Кирилл Кащеев - Магия без правил

Оксана Тарасовна с гневным изумлением взирала на приближающуюся барышню в сбившейся шляпке. Одна из воспитанниц, одержимая желанием услужить своей благодетельнице, выскочила у пани экономки из-за плеча и кинулась нежданной гостье наперерез:

– Ты чья такая? Тебе кто разрешил сюда явиться?

Панна Ирина остановилась и уставилась на нахальную воспитанницу с такой недоброй задумчивостью, что та вдруг попятилась, испуганно пискнула и юркнула за спину своей хозяйке.

– Оксана Тарасовна, ваши прошлые ро́бленные уже как-то задавали мне похожие вопросы. Ничем хорошим это для них не кончилось [10], – все с той же задумчивостью сказала панна Ирина.

– Мы… Мы знакомы? – дрогнувшим, видно, от ярости голосом спросила пани экономка.

– Это ко мне… Это я… – заторопилась графиня. – Мы знакомы, еще по Петербургу! Моя подруга… кузина! Ирина… Ирена… Баронесса Ирена фон Хортманн, вот! – выпалила Татьяна.

На подвижном личике новоявленной баронессы промелькнуло изумление, а потом оно налилось такой елейной важностью, будто Татьяна произвела ее не в баронессы, а в архиереи.

Подобрав подол неприлично высоко и жеманно перебирая ногами, панна Ирина взошла на ступени и протянула руку Оксане Тарасовне так, словно рассчитывала, что та ее поцелует. Не переставая говорить, графиня ловко вклинилась между экономкой и гостьей:

– Матушка фройляйн фон Хортманн сейчас… в их баварской резиденции, в Германии.

Панна Ирина метнула на графиню странный взгляд.

– Und wo ist Ihr ehrbarer Vater? [11] – на тяжеловесном немецком вопросил пан Валерий.

Татьяна поняла, что сейчас разрыдается – она сделала только хуже! Откуда ей знать, говорит ли ее так называемая кузина баронесса по-немецки?

– Der Vater ist jetzt auf Hortiza. Beschäftigt sich mit seinen Sachen [12], – на чистейшем немецком ответила черноволосая, и в голосе ее почему-то проскользнули нотки старой, привычной уже горечи.

– Panienki ojciec mają tam własność? [13] – громыхнул пан Анатоль. – То добже, в наднепрянских степях найлепший чернозем!

– У него там… резиденция, – с кривоватой улыбкой сообщила панна Ирина.

– А вы к нам, стало быть, прибыли прямо из Петербурга? – с глуповатой улыбкой, ему самому, видно, казавшейся любезной, вмешался затянутый в корсет сынок.

И вот тут Татьяна поняла, что рано позволила себе перевести дух. Из-за плеча Оксаны Тарасовны выглянула неукротимая Марыся, обряженная в скромное домашнее платьице, и звенящим от ненависти голосом выпалила:

– Ежели она прибыла из Петербурга, так почему в моем бальном платье?

Все, это был конец! Они разоблачены! Как она могла рассчитывать, что Марыся не опознает платья, злостно умыкнутого из ее гардероба! Даже несмотря на наскоро пришитые к корсажу кружева и бант на поясе в тон завязкам Ирининой шляпки! Графиня поняла, что остается только упасть в обморок, но почему-то никак не падалось.

– Марыся! Замолчи! Какое еще платье? – неожиданно страдальчески простонала пани экономка и повернулась к гостье. – Вы должны извинить мою воспитанницу, панна баронесса. Она у меня еще не очень… воспитанная.

И Татьяна, и Марыся уставились на Оксану Тарасовну в одинаковом ошеломлении. Тут только молодая графиня сообразила, что голосок у ее опекунши дрожал не только от ярости, но еще и от страха! И боялась она… Да-да, боялась она панны Ирины!

– Научится еще, – невозмутимо улыбнулась та. – Может быть. Если доживет.

Татьяна поняла, что опасный разговор следует прекращать.

