Николай Дедов - Гримуар некроманта. Страница первая

– У меня 5 братьев и сестра. Родители голодают. Но они гордые люди, и слишком любят меня, поэтому не отпускают в армию. А я вижу, как им тяжело, и не могу на это смотреть! Без меня, им будет легче, а на заработанные по возвращению деньги, мы сможем подлатать дом и сосватать сестру! – я начал сочинять на ходу. У дяди Орина всегда были захватывающие истории.

– Молодец, мужик. Хвалю, но не одобряю. Ты ведь понимаешь, что мы отправляемся на войну. Там люди умирают. Ты можешь не вернуться. Ты хотя бы сообщил им, что намереваешься сделать?

– Я написал письмо.

– Ты умеешь писать?

Черт! Я же забыл, что далеко не все умеют читать и писать. Вот я идиот, почему я заранее не продумал, что говорить?!

– Да, дядя научил – без зазрения совести вновь соврал я.

– Хм, а кем он работает, раз умеет читать? – с сомнением на меня посмотрел капитан.

– Он… торговец… воском! Для свечей! – соврал я. Воском, для свечей, серьезно? Ты еще скажи, что он снег зимой продает. Ну Ал, дурья твоя голова! – мысленно бранил я себя же в тот момент.

– Торговец воском? – с некоторым неверием, медленно произнося каждое слово, переспросил капитан.

– И что, у него нет денег, чтобы помочь твоей семье?

– Они с папой сильно поругались, после смерти деда. Так сильно, что на одном поле вместе срать не сядут! – без зазрения совести выпалил я. Не ну а что? Надо подстраиваться под местный контингент.

– ахахаахах, парень, а ты мне нравишься! – расхохотался, схватившись за живот, спасший меня мужик. У него аж слезы с глаз пошли. А что я такого сказал то?

– Ты выглядишь слишком мелким, тебе сколько лет пацан? –тут же спросил он

– Тринад….эээ, шестнадцать, да, мне шестнадцать! – черт черт черт, занервничал я.

– Так тринадцать или шестнадцать? – уже с серьезным лицом переспросил высокий мужчина.

– Шестнадцать! Тринадцать моей сестре, когда я вернусь, ее уже пора будет сватать, а кто ж ее возьмет без приданного, она у меня не красавица… – экстренно, попытался я перевести тему в другое русло.

Окончательно уничтожив каменное выражение лица, мужик прыснул в кулак, едва сдерживая смех.

– А ты смышленый парень! Ты в каком году ты родился?

Ага! Вот оно! Вопрос с подвохом! Я ждал этого! Не на того напал! Так, считаем. Я родился в 5168. Но деревенские не говорят пять тысяч, они просто не знают такого числа! Обычно пять тысяч в датах пропускается, и говорят оставшееся число. В моем случае это 168. Если бы мне было 16, то я должен был бы родиться на 3 года раньше, то есть в 165.

– в 165 году! – спокойно сказал я. Деревенские обычно плохо считают, и так быстро сложить в уме я бы скорее всего не смог, по мнению этого мужика. Так он решил проверить, вру я, или нет. Но я парень смекалистый, так что выкуси. Не на того нарвался.

– А когда день рожденья? – вновь задал вопрос мой спаситель.

– 10 октября! – даже не задумываясь, я назвал свой день рожденья.

– Но сегодня только 26 сентября. Получается, что 16 тебе исполнится только через две недели.

!!!!!

У меня нет слов! Вот я идиота кусок! Это же надо, так нелепо прокололся! Пот градом начал струится по мне, меня аж затрясло.

– Ладно тебе, не нервничай так. У нас недобор, так что я закрою на это глаза. Старшина, слушай мой приказ! Запиши этого мальца в 8ю дивизию, под мое руководство. Найди ему место, где он может поспать и накорми. И отведи его к бочкам с водой, пусть помоется, господи, как же он воняет! Узнаю, что у тебя опять кулаки зачесались, пеняй на себя. Выполняй!

