Елена Трушникова - Свет четырёх влюблённых звёзд, или Приключения доктора в Запределье. Часть первая

Он больше никому не говорил о брате. Но надеяться не перестал. Главным помощником в поисках был интернет. Сашка высматривал любую информацию о странных исчезновениях. Да, люди часто терялись. Но исчезнуть так, чтобы о человеке не осталось даже памяти, таких случаев было немного. Но они были. И Сашка жадно собирал на просторах инета крупицы информации о таких же, как он, не сумевших забыть своих пропавших без следа близких.

И наконец, спустя пятнадцать лет, взрослый уже парень что-то нащупал. Ему казалось, что вот-вот перед ним распахнется невидимая раньше дверца, и он шагнет в неизведанное и найдет Андрея. Ох, сколько же ему надо рассказать своему старшему брату!

ГЛАВА 3

Бездонная пустота поражала своей бесконечностью. Вокруг была кромешная тьма. Понятия верх-низ, далеко-близко утратили актуальность.

Кто он? Где? Что происходит?

Попытался сосредоточиться, собраться. Величественное движение Космоса ощущалось каждой клеточкой. Клеточкой чего? Руки-ноги – ничего не чувствовалось, ничего не болело. Уходили в небытие, рассыпались в прах ощущения и эмоции. Было никак. Или… никак не было. Теряя осознание, он медленно растворялся в необъятном пространстве, распадаясь, расщепляясь на мельчайшие частицы, сливаясь с Абсолютом.

Неожиданно пришло видение – вокруг столько звезд! И появились мысли. Много мыслей. Словно яркие искорки чьих-то сознаний сновали вокруг. Он ловил то одну, то другую эмоцию. Не успевая сосредоточиться на ближайшей, тут же переключался на следующую, и еще на одну, и еще…

Чьи они?

Звезды! Такое необозримое количество, что местами они кажутся одной сплошной туманностью… Особенно явственно выделяется Млечный Путь… Красивый, безбрежный, завораживающий… Только с обратной стороны… А как можно понять, что это не другая галактика? Зачем понимать? Это очевидно…

Кто это думает? Чьи мысли?

Неожиданно его окутало сияющее облако, понесло куда-то с невероятной скоростью. Звездный свет замерцал, завибрировал, потек сквозь время.

Мыслей-искорок больше не было. Но явственно ощущалось, как думала несущая его в себе сияющая субстанция. Слившись с облачным сознанием, он вдруг увидел (или почувствовал) воспоминания этого странного существа. И были они почему-то знакомыми.

Откуда?

Он видел, но не понимал, кто рядом с ним, что происходит, и зачем ему это. Он просто был там. И все.

«Проголодалась, животинка?» – на площадке верхнего этажа сидит большая белая собака. К ней по лестнице поднимается пухлая неряшливая женщина в засаленном халате. В волосах тетки – ярко-розовые бигуди, зеркальные стекла огромных пляжных очков скрывают глаза. От нее пахнет жареной рыбой. Но запах кухни перебивает дурманящий аромат ванили, гортензии и еще чего-то до боли знакомого, опасного. Но определить не получилось. Эх, Клавдия-Клавдия… Как-то вдруг забыла ты об осторожности…

Клавдия? Кто это? – промелькнуло и угасло.

Грузная дама, натужно кряхтя, поставила на бетонный пол большую миску с маслянистой жидкостью и осторожно подвинула поближе к собаке. Та поднялась и перешла на другую сторону лестничной клетки.

«Что, собачка, не хочешь? Не вкусно? Может, тебе посолить для верности?» – толстуха достала из кармана небольшой пузырек, сыпнула в миску и, словно стряхивая с пальцев мелкие крупинки, хлопнула в ладоши. Частички пыльцы вонзились Клавдии в глаза, искрами пробежались по длинной морде, опутали естество липкой паутиной.

«Спи, дорогуша. Спи долго-долго», – женщина с коварной улыбкой провела рукой над собакой, посыпая ее легкой пыльцой. Заклятие оцепенения сделало свое дело: серебристый панцирь сковал лохматую голову, собака медленно опустила ее на лапы, закрыла глаза и окаменела… Только ее мятущееся, сияющее лунным светом сознание ринулось к цинично улыбающейся ведьме, пытаясь остановить, удержать, не дать свершиться злу… Безрезультатно… Эх, Клавдия…

Он снова погрузился созерцание, растворяясь в глубинах космического пространства. Лучи звезд, как золотые нити, текли в пустоте, свиваясь в причудливые узоры. Ласково мигали, завораживая и убаюкивая.

Пришло новое видение: Очкастая тетка, удачно наложив на белую собаку заклятие, неспешно спускается вниз по лестнице. С каждым шагом внешность ее преображается, объемы уходят, шарообразное тело трансформируется в гибкую безупречную фигуру. Неопрятный халат превращается в дорогой брючный костюм, выгодно подчеркивающий силуэт девушки. Пластиковые бигуди растворяются в воздухе, выпуская на свет огненно-рыжую гриву роскошных длинных волос. Изящной рукой с ярким маникюром красавица снимает солнцезащитные очки и, выходя из подъезда, бросает их в урну.

В воздухе перед ней появляется большая хрустальная чаша со сверкающей пыльцой. Юная колдунья пригоршнями черпает сияющую пудру и развеивает ее по двору, что-то напевая, особенно четко проговаривая окончания. Все вокруг (здания, скамейки, тротуары, листва деревьев и припаркованные машины) покрывается искристой изморозью. Затих дом, затих двор, остановилось любое движение…

Только в раскрытое окно одной из квартир первого этажа, игнорируя действие заклятия, хоть и очень медленно, но неудержимо, вползает большой паук и, бережно придерживая в средних лапках микроскопическую сияющую скляночку, направляется к откупоренной бутылке пива. Запотевшая стеклянная емкость красуется на компьютерном столе перед застывшим у монитора светловолосым парнем.

И что потом? – возник вопрос. Непонятно, кто и к кому обратился…

Пришел мысленный ответ: Паук принес сияющее зелье, снимающее заклятье оцепенения. Сначала в пиво капнул, потом парня расколдовал. А он разбудил дом и меня от заклятия освободил. И я, недолго думая, выпрыгнула в окно.

Что такое – окно?

Ответ почему-то покоробил: «А не пойти бы тебе… Лучше бы спросил – кто я, и куда мы направляемся»…

Кто он? Где он? Куда он? Все угасло. Тишина. Темнота…

***

Медленно-медленно пробуждалось сознание, выхватывая из пространства неясные оттенки, отзвуки, ощущения. Они наслаивались друг на друга, смешивались, перекликались, формируя звуки, образы, возвращая мировосприятие. Постепенно из обрывков сложилась реальность.

Плавно-тягуче плывут по небу облака. Нет, это он плывет в облаках, кружится с ними в танце, пытается погладить невесомые, расходящиеся от движения воздуха туманные завитки, погружается в белую молочную прохладу, выныривает из нее и парит-летит-плывет в ясной пронзительной синеве. Такой высокой, такой безграничной…