Лев Жаков - Убить Бенду

Алиция налила духов на полуоткрытую грудь, на обнаженные до локтя руки, на свисающие почти до пола рукава, остатки из пузырька разбрызгала по подолу – и скорым шагом, стараясь не бежать, но идти как можно быстрее, вышла в коридор. Там чадили факелы. Девушка поморщилась: как бы не упала частичка сажи на ее новое платье или не закоптилось ее чистое, красиво накрашенное личико. Она спешила, однако шла так, чтобы не сбилось дыхание. Хотя если бы она запыхалась, ее грудь вздымалась бы под платьем очень соблазнительно. Но нет, тогда сложнее будет показать голосом всю ту нежность, которую она испытывает. А голос – это важно. Мужчины его не замечают, он же действует на них, маня и соблазняя. Отвернется мужчина – а голос все льется в его уши, заставляя вновь повернуться и посмотреть прямо в глаза, одной рукой обхватить за талию и прижать к себе, а другой осторожно так отвести с лица якобы случайно упавший локон... Хотя какой локон? На ней сеточка! Не важно, другой, значит...

Внимание девушки привлек шум во дворе. Выглянув в узкое высокое окно, она обнаружила, что около казарм строятся стражники – много больше, чем она когда-либо видела за раз. Столько было, пожалуй, только на публичной казни лорда Феликса в прошлом году, когда она и месяца еще не прожила во дворце. Да на дне Ангела его величества, во время торжественного шествия к престольному собору. Дорогу тогда вымостили алыми персидскими коврами, а цветов было – не сосчитать!..

Стражники! Казармы! Канерва уезжает!

Алиция заломила руки, чуть не потеряв сознание у окна. Только не это! Неужели она опоздала? Вдруг он не вернется? Столько солдат – не иначе война!

«Можно перехватить его у главной лестницы», – пришла мысль. Отряд пойдет через нижнюю галерею. Алиция как раз встретит лорда Мельсона, отзовет в сторону... Девушка кинулась к залу Славы, через который можно было попасть на лестницу для слуг, по ней – через темный коридор в холл прямо к основанию большой лестницы.

Она успела. Из нижней галереи ровным строем выходили вооруженные стражники в кирасах или кольчугах и шлемах. Точно – война!

Канерва стоял около лестницы с каким-то солдатом, наблюдая, как стройная колонна, звякая доспехами и оружием, выходила из дверей.

– Лорд Канерва... – Алиция, приблизившись бесшумно, дотронулась пальцами до руки начальника стражи. Под серым, шитым по краю алой ниткой кафтаном у него была кольчуга. Фрейлина умильно склонила голову к плечу и похлопала ресницами.

– Что такое? – Канерва сердито обернулся. Молодой кудрявый лейтенант, ухмыльнувшись, пошел к выходу. Увидев Алицию, лорд Мельсон поморщился: – Мне некогда.

– Канерва... милый... – шепнула придворная дама, поглаживая серый бархат на локте начальника стражи.

– Что такое? – Лорд страдальчески оглянулся на дверь, куда как раз выходили последние пары стражников.

– Канерва, послушай... год назад я сказала тебе... Я была не права.

– Опомнилась! – Лорд Мельсон шагнул к выходу.

Алиция вцепилась в его руку:

– Куда?! Канерва, подожди! Послушай же!

– Мне некогда, отстаньте. – Он попытался снять ее пальцы, сжавшиеся у него на плече, но Алиция не отпускала.

– А вдруг тебя убьют?! Я должна, боже, должна сказать тебе! Я была не права! Я ошиблась! Пожалуйста, прости меня!

Лейтенант заглянул в холл:

– Все готово, ваша светлость. Выступать?

– Да!

– Не пущу! – Алиция обеими руками вцепилась в кафтан лорда Мельсона.

– Отвяжись! – гаркнул Канерва, белый от бешенства, отталкивая девушку.

– Но я люблю тебя! – крикнула Алиция вслед.

– Чтоб сдохло все ваше племя! – ответил лорд, прыгая на коня, которого держал у крыльца вертлявый паж. Канерва дал шпоры, и конь, присев на задние ноги, взял с места в галоп.

Алиция, пошатываясь, ловя ртом воздух, добрела до лестницы, чтобы опереться о перила. Все вдруг закружилось, словно стремясь в бездну.

Под рукой возникла знакомая веснушчатая мордашка.

– Что, получила? Говорил я тебе, сестренка, что он болен. Полное бессилие! А ты не верила!

– Ах ты, маленький мерзавец! – взвизгнула Алиция и вцепилась мальчишке в вихры. – Я тебе покажу «бессилие»! Я тебе покажу «говорил»! Я тебе покажу «получила»! – С каждой фразой девушка била брата головой о стену.

– Ай-ай-ай! – вопил паж, хватаясь то за свои волосы, то за руки Алиции. – Отпусти, дура!

– И за дуру получишь! – приговаривала фрейлина, стуча всклокоченной головой Лисса по камню.

Квартал стал известен около полудня: за монастырем святого Жара. Канерва давно подозревал монахов в скупке краденого!

Плохо начинается охота. Если б не приказ короля... если б не уверения нищего, что в другой раз он не скажет... никогда бы Канерва не пошел к логову зверя, не озаботившись разведкой местности, изучением подходов, входов и выходов. По-хорошему, с месяц, не меньше, следовало бы пасти лису. Нищий бы и в другой раз раскололся, никуда бы не делся: поймать да на дыбу – быстро выдал бы что надо. Да только, может, он провинился перед Кривым Пальцем и тот его хочет убить? Очень вероятно. И король рвет и мечет – Кривой Палец уже которого по счету сборщика податей ограбил. И городские власти возмущаются, конечно. Так что пришлось поверить бродяжке. Зато на случай, если все-таки вдруг обманул, паскуда, Канерва оставил в караульной быстроногого гонца, а в казарме во дворце – отряд умелых стражников. И в пыточной ждет опытный палач. Если что...

Монастырь был небольшой. С одной стороны от него раскинулся заросший бурьяном пустырь, на котором жили собаки и бродяги, с другой проходила улица бедных горшечников. Напротив стены тянулись тесно сбившиеся домишки. Дворы их заползали на глиняный холм, вернее, на то, что от него осталось. За этой проходила еще одна улица, по ней-то и шел сейчас нищий, оглядываясь. Там обитал мелкий ремесленный люд, не владевший лавками и торговавший своим промыслом вразнос. Стояли среди обветшалых строений и пара сомнительных трактиров да дом, целиком отведенный под шлюх. Такого разврата Канерва не потерпел бы, однако теперь король не позволял изгонять проституток.

Нищий остановился у дверей одного из сомнительных трактиров, оглянулся, кивнул – и вошел. Пора действовать.

Здесь никто не позаботился о канавах: у города денег нет, жителям все равно. Отбросы выливаются прямо на улицу. Лорд Мельсон, бывший главный егерь, смотрел на грязь под копытами коня не более секунды. Соскочил и, хлюпая сапогами из прекрасной оленьей кожи, быстро двинулся к дому, на ходу жестами и негромкими словами объясняя, куда и сколько ставить людей. Здание находилось несколько в стороне от других строений, окружили его быстро, плотно.

Канерва подозвал плешивого сержанта Мишла.