Елена Трушникова - Свет четырёх влюблённых звёзд, или Приключения доктора в Запределье. Часть первая

– И что теперь? Вы за ними на солнечную сторону пойти собирались? – вопросительно приподнял бровь Предводитель. – Не хотел бы я, моя дорогая Антонина, увидеть, что бы с вами тогда произошло. Очень не хотел бы. – Он с коварной улыбкой кинул на девушку мимолетный взгляд и тут же, болезненно скривившись, отвернулся. Затем властно бросил юркому приспешнику: «Заклинателей пространства сюда… Всех!»

Жеглард разошелся не на шутку – кого испепелил, кого в камень обратил, а кого-то вообще в пространствах развеял, исключив в дальнейшем саму возможность соединения тела и разума. Операторам ворон злобный господин наказания все еще не придумал. Они явно заслуживали более долгих и изысканных мучений. Быть развеянными в прах – слишком легкая смерть для них.

Граф в раздумье расхаживал вдоль ряда закованных в цепи нерадивых исполнителей его воли, замерших в полуобморочном состоянии и в страхе ожидающих своей участи. Но тут послышался осторожный цокот копыт и хриплое покашливание.

– Кто там еще? – рявкнул Предводитель жалко жмущемуся на пороге залы дворецкому. Тот, низко согнувшись и нервно перебирая когтистыми пальцами край обшитой золотым позументом ливреи* (Ливрея – форменная одежда особого покроя и определённого цвета для лакеев, швейцаров, кучеров и иных слуг.) , произнес:

– Там… господин Черный Смерч пожаловали…

Жеглард махнул рукой в сторону встрепенувшихся операторов: «Убрать!» Указал на дверь: «Пригласить Его Темнейшество!»

В залу вихрем ворвался новый гость. Высокий, черноволосый, донельзя субтильный. Его можно было бы назвать тощим и бледным, если бы не поразительная гибкость и подвижность, страстность в движениях, огонь во взгляде угольно-черных глаз. Широкий плащ развевался от его стремительно-порывистой походки, даже легким мановением руки он создавал вокруг себя постоянный круговорот воздуха.

Молодой господин Нерц, владетельный князь Ветреных Земель, гордый представитель верхушки мрачноаристократического общества, носитель знатной фамилии Темнейший Черный Смерч, не утруждая себя расшаркиваниями в сторону хозяина, с интересом уставился на Антонину, привычно опустившую взгляд при появлении темного существа:

– Это то, о чем я думаю!? Злонравный дядя! Да у тебя тут…

– Рад приветствовать, мой злокозненный племянник, – на полуслове прервал его Жеглард и повернулся к Антонине. – Не будет ли так любезна моя дорогая госпожа собственноручно распределить по камерам нерадивых слуг? Вы были правы, за всем постоянно приходится следить, ничего подчиненным доверить нельзя.

Девушка коротко поклонилась господам и, мановением руки собрав заключенных в непроницаемый сосуд, направилась к выходу из залы. Когда она удалилась, Смерч, быстро дернув тесемки плаща и бросив его на ближайшее кресло, восторженно воскликнул:

– Да у тебя тут замороченная светлая Воительница! Ну, дядюшка, ты просто монстр! Уступи ее мне! Если я ее съем, поглощу, растлю – какой мощью неимоверной обладать буду! Да мне все нипочем станет! А ты чего силищу такую не используешь? Возишься с этой вражиной, как с принцессой. Порадуй племянника, дядя! Уступи, не скряжничай!

– И не проси, чудовищный мой, – усмехнувшись, ответствовал хозяин.

– Ну, продай или обменяй! Я тебе за нее, что хочешь, отдам! А хочешь, коралловый жезл? Я знаю, ты давно на этот артефакт заришься. Другой такой только на дне морском у мавьего царя имеется.

– Может, и уступлю. Только позже, когда дела сделаем, – задумчиво произнес Предводитель. Так или иначе, ему необходимо было воплощать свои гнусные замыслы в отношении человека и его Хранительницы. – А у тебя на ближайшее время никаких новых злодейств не запланировано? Прогуляешься с нами на границу?

– За кем охотиться будем? – тут же переключился на новую авантюру Нерц.

– За человеком, – нараспев протянул Жеглард, слегка склонив голову.

– За человеком? Откуда ему взяться в Запределье? Насколько я помню, ты все входы-выходы из светлого пространства в мир людей запечатал, – отмахнулся юный князь.

– Нашлась лазейка, недоглядел… Кстати, как там моя злоехиднейшая старшая сестрица поживает? Все плетет свои интриги?

– Да что ей сделается? Матушка хоть и стара стала, но все никак угомониться не может. Всю округу уже извела, на соседские владения зарится. Как мой злонамеренный родитель в сражении с этой стервой-Воительницей сгинул, так мать-старушка за двоих старается.

– Злоречивый мой, ты на Антонину-то не бушуй. Если бы не она, ты бы до сих пор у своего катастрофического родителяна побегушках был. А так – ты уже восемьсот лет как Темнейший князь, полноправный хозяин Ветреных Земель и Владетель Морских Пределов. Кроме того, такой родословной, как у тебя, мало кто похвастать может. По материнской линии ты – племянник самого Черного Предводителя, а по отцовской – Всетемнейшего Властителя. Один из претендентов, так сказать, на трон…

– Трон для меня – пустое место. Пусть другие соискатели из-за него друг друга в корень изводят,– отмахнулся молодой князь. – А что от родителя мне досталось кроме знатного имени? Развалины родового замка, пустая казна, да вот эта безделица? – Порывистый юнец небрежно бросил на ковер связку серебристых перьев. – Мамуля что-то там об их ценности говорила, я и не запоминал особо. Но, думаю, это все бредни выжившей из ума старухи. Какая в них важность? Блеск один… Глазам от него больно…

Взгляд Жегларда сверкнул. Граф, моментально прикрыв глаза светозащитой, схватился за подлокотник кресла, стремительно вскочил. Но тут же взял себя в руки, прошелся по зале, остановился у окна и сделал вид, будто рассматривает что-то очень интересное в ночном саду.

– Что там, дядя? – вслед за ним рванулся к высокому окну и Смерч.

– Что… там? – помедлил с ответом Предводитель. – Да Гордыня опять разошлась. Уже и не знает, куда эту роскошь приткнуть. Весь двор музейными ценностями заставила, все колючие кусты переломала. – И перевел разговор на другую тему. – Что-то не стремишься ты остепениться, потомством обзавестись?

– На кой они мне, потомки эти? Летать за ними по разным пространствам, выбирать достойного, обращать к тьме… Или вести под венец какую-нибудь обезличенную человеческую женщину, напрочь лишенную настоящих эмоций? Зачем? Для чего?

Чтобы потом ждать интриг да посягательств на добро накопленное? Чего я от наследников этих ждать должен? Чтобы злопыхали без конца, да норовили меня поскорее в Тихую Обитель упечь? Не дождется маман внуков. Она меня с этими разговорами до того замучила, что я порой в бешенстве верхний предел тьмы перейти готов.

– Угомонись, аспидский мой. Помнишь тетку свою троюродную, Рабьезу, маркизу Вздорную? Ты сам видел, как она, полтора столетия тому назад на приеме у Сумрачного Лорда так разошлась в буйстве своем, что нечаянно за предел перевалила, да на светлую сторону выскочила. Чего-то ей там недодали, должного поклонения не выказали, вот она и взорвалась, словно переспелый помидор.