– Уж все собрались? – пробормотала графиня, окидывая взглядом парадное крыльцо и противу всяких приличий не обращая внимания на последние подъезжающие экипажи. – Оксана Тарасовна, я покажу панне Хорти… панне баронессе фон Хортманн бальную залу!

– Конечно-конечно, – торопливо согласилась экономка, словно сама только и мечтала, чтобы гостья убралась от нее подальше.

– Марыся меня теперь со свету сживет! – оглядываясь на мстительно уставившуюся вслед потерянному для нее бальному платью беловолосую воспитанницу, жалобно протянула графиня.

– Марина? Не сможет, – рассеянно отмахнулась Ирина. – Она всего лишь ро́бленная ведьма, тебе на любой ее смертный заговор три раза плевать с высокой горки.

Татьяна остановилась так резко, что поспешающий следом цыганенок таки наступил на подол ее платья. Вот уж медведь неуклюжий!

– Марыся – ведьма? – изумленно выдохнула Татьяна. – О боже, я предполагала, что с ней нечисто! Надо срочно ехать в Карпаты, у нас поблизости нет достаточно высоких горок!

Теперь уж изумилась панна Ирина:

– Слушай, зачем тебе горка?

– Вы сами сказали – плевать три раза. Ежели я правильно вас поняла – это единственный способ спастись от злокозненной ведьмы?

– Сама ты злокозненная ведьма! – выпалила панна Ирина и вдруг захихикала, словно бы удачно пошутила. – Точно, ведьма! – заходясь смехом, простонала она.

Татьяна обиженно поджала губы:

– Вы ведете себя оскорбительно, «баронесса фон Хортманн»! – язвительно процедила она.

Панна Ирина по-простонародному, кулаком, вытерла брызнувшие от смеха слезы и фыркнула:

– Ты от своего графинства скоро совсем больная станешь! Вот вытащу тебя отсюда, приволоку к твоей маме, она у тебя врач, пусть лечит! – пригрозила она.

Графиня презрительно скривилась:

– Вы опять говорите какую-то невообразимую чушь и желаете, чтоб я вам верила! Ежели б вы сказали, что моя мама́ содержит благотворительную лечебницу, я б поняла! Но чтоб супруга моего отца была вынуждена сама заниматься лекарским делом…

– Да она не вынуждена! – завопила панна Ирина, испугано осеклась и, настороженно оглядываясь по сторонам, договорила: – Что ей, как другим женам богатеньких, весь день дома сидеть – головой об стенку биться?

– Час от часу не легче! – возмутилась графиня. – Теперь вы утверждаете, что выдуманная вами для меня матушка даже не лекарь, а буйно помешанная – бьется головой об стену?

– Слушай, ты что, издеваешься надо мной? – зловещим шепотом вопросила панна Ирина.

– Вы просто очень странно изъясняетесь, сударыня! Зачем хотя бы вы чуть ли не каждую фразу предваряете словом «слушай»? Позвольте полюбопытствовать, что другое я могла бы делать с вашими речами?

– Брать их пальцами и класть себе в ухи! – после недолгой паузы отчеканила панна Ирина и, оставив вконец ошеломленную графиню, горделиво вплыла в бальную залу.

Впрочем, ушла она недалеко. На пороге остановилась, издав короткий возглас. Обернулась к графине – зеленые глаза сияли совсем не зловещим, а восторженным светом.

– Ух ты, у тебя тут и правда настоящий бал! Я думала, они только в кино бывают!

Решив не уточнять, что такое «кино» и чем тамошние балы отличаются от обычных, Татьяна подошла и встала рядом. Оксана Тарасовна бал-то устроила, а на свечи поскупилась, да еще утешалась тем, что при скудном освещении не так видны трещины давно не штукатуренных стен да облупившаяся позолота. Танцы еще не начались, и пары фланировали по худо натертому паркету, щеголяя давно вышедшими из моды туалетами. Увы, разве это бал!