будет его оставить.

А мистер Сток сказал миссис Сток:

– Ох, прекрати ты галдеть-то. У старого мистера Брендона много лет жили два спаниеля. И ты против них не возражала – а вот я возражал, да еще как. Они на пару зарывали кости под моими помидорами. А кости им давала ты!

Миссис Сток обвинила его в клевете, да так громко, что Эндрю вывел Эйдана и Рольфа из эпицентра скандала и накрепко закрылся с ними в кабинете.

– Послушай-ка, Эйдан, – сказал он. – Я понимаю, это чудесный пес, но у него почти наверняка есть хозяин и…

– У него нет хозяина, – сказал Эйдан. – Он вообще не пес. Рольф, покажи.

Рольф кивнул, встряхнулся и немного покрутился за собственным хвостом. И вот вместо пса на груде брошюр по истории уже заклубился желтый туман – а секунду спустя он превратился в маленького мальчика, который смотрел на Эндрю большими испуганными глазами.

– Пожалуйста, возьмите меня! – взмолился он своим рычащим голосом.

Эндрю снял очки и поглядел на мальчика.

– Ой, – сказал он. – Да, пожалуй, это все меняет.

– Он пес-оборотень, – объяснил Эйдан. – У него не может быть хозяина, поскольку на самом деле он – человек. Но он хочет здесь жить, а я хочу его оставить. Можно?

– Как тебе удобнее – собакой или мальчиком? – спросил Эндрю у Рольфа.

– Собакой, – ответил Рольф. – Проще.

Он снова растворился в тумане, превратился в пса и умоляюще тронул Эндрю за ногу большой влажной лапой.

«Да, – подумал Эндрю, – собаку объяснить проще, чем мальчика». Тут он внезапно вспомнил, что вторую лошадь звали Борзая. Видимо, Рольф – это судьба. А третья лошадь – Толстая Царица – вполне могла указывать на Мейбл В-92. Надо же, метод гадания Стейси, оказывается, себя оправдывает!

– Ну хорошо, – сказал он, смирившись с Рольфом. – Пойду успокою миссис Сток. Если удастся.