– Есть! – выпалил вербовщик, и злостно посмотрел на меня. Если бы взглядом можно было убить, я бы уже тысячу раз умер самой страшной смертью, так он на меня смотрел. Ничего, осталось у меня для тебя еще в кармане несколько черненьких ягодок…

…

Я помылся, постирался, поел и поспал. Не скажу, что мне стало лучше, так как у меня были синяки по всему телу, и они жутко болели. Но я хотя бы вновь начал ощущать себя человеком. С тем вербовщиком, как не странно, мы больше не пересекались. И слава богу. Оставшиеся дни я тихонько просидел тише воды, ниже травы, слегка охреневая от людей, с которыми мне придётся служить. Дебоширы, пьяницы. Молодые, старые. С дебильными туалетными шуточками и отвратительными беззубыми рожами. Все на одно лицо. Практический каждый второй напоминает мне тех бандитов, что напали на приют. От этого мне дико не по себе. Но что более важно. Я стал знаменитостью! Все обсуждают, как я навалял вербовщику! Я словил шок от количества подробностей, которыми обросла эта история. Кто-то говорит, что я один победил пятерых, голыми руками поймал кнут своей ладонью, и этим же кнутом чуть не убил вербовщика! У того даже рана на руке осталась и только капитан смог меня усмирить. Другие говорят, что я безумец и прокаженный. Зубами чуть не оторвал руку бедному старшине, что попался мне на глаза, и меня надо убить, пока я не разнес заразу по всему лагерю. А еще, моя шутка, которую я случайно услышал от дяди Орина стала настоящим хитом! Да я с тобой на одном поле срать не сяду! Угагага. Нет, ну вот что за дикие люди? Из какой пещеры они вообще вылезли? В общем, шуточки про сестру уродину, что ее за муж не берут и как не стоит срать вдвоем на одном поле, будоражили весь лагерь вплоть до самой отправки. Ох, надеюсь теперь то все пройдет без происшествий…

Что ж, у меня есть две новости. Хорошая, и плохая. Хорошая, у меня нет морской болезни. Плохая, она есть у четверых моих соседей по койкам. Они заблевали уже все, даже на меня попало. Но беда не приходит одна. Как-то раз, я услышал фразу «Ересь произрастает из безделья». Как тонко подмечено. Прям прописная истина! У нас тут битком набитый корабль людьми, которым совершенно нечем заняться! Что в таком случае делать? Правильно, бить друг другу лицо! Один на один. Или толпой одного. Или толпа на толпу. Капитан сделал заявление. Он частное лицо, которое доставляет нас из точки А в точку Б. За сохранение дисциплины ему не доплачивают. Лечить за свой счет он никого не собирается. Путешествие долгое будем долгим, и опасным. Если кто-то кого-то убьет или сильно покалечит – отправятся за борт оба. Если кто-то хоть пальцем тронет члена его команды, отправится за борт. Если кто-то ослушается его приказа, не получит еду. Если кто-то украдет еду – отправится за борт. Все остальное его совершенно не интересует. Конкретный мужик. Коротко и ясно. Я все больше и больше начинаю охреневать от этой «армии». Интересно, в бой они так же идут? Какая к черту дисциплина, тактика, стратегия. Дай бог если они побегут бить лицо в нужную сторону. Это уже будет успех!

Как бы тихо себя вести я не старался, местные забавы меня вниманием не обделили. Истории о моем подвиге достигли некоего, логического слияния. Оказывается, я крутой, но в тоже время, отмороженный на всю голову прокаженный сорванец. Нападаю на всякого, кто на меня косо посмотрит, и разношу смертельную заразу. А на корабле бежать некуда. И в нашем доблестном полку нашлись «особенные» люди, которым не все равно! Заразу нужно искоренить, пока не заразились другие! Эти особенные решили преподать мне урок. Первый раз, я был к этому не готов, и меня сильно побили. Мне буквально повезло, что мимо проходила компания матросов, и остановили дебоширов. Мне разбили губу, у меня опух глаз. Синяки ссадины и кровоподтеки были по всему телу. Все чаще и чаще я думаю, что попал в ад. Но предаваться жалости мне было некогда, так как наши «особенные» люди начали ходить за мной по пятам. Поначалу, я старался всегда быть рядом с матросами корабля. Ходил за ними хвостом, ведь, пока я рядом с ними, мои особенные друзья не будут светиться. Я спрашивал матросов обо всем, что только можно. Интересовался как вязать узлы, ориентироваться по звездам. Матросам тоже было скучно, и я выслушал историю жизни буквально каждого. Капитан заметил, что его люди слоняются без дела, и слишком много чешут языками. Нагоняй получили все. Матросы что бы лучше работали, ведь палуба блестит недостаточно ослепительно. А мне сказали, что б не путался под ногами, иначе лишат еды. Чего тут лишать то? Вы нас же всего один раз в день кормите изверги! Что ж вы все такие тяжелые люди то…