Кирилл Кащеев - Магия без правил

В небесах опять засвистело, и рядом с ребятами, поблескивая огненной шкуркой, плюхнулся дракончик. Полыхнул нестерпимым блеском… и распался на три фигуры – Валерия, Константина и Димона.

– Здешнего «эмси» не видели? – как ни в чем не бывало, будто не они час назад по приказу Оксаны Тарасовны Богдану руки крутили, озабоченно поинтересовался Валерий.

– Здесь я, – ведя в поводу вороного Леонардо, к камням неторопливо двигался длинноногий ведущий.

– Надо было с тебя денег потребовать, дядя! – возмущенно сообщил ему Валерий. – Мы, конечно, договаривались, что вместо взноса концертиком подхалтурим, но за такую игру не то что платить – с тебя брать надо! Нас же там совершенно никто не любил! Мы же без сил, а у нас… того… мероприятие…

Замок озарился светом установленных на башнях киношных юпитеров. Ирка увидела, как на стены втягивают камеры, как озабоченно бегают люди. Над замком воспарил баллон с торжественной рекламной надписью «Новый клип группы «Манагра»!»

Валерий с легким беспокойством поглядел туда:

– Скажи спасибо, чувак, что торопимся… – он перевел взгляд на Ирку и ее друзей. – А вас мы тоже прощаем, хоть вы нас и не любите! Ты, родная, как на нашем концерте будешь, – он обращался персонально к Таньке и явно не сомневался, что она обязательно будет на концерте, – за кулисы заходи, я тебе все-таки автограф дам. Этого не бери, – распорядился он, кивая на Богдана, и все трое сорвались с места и побежали к замку, туда, где разъяренный режиссерский голос уже настойчиво вопрошал: где эти чертовы девки и намерены ли они начинать?

Ребята глядели музыкантам вслед: Ирка обалдело, Танька раскрасневшись, Богдан насупившись. И видели, как с каждым шагом очертания их тел меняются, плывут… Через луг к замку и съемочой группе бежали, спотыкаясь на высоченных каблуках, волшебные красавицы группы «Манагра»: Вера, Альбина…

– А Надя где? – завопила им вслед Ирка.

Третья красавица на бегу обернулась:

– Оля я! – и припустила дальше.

– Ну? – ехидно поинтересовался Богдан. – Так кто из них тебе автограф даст? Вера? Или все-таки Оля?

Танька смущенно рассмеялась и пробубнила, пряча глаза:

– Конечно, они ж летавцы… Что вы хотите… Они сразу и мужчины, и женщины, им все равно, им главное – чтобы их любили. Правда, тому, кто их любит, обычно плохо приходится: летавцы все силы высасывают. Наши еще ничего, приличные, в шоу-бизнес подались – поклонников много, если от каждого взять понемножку, им хватит, а у публики после них разве что головная боль.

– Ага, особенно учитывая, что они сразу каждый за двоих работает – и поклонники в двойном размере, и гонорары, – Богдан издевательски покосился на ведущего. – Зато мы теперь знаем, почему в «Манагре» состав постоянно меняется. Они просто собственные женские рожи толком запомнить не могут – путаются, вот и приходится девок вечно переименовывать, чтоб вопросов не возникало.

– Не желают ли победители взглянуть на призы? – явно торопясь сменить тему вмешался ведущий.

Ребята устало глянули внутрь расколотого бетонного круга. На голой земле как-то очень сиротливо лежал маленький ноутбук, совершенно роскошный мобильный телефон и компакт-диск с изображением белоперого Алконоста с ангельским девичьим личиком. Ирка смотрела на призы, но брать не спешила. Еще недавно она была бы до поросячьего визга счастлива – ноутбук, мобилка… Но сейчас лишь одна мысль билась у нее в мозгу: «И все, что мы пережили было ради… этого?» Пусть все остались живы и здоровы, но ужас и отчаяние еще крепко держали ее в своих лапах, а память о вампирьем голоде и вкусе человеческой крови на губах будут долго преследовать по ночам. Ребята тоже молчали и, казалось, разделяли Иркины чувства.

– Я теперь в квесты не смогу больше играть, к ролевкам вернусь, – задумчиво проговорил Богдан… и чуть печально закончил: – Потому что квеста круче, чем этот, в моей жизни уже не будет.

– Когда б я еще графиней заделалась, – мечтательно откликнулась Танька.

Ирка раздраженно фыркнула – зла на них не хватает, совсем дети! – и выгребла из расселины призы. Глупо было бы оставлять. Бетонный круг с тихим вздохом сомкнулся.

Ирка принялась засовывать призы в сумку и вдруг увидела, как ведущий остановившимся взглядом следит за ней.

– Не надо вам их брать… Не надо… Опасность… – словно в трансе выдохнул упырь-прорицатель.

Ирка замерла, но Богдан возмущенно завопил:

– Вот хитрый упыряка! На концерте бабки сэкономил, теперь еще на призах хочет? Фигушки, мы их заработали! Хотя могу поменяться… – Богданова физиономия стала хитрой, как у цыгана на конской ярмарке. – Диск – на вороного!

– Ты что, сдурел? – возмутилась Танька.

– А что такого? У вас же вон, серьги от ачуч-пачуч остались! – Богдан ткнул пальцем.

Девчонки схватились за уши. И правда, в ушах у них до сих пор болтались полученные от бабушки Сирануш украшения. Ирка и забыла про них, хотя как можно забыть про такие висюлищи из золота и драгоценных камней?

Далеким эхом, как дуновение ветерка, до Ирки донесся призрачный голос Сирануш:

– Ачуч-пачуч подарки обратно не забирают!

– Вот! – кивнул Богдан. – А мне бы коня. Цыгану без коня никак нельзя!

– Ты не цыган! – в один голос возопили Ирка и Танька, а Танька добавила: – Как ты его в поезде повезешь?

– Ты ж у нас умная, ты и придумай, как везти! – парировал Богдан.

– Я умная! – подтвердила Танька. – Поэтому я с конем в поезд не попрусь!

– К тому же у нас следующий квест намечается, – очнувшийся ведущий попятился, волоча коня за собой. – Леонардо проверенный работник, нам без него никак… Какая же тяжелая это работа, и никто не ценит, никто, все обвиняют, – он побрел по лугу, ведя коня в поводу и печально приговаривая. Вороной Леонардо оглянулся и прощально заржал.

– Эх, нет сироте в жизни счастья! – вздохнул Богдан.

– Ты не сирота! – в один голос снова рявкнули девчонки.

– А счастья все равно нет! – уперся пацан.

– Помогите! Спасите! – раздалось откуда-то из вышины.

– Что еще? – нервно вздрогнула Танька.

Все трое задрали головы. На самой верхушке замковой башни, крепко вцепившись когтями в черепицу, сидел медведь.

– Помогите! – снова отчаянно взревел он. – Я высоты боюсь!

С луга на чистом ультразвуке проверещало:

– Допоможить! Засыхаю! Ой, жабры горять, жабры!

Воронье карканье прозвучало глухо, словно у каркающего был заткнут клюв.

Друзья огляделись. Посреди луга, блестя чешуей в свете луны, на осенней траве билась щука. А клюв у ворона был не заткнут, а воткнут – черная птица оказалась по самые крылья вколоченной в землю, так что наружу торчали только тонкие лапки.

Танька тяжко вздохнула, подхватила щуку за скользкий хвост и понесла к обрыву на краю луга – кидать в бегущий под ним Смотрич. Богдан принялся откапывать ворона.